Владислав Егоров - Путь к вершине

Е. Краснолуцкий, врач-диетолог

Кисловодск

Дорогой главный редактор!

На последней странице моей любимой газеты, которую я выписываю уже 37 лет, прочитал статью под названием «Ау!». Я начал читать ее, потому что подумал, что там будет рассказано о поиске заблудившихся в лесу малолетних детей. Заметки о заблудившихся детях и как их спасли всегда интересно читать, и спасибо, что вы их часто печатаете. Мне лично запомнилась одна такая заметка о мальчике, совсем маленькой крошке, который заблудился в глухом лесу, забыл, в какой местности, потому что заметка была не в прошлом году, а, наверное, три или четыре года назад, но даже не заплакал, когда его нашли с помощью общественности, потому что питался ягодками и жевал веточки от елочек. Ничего этого нет в статье «Ау!». Мне непонятно, почему ее напечатали. Объясните. До свидания.

Ваш постоянный подписчик

И. Т. Бойцов

Астраханская область

Товарищ редактор!

Вам не стыдно печатать опусы вроде «Ау!»? Во-первых, в заголовке явное подражание А. Вознесенскому. Читали его «О»? Во-вторых, я четырежды перечитал это самое «Ау!» и только на четвертый раз в одном месте улыбнулся. Не слишком ли низкий кпд?

Харьков, проездом Б. Лыпко, инженер-технолог

Главному редактору газеты от ветерана труда Шелкова Л. В.

Заявление

Прошу привлечь к административной ответственности и строго наказать, как у вас принято, в литературном порядке, а именно: ничего не платить автору статьи «Ау!» за его неуважение к ветеранам труда, которое видно из того, что, описывая свою поездку в электричке, он написал, что на его плече пристроился какой-то пенсионер. Это смешно даже подумать, чтобы среди ветеранов труда, вышедших на заслуженный отдых, нашелся бы кто-то, кто забрался бы на плечо неизвестному человеку. Это кляуза и клевета. Зато сплошь и рядом молодые девки и ребята не уступают места ветеранам труда не только в электричках, но и в трамваях и автобусах. Вот об этом и надо писать, чтобы уважали старших.

Рязанская область, Шацкий район Леонтий Васильевич Шелков, ветеран труда

Уважаемая газета! Я, житель Прибалтики, в вашей газете на шестой странице прочитал статью «Как мариновать артишоки». Там написано: для обжаривания артишоков тандыр разогреть до температуры 900 градусов по Цельсию. Для нагрева до такой температуры какая же посуда выдержит? Из чего же изготовляют этот тандыр, если не секрет? Если только из редких металлов. Я всю жизнь выписываю вашу газету и верю каждому ее слову. А тут что-то не так.

Подпись неразборчива

Уважаемый тов. редактор!

Вопреки утверждению автора заметки «Как мариновать артишоки» их разведение в нашей стране ограничивается небольшой зоной. К тому же эта культура никогда ранее не имела да и ныне не имеет большого хозяйственного значения. Не следовало бы также писать: «фрукты, а точнее, корнеплоды». Это все равно что написать: «коза, а точнее корова».

М. Потапович, член общества любителей природы

Гродно

В редакционную коллегию газеты

Прошу редакционную коллегию разъяснить содержание статьи в вашей газете (№ 121 за этот год) на шестой странице под заголовком «Как мариновать артишоки». Во-первых, что такое артишок? Во-вторых, обжаривают в тандыре, в скобках — тануре, в течение двух-трех суток, непрерывно перемешивая. Кто выдержит трое суток перемешивать? Эффективный для обжаривания артишоков тип печи топится исключительно кизяками, и еще вопрос — предпочтительнее верблюжьими. Где их взять? Что такое мукузани? Что такое хванчкара? И много-много непонятных слов: шафран, бадьян, кориандр, углекислый аммоний. Я просто диву даюсь, как корректор и вообще редакционная коллегия пропускают на своих страницах центральной газеты такую галиматью. Наверно, из чисто гонорарских соображений. Просто мне непонятно. Дело к том, что я как-то писал хорошую статью в вашу газету по поводу защиты Мирового океана от загрязнения. Мне пришел через два месяца ответ от вас, что не нашлось на странице газеты площади. А на всякую галиматью у вас находится площадь! Прошу незамедлительно ответить, ибо буду писать в ВЦСПС как член профсоюза.

Морозов Андрей Фролович

Киев

* * *

Прочитав это последнее письмо, я изменил свои творческие планы и ограничил цикл четырьмя сообщениями, дав ему нынешнее название, хотя первоначально он задумывался как «Двенадцать месяцев».

Из записок инопланетянина Антона Пришельца

Профессор обхватил левым ухом подбородок и крутанул его вниз. Этот жест — студенты хорошо знали привычки своего научного руководителя — означал у него крайнюю степень недовольства. Сейчас должен последовать разнос. Даже самые турбовалентные моментально зациклились, опасаясь стать жертвой старого брюзги.

— Молодые люди! — багровым тоном, не предвещавшим ничего хорошего, начал профессор. — Поверьте, я сам был молодым…

Студенты недоверчиво завибрировали.

— Да-да, я тоже был молодым, — для убедительности профессор придал словам ультрафиолетовый оттенок, — но в наше время никто, да-да, никто не мог позволить себе столь легкомысленного отношения к учебе. Только что я проверил ваши самостоятельные опыты, и у меня зубы встали дыбом. Ни один из вас не смог сшурупить правильно. А некоторые работы столь некорректны, что остается только ушами развести. Впрочем, полюбуйтесь сами. — Он развинченно подъюлил к многохрапному болванзеру, занимавшему добрую половину аудитории, и нажал на круск.

…Знаменитый Поэт, со смаком отхлебывая ароматный кофе из изящной фарфоровой чашечки, не спеша просматривал любимую газету. Она, как всегда, была заполнена сообщениями о его персоне. Всю первую страницу занимало интервью с корифеем современной поэзии об итогах его работы за минувший год и задумках на будущее. Итоги ошеломляли. Волшебник пера выпустил в разных издательствах пятитомное, ссмитомное и десятитомное собрания своих сочинений, шестнадцать отдельных сборников и сорок шесть буклетов. По заказу мелевидения была отснята восьмисерийная лимфа по одному из его ранних сонетов. Не менее впечатляющи были и планы на будущее.

На второй странице в хронике важнейших событий культурной жизни сообщалось о возвращении на родину из поездки по Анции и Царии делегации деятелей искусств, возглавляемой Знаменитым Поэтом. На протяжении вот уже четырех десятилетий он регулярно совершал зарубежные турне и каждый раз убеждался в том, что иноплеменники абсолютно незнакомы с его многогранным творчеством. Это льстило его самолюбию. Ведь, как объяснил в своей монографии «Мощь таланта» Самый Твердокаменный Критик, произведения нашего поэтического гения, что официально удостоверено десятью знаками «Золотая лира», столь самобытны, что никак не поддаются переводу. Его художнические откровения и озарения на любом недружественном языке выглядят банальнейшими пошлостями.