Енё Рэйтё - Тайна алмазного берега

– Не стройте из себя романтического героя, вы всего лишь легионер.

– Что отнюдь не мешает мне оставаться джентльменом.

– Значит, если бы я приказал вам предъявить мне эти бумаги…

– Вы приказываете, ваше превосходительство? – негромко уточнил Альфонс с почтительной улыбкой и отведя взгляд в сторону.

У меня по спине пробежал холодок.

Правительственный посланник прекрасно разбирался в людях. Он бросил быстрый взгляд через плечо, словно жалея, что явился без сопровождения. Что, если он прикажет Альфонсу отдать бумаги? Я был уверен, что Альфонс не подчинится приказу, да и мы с Хопкинсом тоже.

Маркиз испытующе вглядывался в глаза каждого из нас. Что уж он там высмотрел, не знаю.

– Не стану я отдавать вам подобных распоряжений. Храните уж при себе свои дурацкие тайны! Но отныне держитесь с оглядкой! В особенности, вы, джентльмен! – он ткнул пальцем в Альфонса, затем вскочил в седло и ускакал прочь.

Нам стало не по себе.

– Первым делом надо спрятать карту и дневник…

– И поскорей уносить отсюда ноги, – добавил Хопкинс.

Однако наши опасения оказались напрасными: правительственный посланник не унизился до мелочной мести всякой шушере.

Послышался отдаленный треск мотора, и мы увидели, как от берега отчалила моторная лодка и, сделав разворот, направилась к крейсеру. Даже издали нетрудно было узнать высокую фигуру маркиза.

Ламетр понятия не имел о разыгравшейся сцене: он находился довольно далеко от нас, в повозке. Но даже если бы и услышал какие-то обрывки разговора, все равно вынужден был бы молчать, чтобы не выдать себя перед больными.

Обратный путь в лагерь оказался менее приятным. Наступил вечер, и в зарослях по обеим сторонам тропы то тут, то там поблескивали зеленовато-желтые глаза хищников.

– Наш Альфонс – молодец, каких поискать! – восхищенно заметил Чурбан Хопкинс.

– А я?

– Что с дурака взять! – отмахнулся Хопкинс.

Хотел я ему достойно ответить, да передумал. Серость она и есть серость.

Хопкинс поставил повозку в укромном месте и отправился на поиски диетического питания для больных – короче говоря, прихватить что плохо лежит.

С Альфонсом Ничейным мы разбежались в разные стороны, чтобы нас не видели вместе.

Я околачивался возле ангара и вдруг, смотрю, ко мне направляется женщина – судя по одежде, из простых. Ну, думаю, какая-то маркитантка. Лавка тоже прибыла вместе с нами, а при ней завсегда женщины состояли.

– Джон… – прошептала она. Графиня Ла Рошель собственной персоной!

– Дорогая! – растроганно пролепетал я, обретя наконец дар речи, и нежно сжал ее руку.

– Тс-с! Из-за вас я ввязалась в опасную игру… Если дело всплывет, обвинения в шпионаже мне не избежать…

– Как же вы решились пойти на такое?…

– Из любви к тебе…

Я рванулся было заключить ее в свои объятия, мужественные и нежные одновременно…

– Осторожнее! – шепнула она и выскользнула у меня из рук. – Нам следует вести себя осмотрительно… Будь через час у буфета артиллерийской части… Там, где танки стоят…

– Буду как штык!

Не успел я опомниться, как она исчезла. Я огляделся по сторонам: короткая сцена не привлекла ничьего внимания.

Господи, что за женщина! К тому же любит меня!

С облаков меня спустил на землю тычок в бок.

– Бумажка какая-то… Не вы потеряли часом?

«Рядовому сорок пятому из первой роты»

– Спасибо, это мое…

Кто накатал мне послание, было ясно, как божий день. Но как оно здесь очутилось?

Я глянул вокруг – никого подозрительного, а уж Турецкого Султана и подавно нет в помине.

В записке было следующее:

«Скотина ты бизмозглая, Акавалок, вот хто ты такой! Писал же вить тибе, што ета баба как есть ведьма, змиюка паткалодная и акрамя таво шпиёнка миждунороднава класа. Тибе велено было am ние за вирсту диржацца, а тибе фее нипачом. Патаму как ты – асел тоже миждунороднава класа, дурной и упертый.

Знать бы, где он затаился, Султан этот! Тоже мне умник нашелся, лезет со своими советами непрошеными! Почем ему знать, как с женщинами обращаться? Да ежели ты задуришь ей голову, она и тайны твои выпытывать не станет, а не то чтобы требовать от тебя в лебедя превратиться! Но откуда Турецкому Султану дотумкать до таких тонкостей? Эх, попался бы он мне, я бы ему живо башку задом наперед переставил!

– Чего по сторонам зеваешь? – отвлек меня от интересных мыслей Альфонс Ничейный, позади которого стоял Матеас со своей лимонной рожей. Эти, похоже, стакнулись, я еще вчера обратил внимание, как они за едой рядышком уселись. Видать, помогла моя проговорка, и они промеж себя объяснились. Поверил испанец, что Альфонс не убивал его брата.

Желторожий бороду отращивает – сразу видно, дня три подбородок не брил, только усы. Какое отношение имеет щетина на лице к кровной мести, поди разбери!

Новоявленные дружки попрощались, и Альфонс сделал мне знак идти с ним.

– Никак вы с ним помирились? – поинтересовался я.

– Да. Ты проговорился, а вышло к лучшему. Но прежде всего о главном: надо бы потолковать с Ламетром и Хопкинсом и распределить копии.

– А где наши парни?

– О том и речь.

Повозка пуста, рядом – никого. Отправляемся к суданским стрелкам, заглядываем в пяток буфетов: оба как сквозь землю провалились.

– Пошли туда, где танки стоят, – ненавязчиво предлагаю я. Близится час свидания, а я вынужден соблюдать конспирацию перед Альфонсом.

– Там их быть не может. При каждой машине несколько человек технического персонала, и все друг дружку знают, как облупленные. Но заглянуть туда, конечно, можно.

Поодаль от лагеря, на невозделанной прибрежной полосе, простаивали без дела боевые машины. Солдаты в комбинезонах, сбившись группками, ужинали.

– Здесь их тоже нет, – установили мы без труда.

– Хэлло!

Мы вскинули головы. Люк пушечной башни стоящего рядом танка откинулся, и оттуда высунулась перепачканная машинным маслом знакомая рожа.

– Чего вы тут без дела ошиваетесь?! – обрушился на нас капрал в замасленном комбинезоне. Чурбан Хопкинс собственной персоной!

– Торчу здесь битый час, жду, когда меня сменят, а они знай себе прохлаждаются! Это вам не променад на курорте, чтоб вам пусто было!

Хопкинс поносил нас почем зря, зато мы по крайней мере поняли, что должны выдавать себя за бригаду технарей, которым надлежит сменить заждавшегося капрала.

Механики у костра, горланившие песни, не обращали на нас внимания.

– Честь имею доложить, наряд в составе двух человек прибыл! – отрапортовал Альфонс Ничейный.

Взобравшись по стальной лесенке, мы нырнули вглубь танка и захлопнули за собой крышку люка.

Щелчок, и внутри зажегся свет.

Превосходный танк новейшей конструкции, снабженный 75-миллиметровой скорострельной пушкой. Здесь без труда смогли разместиться четверо – поскольку капитан Ламетр, естественно, был среди нас.