Николай Вильямс - Остров ГНИИПИ

Большую помощь работники прессы получают, пользуясь специальным словарём кодовых обозначений некоторых распространённых понятий. Легче всего объяснить, что представляет собою этот словарь, можно просто на примере, цитируя наугад и обращая определения:

… адская кухня — заседание иностранного парламента;

… антигнииповский вымысел — любое упоминание о ГНИИПИ вне хвалебного контекста;

… бредовый вымысел — широко известный антигнииповский вымысел;

… дохлая утка — вновь появившийся бредовый вымысел политической ориентации;

… зелёный ад — лес вне проделав ГНИИПИ;

… злобный вымысел — сообщение о повышении цен на пищу за день до самого повышения;

…зловонная пасть — см. разинуть зловонную пасть на ч/л: скептически относиться к традиционным гнииповским ценностям;

… мутная волна — ряд событий, сообщение о которых есть бредовый вымысел;

… народные мстители — хулиганьё из представителей национальных меньшинств;

… небезызвестный — популярный персонаж, которого нельзя по техническим причинам расстрелять немедленно;

… незадачливый — добившийся успеха в нежелательном направлении;

… оседлать любимого конька — сообщить бредовый вымысел;

… отравленное зелье — та часть негнииповской газеты, где приводятся бредовые и злобные вымыслы (вообще по определению негнииповская газета не может писать ни о чём другом);

… подозрительная возня — см. адская кухня;

… провокация — это слово может значить что угодно; вообще — успешная, но неугодная акция; см., например, справедливое возмездие, если только оно произведено не по гнииповской указке;

… репортаж из завтра — сообщение об открытии новой столовой;

… росток нового — забегаловка на открытом воздухе;

… справедливое возмездие — расправа над неугодными лицами;

… якобы сказал — единичное действие небезызвестного /см./ в процессе фабрикации дохлой утки /см./;

… яростные нападки — мутная волна /см./ относительно слабой интенсивности.

Без пользования словарём начинающий журналист вообще не может изготовить приемлемую продукцию. Тягчайшие идеологические ошибки, такие, как наименование мракобеса дипломированным лакеем, или ссылка на поднятие руки на самое святое как на разевание зловонной пасти на выношенное в народных мечтах, неизбежны. А каждый такой случай неизбежно влечёт за собой визгливые голоса /см./ махровых /см./ злопыхателей из логова врага /см./

Почти в каждом номере газеты — точнее, в каждом номере газеты, за исключением юбилейных выпусков, заполняемых только речью Феофана и пересказом событий, якобы имевших место в истории — имеется ряд побочных разделов, таких, как научно-популярный, сатирически-бытовой, бытовая хроника, происшествия и сообщения о наградах и наказаниях. Беглыми зарисовками по поводу перечисленного мы и закончим эту главу.

Научно-популярный отдел посвящён либо очередному успеху /см./ гнииповской науки, либо неизбежному очередному провалу /см./ негнииповской. В обоих случаях очерк этого отдела начинается и заканчивается восхвалениями в адрес властей и лично Феофана. Между восхвалениями излагается существе дела, причем читатель в возможно более развязной манере предполагается идиотом, для того, чтобы можно было сообщить, как опрометчиво читатель поступил, якобы подумав по поводу проблемы нечто совсем несуразное, тут же вкратце и безграмотно излагаемое. Затем в тонах крайнего злорадства или крайнего ликования сообщается, как подошёл к проблеме коллектив, возглавляемый молодым учёным, или, соответственно, до чего докатился другой коллектив, находящийся на содержании какой-либо заведомо отвратительной организации («… и договорились до того, что самая маленькая блоха, которую якобы и увидеть нельзя, называется бактерией. Но если её нельзя увидеть, то откуда можно узнать, как она называется? Да ясно откуда — по указке оттуда! Так провалились незадачливые исследователи, и всем стало ясно, что значила подозрительная возня на этой адской кухне»). При этом очерк пишется так, чтобы создалось впечатление, что то, что только надлежит сделать и о чём совершение неясно, как оно будет делаться, уже сделано, и никаких надежд на судебное преследовение коллектива во главе с молодым ученым уже не остаётся.

Сатирически-бытовой отдел, наряду со спортивным, крайне популярен среди грамотных городских гнииповцев. Именно в этом отделе можно почерпнуть сведения о нехарактерных поступках нетипичных лиц по немотивированным причинам. Именно там сообщается, что где-то у чёрта на куличках какой-то кладовщик украл казённую телогрейку, продал её, деньги пропил, учинил драку, откусил нос случайному прохожему, а на вопрос властей, зачем он так сделал, ответил «надо было». Не стоит говорить, как близки и понятны гнииповцам настроения кладовщика, как велико удивление по поводу того, что где-то у чёрта на куличках ещё идёт тихая, патриархальная и всем понятная жизнь, и с каким упоением читает гнииповец слова «изрыгая омерзительную ругань», непременно появляющиеся при описании контакта частного лица с представителями закона.

Рассказать, что такое гнииповская бытовая хроника и происшествия, даже в переложении газет, можно только приводя эти разделы дословно и от начала до конца. Сообщения о наградах и наказаниях, при известной противоположности их ориентации, имеют много общего. Например, мотивы той и другой акции всегда одинаково непонятны, вне зависимости от того, переданы ли они словами «за выдающиеся заслуги» или «получил по заслугам».

Одна из замечательных особенностей гнииповской жизни состоит в тем, что изучение её как феномена извне невероятно сложно, а изнутри необыкновенно легко, причём, полученные знания оказываются весьма солидными и основательными. Иными словами, самые головоломные проблемы, ставящие в тупик любого эксперта вне рубежей ГНИИПИ, вообще не составляют проблемы для уроженца этих мест. Заметим также, что эффект этого явления совсем не однозначен: часто вполне разумные подходы, предлагаемые извне, отвергаются в ГНИИПИ на том только основании, что у предлагающего их иноземца нет в голове достаточного количества вколачиваемой сызмальства отечественной чуши.

В качестве примера можно привести так называемый феномен жареного петуха. Гнииповская поговорка, что кого-то ещё жареный петух не клевал в задницу (причём подразумевается, что когда-нибудь обязательно клюнет) означает не только, что положение клюнутого плачевно из-за боли в клюнутом месте. Эта поговорка означает также, что жертва настолько слаба и беззащитна, что её обидеть может даже жареный, то есть по всей видимости значительно ограниченный в своих агрессивных порывах, петух. В ГНИИПИ считается аксиомой, что суждения лиц, чья задница не была объектом клевания жареным петухом, не следует принимать во внимание.