Михаил Серегин - Дембельский аккорд

Утром из далекого Каспийского моря, как обычно, вынырнуло солнышко, и жители Хохол-Юрта убедились, что они все еще в этом мире – худшем из всех миров или лучшем, это уж кому как нравится. Но почему-то всех обрадовало, что не в каком-либо ином. Все желающие досрочно переселиться в райские кущи ушли из этих мест еще четыре года назад, и остались только почти что мирные и достаточно здравомыслящие люди.

Сизый от тяжелой ночи и последствий вчерашнего бурного застолья комендант первым делом попытался связаться по рации с поселившимся на отшибе соседом и извиниться за все неприятности – как прошлые, так и, на всякий случай, еще не совершенные и воображаемые. Однако эфир был глух и нем, только откуда-то издалека посылали еще дальше не в меру расшумевшегося «вэвэшника» совсем другие части и подразделения Пятьдесят восьмой армии Северо-Кавказского военного округа – для точности добавим, что в советские времена еще и Краснознаменного, но кого сейчас особо интересуют былые заслуги и регалии?

В общем, старлей решил действовать самостоятельно, на свой страх и риск. И страха, и риска хватало, поэтому перед выездом комендант не только отыскал исправные противогазы для всех отправлявшихся с ним солдат, но и проверил систему противоатомной защиты своего персонального «бэтээра». Система удивилась – ее не трогали со времен заводских испытаний, и она вовсе не собиралась по первому же требованию ублажать какого-то маньяка, которому в похмельном кошмаре привиделась Большая Война.

То есть люки, лючки и бойницы закрывались вполне исправно, но вот фильтро-вентиляционное устройство оказалось наглухо забито пылью всех прошедших лет и пройденных дорог. В результате избыточное давление внутри бронемашины создавалось не очищенным от всех мыслимых и немыслимых примесей воздухом, а выхлопом дизеля, всегда способным найти дырочку в любой прокладке. После третьей проверки полузадохнувшийся старлей понял, что химики его могут и не отравить, а родной «БТР-80» – запросто. Он плюнул на обочину, перекрестился на полумесяц недавно построенной в селе мечети и поехал верхом на броне. Угарные газы из легких он надеялся изгнать по дороге – за счет свежего лесного воздуха.

Когда «бэтээр» вывалился на опушку, старлей Чирков не поверил своим глазам. Протер их, глубоко вздохнул. Нет, не померещилось.

– Водила, стой! – Комендант чуть не повторил вчерашний подвиг неизвестного ему солдата, но опыт, разумеется, сказался: старший лейтенант нырнул не с брони, а под броню, на свое законное место, припал к окулярам командирского прибора, повертел его туда-сюда. Точно – за ночь повреждений в сельскохозяйственных руинах прибавилось, но теперь они носили вполне понятный и продуманный характер. Военный. Руины подготовили к обороне, и вполне удачно – старлей даже испытал некоторое чувство гордости, увидев воплощение в жизнь кое-каких своих идей и советов.

Правда, не все было ясно – например, каким образом химики умудрились без крана поднять на крышу два ржавых раскулаченных трактора, – но это можно было выяснить и потом. Главное же удалось разглядеть, и Чирков облегченно вздохнул. Бойцы спецгруппы действительно бегали, копали, стояли на постах в своей фирменной химзащите – не в каком-нибудь пошлом «ОЗК», который у всякой пехоты в изобилии, а в удобных и милых любому рыбаку и охотнику костюмах «Л-1». Однако противогазы пока что покоились в сдвинутых на бок сумках, а значит, непосредственной опасности не ожидалось. Можно было ехать спокойно.

«Бээрдээмки» на привычном уже месте возле ворот не оказалось. Ее заменял громадный детина, взмахнувший автоматом, словно милицейским жезлом, – с небрежностью и легкостью бывалого гаишника. То, что его «палочка» была в несколько раз тяжелее полосатой, здоровяка не смущало. Он на это просто не обращал внимания.

Несколько секунд страж ворот сверлил коменданта мрачным взглядом, потом все-таки решил поинтересоваться, кто это тут на бронетранспортерах с утра раскатывает...

– Двенадцать! – рокотнул могучий бас. – Кто такие?

– Девять! – отозвался старлей. – Комендант объединенной комендатуры Хохол-Юрта старший лейтенант Чирков. Где командир взвода?

– Точно, двадцать один сегодня. Очко, значит. – Гигант удовлетворенно и неторопливо кивнул. – А документы какие-нибудь имеются?

– Слушай, боец, командира вызови! Лейтенанта Мудрецкого! Мне с ним срочно поговорить нужно, а по рации он не отвечает. Давай, бегом!

– Не положено мне отсюда бегать, я тут на посту стою. – Детина со снайперской точностью сплюнул на правый угол граненого бэтээровского носа. – И с посторонними разговаривать не положено. Что же вы, товарищ старший лейтенант, устав не помните? – Взгляд могучего постового стал подозрительным. – Так что, будем документики показывать, или я того... принимаю меры к задержанию?

Комендант попытался разглядеть Мудрецкого среди копошащихся во дворе фигур в одинаковой химзащите, потом посмотрел на ощутимо поднявшееся и припекающее солнышко и полез за бумагами.

– Ага, вот... Старший лейтенант Чирков... Игорь Васильевич... – Детина явно получал огромное, как он сам, удовольствие от собственной грамотности. Потом долго сравнивал фотографию с мрачным лицом сидящего на броне офицера, нашел сходство и одобрительно кивнул. – Вроде все сходится. А я – младший сержант Простаков, замкомвзвода. Командир наш нынче занят, так что если что – я за него. Вы не стесняйтесь, товарищ старшлетнант, можете прямо ко мне обращаться.

– Мне Мудрецкий нужен, а не его заместитель! – Броня еще вроде бы не сильно нагрелась, но Чирков вскипел, как электрический чайник – быстро и шумно. – Ну-ка, давай – не можешь сбегать, пропусти, я его сам найду.

– Не положено, товарищ старшлетнант, не положено. На объекте опасные работы ведутся. Посторонним вход воспрещен. – Второй плевок накрыл левый угол, и боевая машина коменданта теперь выглядела гармонично и симметрично. – У вас же допуска по нашей части нет, и химзащитой вот, я вижу, не запаслись. Вам же хуже, если вы сейчас к нам зайдете. Мало ли что. Так что хотите – поезжайте себе, я лейтенанту скажу, что вы его искали. Не хотите – подождите, через полчасика выйдет. Ну, может, через часок, как дело-то пойдет... Только «бэтээр» от ворот отгоните, не положено ему выезд загораживать. Во-он там поставьте! – Ствол «калаша», словно указка, наметил точку в паре сотне метров от ворот. Естественно, на самом солнцепеке. – А я вам потом махну, как командир выйдет. Или он по рации с вами свяжется. Хорошо, товарищ старшлетнант?

– Так, боец, ты чего-то не понял. – Чирков спрыгнул на землю и пошел к часовому. По мере приближения он начал осознавать свою тактическую ошибку – голову приходилось задирать все выше и выше. – Я комендант, понял? Я здесь царь, бог, а главное – старший воинский начальник! Или ты за две минуты находишь мне лейтенанта Мудрецкого, или два года вспоминаешь меня в дисбате, понял?! Нет, я тебя спрашиваю – ты понял? Не слышу ответа!