Бренд Нокдаун и Ко. - Кот да Винчи

— Лоренцо Медичи желает видеть придворного изобретателя Леонардо да Винчи в родовом замке.

Видимо, глаза лошади были прикрыты недостаточно плотно. Зоркая кобыла все-таки рассмотрела оконный террариум и на словах «родовом замке» рванула в сторону этого самого родового замка. Посыльный поступил мудро: вместо бесплодных попыток утихомирить перепуганное животное он вцепился в гриву покрепче и предался изучению окрестных видов.

Леонардо порадовал такой торжественный вызов, он обещал неплохую поживу. Если дело было пустяковым, Медичи не брезговал заскочить в мастерскую да Винчи собственной персоной. А деньги Лео сейчас были нужны как никогда. Как, впрочем, и всегда.

— О! — сказал Лео, увидев голову диктатора.

Из-за шишки голова диктатора действительно напоминала букву «О», поросшую волосами и ушами.

— Спокойно, — сказал Медичи. — Хомо сум эт нихил хумани а ме алиенум путо.[ 6 6 Homo sum et nihil humani a me alienum puto — я человек, и ничто человеческое мне не чуждо (лат.) ]

Леонардо тайком полез в карман за разговорником.

— Латынь, Лео, твоя ахиллесова пята, — констатировал Медичи.

«Ахиллесова пята… — лихорадочно думал да Винчи, — это что-то из греческого».

— А между прочим, есть проект объявить латинский вторым государственным. Ладно, расслабься. В «маслину» будешь?

Не дожидаясь ответа, энергичный Медичи всунул в руки Лео крышку от кастрюли, а сам занял место с правой половины стола, перегороженного специально для этих целей конфискованной у какого-то рыбака сетью.

— В лицо не отбивать, — приказал он, — особенно в макушку.

Лоренцо подбросил вверх маслину и ударом крышки перебросил ее на сторону противника. Лео легко справился с подачей. Новая игра, покорившая Медичи, была случайной выдумкой изобретателя.

— Слыхал? — поинтересовался между подачами Леонардо Медичи. — У меня в замке поселились привидения? Голова — их работа. Мало того, всю икру сожрали, сволочи.

— А я слыхал, что привидения бестелесны, еда им не нужна.

— Бессовестны они, а не бестелесны. Как тараканы — пожирают все на своем пути.

Медичи в раздражении крутанул крышкой, и отбитая маслина пошла по замысловатой траектории. Отбить ее не удалось. В голове Леонардо сами собой появились интересные графики и слова «крученая подача», но сосредоточиться ему не дали.

— Есть у меня предположение, — продолжил Лоренцо, — что в призраки пошли те мои родственники, которых во время еды отравила матушка. После смерти они мстят поеданием запасов. Надо с этим разобраться.

Тиран снова подал крученую, но на сей раз Лео рассчитал все заранее и отбил маслину с такой силой, что из нее вылетела косточка.

— Но только без фанатизма, — попросил Медичи, выуживая из бочки свежую маслину, — предки как-никак. Мне с ними еще на том свете компанию водить. Как говорится, мементо мори.[ 7 7 Memento mori — помни о смерти (лат.) ]

Мементо так мементо, — согласился Леонардо, — у нас это быстро. Только покажите, где у них гнездо.

Это к Изабелле, она их видела последней. Да, в общем-то, и первой. Больше их никто не встречал.

Леонардо нашел Изабеллу Медичи загорающей возле бассейна. Изабелла, как и все девушки того времени, не была одинока. Ее постоянная свита состояла из шикарного колье с бриллиантами, украшавшего хрупкую шею. Колье было таким тяжелым, что однажды, свалившись в бассейн, Изабелла чуть не утонула. При ходьбе колье прижимало первую леди Флоренции к земле. Так что в некотором роде Изабелла была необычайно близка к земле и народу. По крайней мере, более, чем иные правители. Комфортно с бриллиантовым колье можно было только лежать. Что она постоянно и делала.

Нежась в лучах послеобеденного солнца, Изабелла вся искрилась, как рождественская елка.

— Извините, синьора Изабелла, ваш муж сказал, что вы видели привидений, — сказал Леонардо.

При этом он испытывал неуемное желание прочитать стишок, крикнуть: «Снегурочка!» или выкинуть какую-нибудь другую новогоднюю глупость.

Изабелла сквозь пальцы посмотрела на несчастного, решившего потревожить ее в столь ответственный момент, выдержала гроссмейстерскую паузу и ответила:

— Знаете, мне сейчас показалось, что вы один из них.

— Может, и тогда вы ошиблись? — поддержал тон разговора Леонардо.

— Тогда это были люди с картин, которыми украшен наш замок, я их узнала. Они преследуют меня ночью, и только днем в палящих лучах солнца я нахожу долгожданное спокойствие. Правда, не всегда, — с укором ответила юная кокетка.

— Простите, что побеспокоил. Но ваш муж поручил мне избавить….

— Напрасно, тот маленький, с картины неизвестного сицилийского художника, очень даже мил, все время рассказывает смешные истории про пожар, — Изабелла выглядела недовольной. — Впрочем… воля мужа для меня закон.

— Воля вашего мужа, — буркнул Леонардо, — для всех закон.

Изабелла проигнорировала бестактность и продолжила:

— Кстати, у меня к вам тоже будет просьба.

Супруга вдруг заговорила теплее и даже начала строить глазки, сначала левый, затем правый.

— Вы не могли бы изобрести новую тушь для глаз, чтобы она делала взгляд более выразительным? — сказала она. — Я слышала, у Марии Бианки, невесты германского императора, глаза необычайно выразительны.

Изабелла затрепетала ресницами, и Леонардо был вынужден признать, что эта часть красотки значительно проигрывала ногам или, скажем, бюсту. Но тратить время на всякую ерунду не хотелось.

— Это оттого, — попытался объяснить Леонардо, — что в детстве Мария Бианка наткнулась на медведя-шатуна и страшно испугалась.

— Так что мне теперь — бродить по лесу в поисках того медведя? — спросила Изабелла. — Или придворный художник и изобретатель способен лишь привидений ловить?

Не дожидаясь ответа, Изабелла закрыла глаза и снова предалась государственной службе — принятию солнечных ванн.

Леонардо провел весь день в мастерской, разрабатывая прибор для выявления привидений. Сперва он изучил всю имеющуюся литературу и пришел к выводу, что лучшим прибором для обнаружения привидений является кот.

Будто почувствовав, что хозяин думает о нем, Бес куда-то пропал.

Отыскать его среди груды недописанных картин и недоизобретенных изобретений оказалось немыслимо. Это было равносильно наведению абсолютного порядка во всей мастерской.

Пришлось сделать прибор, похожий на кота. Для этого Леонардо смастерил железный каркас, полностью повторяющий контуры тела Бестолоччи. Обмотал в заячью шкуру, на лицевую часть установил специальные усики, чувствительные к колебаниям воздуха. Систему молоточков, наковален и колокольчик поместил в голову прибора.

Лео провел испытания и остался доволен. Прибор на любое движение воздуха реагировал быстро и звонко. Мышь не прошмыгнет незамеченной.