Люда и Игорь Тимуриды - СУ-47 ДЛЯ МАТЕРИ ОДИНОЧКИ

Я пронеслась по комнате как метеор. Сорвав с кровати матрас, я кинула на пружины их военную одежду, и кинула сверху одеяло, чтоб одежда оказалась подобием матраса, толкнув сверху двух голых мужиков, кинув халаты на нижнюю часть. И сунув им бутылку рома. Матрас я кинула на пол, толкнув туда двоих. Сдвинув чемоданы Оли в ряд, как матрас, я кинула на них одеяло и толкнула другого бойца на них. Одна рука механически включила музыку в магнитофоне на столе на мощность, благо тут стены были толстые, а другая рванула вдруг новое Олино платье, разрывая его до половины и вырывая с корнем лиф, а другой рванув ее прическу, с силой вырвав клок волос, растрепывая волосы так, что у Оли от этой грубости мгновенно выступили слезы, лицо ее перекосилось, и она заорала от боли истошным голосом.

А я уже открыла дверь и с силой вытолкнула ее вместе с ее франтом, заорав визгливым голосом:

- Спасите! Милиция, арестуйте его!

И еще что-то подобное. Шепнув при этом Оле – вцепляйся в милиционера.

А сама втолкнула обратно в дверь появившуюся испуганную Саню, белобрысого, и двух его пулеметчиков, толчком направив их в ванную, и прыгнула сама туда, включая кипяток в душе и тут же раздеваясь.

Все произошло мгновенно и сразу.

Открывшаяся дверь, звуки вырвавшейся из нее навстречу солдатам сильной музыки, запах спиртного, голые мокрые мужики, прикрывшиеся простынями, еще даже не затихший отчаянный гогот, растрепанная и рыдающая от боли Оля, выскочившая прямо навстречу и вцепившаяся по ошибке в милиционера, и механически повторявшая вслед за мной – арестуйте его! – все это создало совершенно определенную естественную идиллическую картину.

Им просто шибануло в нос алкоголем, паром, белыми халатами, громкой нахальной музыкой, искренними неподдельными слезами Оли.

А я в это время под душем в полузакрытой ванной лихорадочно срывала одежду с себя и Сани, вылив на белесую и легко опознаваемую голову белобрысого шампунь. Одежду же свою и солдат белобрысого, которые, наконец, поняли, что от них хотят, я мгновенно перемешала с кучей грязных роб, грязных халатов, мокрых фартуков в углу ванной. Оружие всех, я, прихватив, собрав, засунула в стерилизатор.

- Пулеметы не работают... – отчаянно прошептал белобрысому один из солдат.

Эти негодяи сорвали с себя даже нижнее белье. Я не сразу сообразила и отчаянно ввизгнула, оказавшись под душем абсолютно голой с тремя голыми мужиками. Как раз тогда, когда в ванную быстро профессионально заглянул милиционер, обшарив взглядом всю голую веселую гопкомпанию из трех мужиков и двух баб в одной ванне. Саня, как раз, оказавшись абсолютно голой на коленях у другого из солдат, поступила так же.

Завизжала!!!

Милиционер профессионально быстро осмотрел все за мгновение, пошарил под ванной, даже брезгливо перевернул кучу белья, пока мы недоуменно не сразу оборачивались на него. Но работающий стерилизатор не посмотрел... Да и голые визжащие девки, даже не сразу уловившие его, вызвали совершенно другую реакцию.

Все произошло мгновенно.

- Разврат на рабочем месте! – буркнул он и выскочил из запаренной ванной. Ей до этого пользовался кто-то из бойцов, вымазавшихся в грязи, потому подозрения мокрая ванна не вызвала.

Белобрысый как раз плеснул мне пены на лицо, и я ввизгнула.

Милиционер выскочил отсюда.

- Никого... – услышала я, как он отрапортовал кому-то. Очевидно, вид выскочившей Оли, ее непритворная боль, ее ошалелый вид и ее крик “милиция!”, запах спирта от мужиков, девки в ванной – все это втолкнуло его в привычную колею – он видел слишком много таких сцен. Оля вцепилась в другого милиционера и требовала ареста негодяя. Наш же быстро осмотрел все четко и профессионально.

Один из наших бойцов на полу наконец пришел в себя с бутылкой.

- Вы чего, бля... – ошеломленно сказал он в ответ на явление солдат с пулеметами.

- Ничего... – неодобрительно буркнул милиционер и человек в штатском, выходя. Он не одобрял разврата. – Следующую комнату...

Один же из боевиков, наоборот, сочувственно спросил нас:

- Братаны, вы никого не видели?

- Не... А чего? – приходя в себя, спросил другой. – Чего надобно то!

- Да ничего, наоборот классно... Гуляйте, братаны, простите... – он с силой втолкнул Олю, наоборот, в дверь к нам из коридора.

Оля ввизгнула.

Он прикрикнул на нее, замахнувшись автоматом.

- Пошла обратно к ним, телка, раз пришла к ним, и не мычи! – со злобой сказал он, очевидно, озлобленный моими криками про милицию. – Ишь, выкобениваться вздумала, богатая стерва, милицию зовет, я тебе... Пришла, – обслуживай народ!

Олю, значит, затолкали к нам.

Он захлопнул дверь, с сочувствием подмигнув нам за Олиной спиной. Втолкнутая Оля испуганно стояла сощурившись на середине комнаты, приходя в себя.

Все произошло так быстро, будто милиции и солдат как не было. Им просто не пришло в голову, что это и есть непобедимые бойцы – абсолютно без оружия и пьяные.

Я слышала, как сапоги протопали по коридору, осматривая абсолютно все.

Рывком я выключила стерилизатор.

А потом сапоги перебежали на следующий этаж толпой. Там уже шастали, по звуку, тоже их солдаты. Было слышно, как они переворачивали там все. Они обыскали абсолютно все странно быстро.

Я опомниться даже не успела – эта толпа обшарила больницу просто изумительно. Топот был уже слышен снова на улице. Очевидно, они обшаривали здание за минуту.

Они уже выбегали из больницы, когда мой взгляд опять упал на работавший до этого стерилизатор с все еще мигающей лампочкой. И только тогда я вспомнила, что такое стерилизатор и что там оружие с патронами. Глупая девочка – это я – умудрилась засунуть его в печку.

Ужас перекосил меня – даже я поняла, что это значит. Очевидно, никакому дураку по этой же причине не пришло в голову его обыскивать.

Я рывком раскрыла его, но белобрысый среагировал даже быстрей меня – он просто вывалил раскрытый аппарат рывком на себя прямо в ванну, эти шипящие железяки.

Я ввизгнула и отскочила, ибо они попали на ногу. Это в мгновение стала баня.

И только потом я сообразила, что нахожусь абсолютно голая в ванне с троими мужиками и одной развратной девкой. Мне до этого в голову даже не пришло, затаив дыхание, что мужик прижимает меня к абсолютно голому телу...

Я завизжала.

Но Саня мгновенно зажала мне рот.

- Успокойся, оно не взорвалось... – тихо буркнула она.

Я ахнула.

- У меня даже рот раскрылся, когда я увидел, что она его включила... – пожаловался второй боец, глядя на стерилизатор, эту печку. – Сердце остановилось. Ну все, думаю, прощай земля, там же граната... А этот вскочивший мужик отнес мое потрясение за счет того, что я его голый мента увидел!

В это время в дверь ванны осторожно просунулась любопытная голова бойца, широко раскрыла глаза, уставилась на меня и ехидно сказала, покачав головой: