Олег Рыков - Разговорчики в строю №2

Сначала охотники увидели над собой серую тушу Ан-12 с включенными посадочными фарами, а потом и шар. Начфиз припал к АКМ. Загрохотали очереди. Кабина вертолета наполнилась пороховой кислятиной, под ногами катались стреляные гильзы, однако шар продолжал лететь. Начфиз помянул нехорошим словом матушку шара, международный империализм, а также агрессивный блок НАТО и сменил магазин.

Вскоре стало ясно, что ижевская сталь берет верх над буржуйской резиной. Шар, сначала медленно, а потом все быстрее, заскользил к земле.

— Завалили! Завалили! — обрадовано заорал пилот. — Иду домой.

— Куда домой?! — немедленно отреагировала бдительная Земля. — А подбирать кто будет?!

— А-а-а, его маму!!!

Вертолет сделал крутой вираж и прошел над точкой падения шара. Шара на земле не было.

— Куда он девался-то? — удивился пилот, — мы же его где-то здесь сбили, вон над тем трактором синим почти…

Шара не было. Сделали еще один круг. Пусто.

Скандал на КП принимал нешуточный оборот. Туда уже успел приехать генерал с синими петлицами и вовсю строил личный состав. Выяснилось, что Родине этот шар совершенно необходим, и найти его нужно любой ценой.

Генерал принял на себя руководство операцией и развил бурную деятельность. Из ворот ближайшего мотострелецкого гарнизона потянулись «Уралы» с солдатами для прочесывания местности, над подмосковными полями и перелесками с характерным свистящим стуком лопастей змейкой помчались «крокодилы» Ми-24.

— Слушай, — дернул пилота за куртку начфиз, — а где трактор-то? Может, шар крестьяне спионерили, пока ты тут петли закладывал? Ищем трактор!

Спустя 10 минут заметили синий трактор «Беларусь», стоящий у околицы. Разгоряченный азартом погони пилот наплевал на меры безопасности и притёр вертолет рядом. Ближайшие заборы дружно завалились, копенка сена, накрытая брезентом, резво вспорхнула в воздух и отбыла в неизвестном направлении. Телефонные провода на столбах угрожающе завыли.

Начфиз с борттехником схватили автоматы и бросились к ближайшему сараю.

От могучего удара ногой дверь слетела с петель. На полу сарая лежала уже отрезанная оболочка шара, а на верстаке стоял серебристый контейнер. Деревенский умелец в засаленном ватнике уже подбирался к нему с ножовкой…

Командира 181 отдельного батальона связи подполковника Карнаухова весной и осенью одолевали приступы командно-штабного идиотизма. В армии это болезнь довольно распространенная, поражает она, в основном, старших офицеров. Лечится изоляцией больного от личного состава и переводом на легкую, приятную работу, вроде заполнения карточек учета неисправностей авиатехники за прошедшие 5 лет. Правда, при виде подчиненных, у пациента может наступить обострение, так сказать, рецидив тяги к руководству войсками. При этом речь у больного несвязная, мысли путаные, а взгляд из-под козырька фуражки способен сбить с ног прапорщика средней упитанности. Нелегко быть командиром.

Наш комбат возник в результате длительной и сложной селекционной работы по выведению идеального командира Вооруженных Сил, так как тупость барана сочетал с упрямством осла, хитростью обезьяны и злопамятностью слона-подранка.

В периоды обострений, когда шкодливый дух командира требовал от подчиненных свершения подвигов во славу Уставов, солнце над гарнизоном меркло и заволакивалось свинцовыми административными тучами. К счастью для подчиненных, «Ноль восьмой» (0,8 г/см 3 — плотность дуба) быстро уставал и погружался в анабиоз на очередной период обучения, вверяя управление войсками своим замам.

Как известно, от физкультуры нет никакой пользы, кроме вреда. На плановом занятии по физо комбату в футбольном азарте заехали в физиономию грязным мячом. Мяч отскочил от подполковника с красивым звоном, но на руководящем челе остались следы шнуровки, и комбат сообразил, что занятия проходят как-то не так.

На следующий день, в пятницу, на подведении итогов недели, наше зоологическое чудо залезло на трибуну, поворочалось там, устраиваясь поудобнее, откупорило бутылочку «Боржоми» и сказало речь. Оказалось, что раньше в нашем батальоне физподготовка проводилась неправильно, а теперь, наоборот, будет проводиться правильно, что поднимет боеготовность вверенной ему части практически на уровень стратосферы. Откладывать такой важный элемент боевой подготовки никак нельзя, это, товарищи, будет не по-партийному. Поэтому, всем бежать кросс! Три километра. Прямо сейчас. От дома офицеров. В повседневной форме. Можно без фуражек.

И мы побежали. За нашими спинами блестящий серебрянкой Ленин с мольбой протягивал к нам руку, справа уже который год пытался взлететь с пьедестала списанный МиГ-21, который неведомый летчик при посадке со всей дури приложил об бетонку, а мы бежали. По главной аллее гарнизона, с топотом и сопением, распространяя запах одеколона «Саша», лука и вчерашних напитков. Офицерские жены, выгуливающие свои наряды, собак или детей, не обращали на это дикое зрелище совершенно никакого внимания. Привыкли.

Первыми бежали солдаты, а за ними — слабогрудые офицеры и прапорщики.

Возглавлял гонку начальник узла наведения. Длинный и тощий майор Садовский был, как всегда, «после вчерашнего», поэтому кросс давался ему с особым трудом. Его мотало на бегу с такой силой, что казалось, он «качает маятник». Я с тревогой поглядывал на лицо шефа, которое постепенно заливало нехорошей зеленью. Остальные кроссмены, астматически дыша, растянулись в линию. Последним бежал мастер спорта по самбо и дзюдо двухгодичник Юра, который выполнял функцию заградотряда. 120-килограммовый «чайник» двигался без видимых усилий, мощно работая поршнями и отфыркиваясь, как паровоз «ФД».

Наконец, гонка завернула за угол и постылый комбат с секундомером в руке пропал из виду.

— Бля, я так за бутылкой не бегаю! — прохрипел ротный, сгибаясь пополам и упираясь руками в трясущиеся колени.

— Не добежим ведь, сдохнем, товарищ майор! — проскулил, как шакал Табаки, прапор с узла АСУ. Остальные молчали, судорожно насыщая кровь кислородом.

Внезапно из-за поворота, бренча запчастями, вывернулась знакомая «мыльница», ротный УАЗ-452.

— Наша! — завопил кто-то, — стой!!!

Заплетающимися ногами народ ломанулся к машине, привычно занимая насиженные места. Шеф на удивление бодро запрыгнул в кабину.

— Куда едем, товарищ майор? — спокойно поинтересовался водитель. Он служил в авиации уже второй год и видел еще не такое.

— Вы-а-а-и! — приказал ротный, и мы поехали.

В переполненной машине тишину нарушало хриплое, как у больных овец, дыхание, в маленьком салоне повеяло павильоном «Животноводство».