Енё Рэйтё - Тайна алмазного берега

– Где вы находились в означенный момент?

– В Гамбии.

– Откуда вы знаете, когда именно было совершено преступление? – тотчас обрушился на него председательствующий, – ведь день и час тщательно скрывались следствием и огласке в печати не предавались.

– Я… не знаю, – замялся арестованный, – но… слышал…

– От кого?

– Не помню…

– Какой смысл отпираться? Ведь уже к завтрашнему дню мы получим ответ из Гамбии и будем знать, находились ли вы там!

– Я был там… проездом.

– Откуда и куда?

Молчание.

– Доводилось вам бывать в Фонги?

– Да… я бывал в тех краях.

«Капитан Мандлер» встал со скамьи для свидетелей и приблизился к допрашиваемому, глядя на него во все глаза и в растерянности потирая лоб.

Тут и Квасич заметил его и испуганно попятился.

– Вы знаете этого человека? – вцепился в него председательствующий, должным образом оценив разыгравшуюся сцену.

Дальнейший ход событий газеты описывали следующим образом:

«…Квасич в ужасе пятился, а капитан Мандлер, не скрывая удивления, подступал к нему. В зале воцарилась гробовая тишина, наэлектризованная напряжением, и лишь обвиняемый Ламетр вел себя странно: без конца вскакивал, словно желая что-то сказать, и от волнения не находил себе места. Всем было ясно, что в деле намечается роковой поворот…»

– Он вам кого-то напоминает? – допытывался председательствующий у «капитана».

– Да… Только не знаю, кого… Вроде бы я где-то его видел.

– Бывали вы этим летом в Сенегале? – обратился председательствующий к Квасичу. – Оттуда недалеко до Гамбии.

– Возможно… Всего не упомнишь.

– Это Фолтер! – воскликнул вдруг «капитан». – Фолтер… – повторил он уже не таким уверенным тоном.

Председательствующий торопливо перелистал материалы дела.

– Вот один из протоколов:

«В первом радиосообщении экспедиции, принятом прежним радистом (еще до убийства оного), содержится упоминание о некоем Фолтере, который по поручению вождя туземцев Мимбини отправился навстречу белым. Сам Фолтер утверждает, что он англичанин, среди туземцев фонги находится в качестве наблюдателя и состоит с вождем в дружеских отношениях». Этот факт был подтвержден: и капитаном Ламетром.

Обвиняемый поднялся со скамьи подсудимых и неуверенно заговорил:

– Да, но… по-моему, здесь что-то не… – Выражение лица его было странным.

– Так звучал текст сообщения? – спросил председательствующий, энергично постукивая ручкой по столу.

– Так. И меня попросили проверить данные.

– Вы проверили?

– Нет. В день прибытия в Оран я был арестован.

– Можете сесть.

– Но позвольте…

– Вам слова не давали! – И, обращаясь к свидетелю: – Что вы на это скажете?

– Скажу, что я выдавал себя за Фолтера… А признаться побоялся… как бы не попасть под подозрение…

– Вы были наблюдателем от англичан?

– Нет.

– Однако же отправились навстречу экспедиции?

– Да.

– И присоединились к экспедиции?

– Мимбини послал меня… Мы с ним занимались торговлишкой…

– Ах, какая жалость, что память отшибло! – в сердцах воскликнул «капитан». – Фолтер, Фолтер… Вроде бы мы стояли вместе с ним где-то… Пальмы… рядом палатка и какие-то провода…

– Знаете ли вы господина капитана? – задал вопрос председатель.

– Знаю…

– Находились вы вместе с ним где-то на лесной поляне?

– Да… Господин капитан по-доброму относился ко мне… Я пел ему английские боевые песни и шлягеры…

– Ваше настоящее имя?

– Квасич.

Дрожа от волнения, «капитан Мандлер» выступил вперед. Все сидели, затаив дыхание. Напряжение в зале достигло предела. Лишь обвиняемый вел себя беспокойно, так что председательствующий даже вынужден был призвать его к порядку.

– Чего только я не пел!.. – бессвязно лепетал Квасич. – Даже вот эту песенку: «Беби, беби, ай лав ю»…

И тут свершился драматический поворот!

– Мерзавец! – вскричал «капитан» и набросился на свидетеля. Одной рукой схватил его за горло, другой врезал в лицо с такой силой, что у Квасича кости захрустели.

Четверым стражам порядка едва удалось сдержать разбушевавшегося «капитана». Шум, суматоха поднялись несусветные. Председательствующий стучал по столу, надрывался, пытаясь утихомирить публику. Однако перекрыть шум удалось лишь адвокату:

– Обращаюсь к председателю с просьбой не прерывать заседание! К свидетелю вернулась память!

Наступила тишина, и адвокат продолжил:

– Человек после тяжелого ранения, судя по всему, вспомнил происшедшее. Необходимо воспользоваться случаем!

– Постарайтесь держать себя в руках! – доброжелательно обратился председатель к «Мандлеру». – Вам удалось что-то вспомнить?

– Да-да! – взволнованно отозвался тот. – Радиопередатчик находился в моей палатке. Этот человек горланил свои песни, когда в палатку зашел… мой друг… как его?…

– Пивброк, – подсказал председательствующий.

– Верно! Пивброк! – обрадовался «капитан». – И попросил передать сообщение на крейсер. Положение было аховое – мы заблудились в джунглях…

– А вы что ответили?

– Выше голову, рано унывать!.. А потом, когда Пивброк ушел и мы остались вдвоем, я… занялся передатчиком, а этот… тип… ударил меня по голове… – От возбуждения голос его прерывался, он судорожно хватал воздух.

– Федор Квасич! Можете что-то возразить?

– Какие уж тут возражения!.. – обреченно махнул рукой доктор. – Признаюсь во всем. Капитан Ламетр не виновен.

– Позвольте!.. – нервно вскочил обвиняемый. – Здесь какое-то не…

– Сядьте и помолчите, покуда я не предоставлю вам слово! – осадил его председательствующий. – Как понять вашу последнюю фразу, Квасич?

– Видите ли, господин председатель… Пока мне казалось, будто я смогу выйти сухим из воды, судьба капитана Ламетра меня не слишком волновала, хотя некоторые угрызения совести я все же испытывал. Теперь же, когда ясно, что наказания не избежать, я считаю своим долгом восстановить поруганную честь безвинного человека.

– Тогда расскажите суду всё как есть. Господин капитан! Вы способны выявить квинтэссенцию происходящего?

– Какую эссенцию? – испугался Хопкинс.

– Я имею в виду – уловить смысл ситуации.

– Прошу прощения… – пробормотал «капитан». – Что взять с человека, которому башку прострелили!..

– Присядьте, если неважно себя чувствуете… А вы, Квасич, выкладывайте все, как на духу!

– В июне я встретил в Гамбии некоего шпиона, агента международного класса…

– Как его звали?

– Мериме… Хотя, возможно, это кличка. Он вручил мне десять тысяч франков и посулил еще сорок, если я выполню его поручение. По его подсказке я отправился к туземцам фонги с легендой, что я, мол, по пути в Гамбию встретил экспедицию. Мериме велел мне подружиться с капитаном, и я постарался войти к нему в доверие. И вот, на поляне, которую называют «Привалом слонов»…