Виктор Коклюшкин - Алло, Люся, это я! (сборник)

Так они простояли у двери минут пять, после чего Николай Петрович не выдержал, распахнул дверь и сказал:

– Ну что ты так долго звонишь, может быть, меня и дома-то нет!

– А… а где ж ты можешь быть?! – удивился Иван Сергеевич.

– Где, где! Hу… на лыжах, может быть, я ушел кататься! Ты посмотри, погода-то какая великолепная!

– Погода-то великолепная, – согласился Иван Сергеевич. – Только снегу-то нет… растаял весь почти.

– Hу… не на лыжах, просто так мог пойти! В поход!

– Ты?!

– Я!

– В поход?!

– Да, да! В поход!

– Как же так, у тебя и походного ничего нет. Ты шутишь, что ли?

– Кто шутит?! Как это – ничего нет?!

Николай Петрович прошел в комнату и стал выдвигать и задвигать ящики, выуживая оттуда предметы верхней одежды. Затем полез на антресоли, достал большой ком пыли, встряхнул его и оказался с рюкзаком в руках.

– Ну?! – победно спросил он.

– Ну и ну! – отозвался Иван Сергеевич.

– А теперь смотри… выхожу.

Николай Петрович надел рюкзак и направился к двери. Минута была столь торжественная, что хотелось считать: три, два, один… пуск! Николай Петрович открыл дверь и вышел на лестничную площадку.

– Подожди! – вскричал Иван Сергеевич. – Я сейчас фотоаппарат вынесу, чтоб на всю жизнь!

– Ладно, давай, – согласился Николай Петрович. – Только быстрее, в походе каждая секунда на счету.

Иван Сергеевич убежал за фотоаппаратом, а Николай Петрович вызвал лифт и поехал вниз. Во дворе его окружила ребятня.

– Самая высокая гора в мире – Джомолунгма, – объяснил им Николай Петрович. – Протяженность железных дорог в нашей стране – около ста сорока тысяч километров.

А тут и Иван Сергеевич выбежал с фотоаппаратом. Он сфотографировал Николая Петровича с детьми, потом попросил соседку Марию Федоровну, возвращавшуюся из магазина, сфотографировать его и Николая Петровича вместе, потом только себя, а потом Николай Петрович сказал:

– Жаль, темнеть уже начинает. Эх, если б завтра не на работу!

И пошел обратно в подъезд. На пороге все же обернулся и крикнул детям:

– Самое глубоководное озеро в мире – Байкал!

«Вот люди в поход ходят, а я сижу как пень дома!» – с горечью подумал Иван Сергеевич, глядя вслед Николаю Петровичу, и пошел домой проявлять пленку, чтобы остались на память об этом необычном дне хотя бы фотографии.

В прошлую зиму трудно пришлось нашим маленьким пернатым друзьям. Одна маленькая птичка, перелетая с веточки на карниз, не выдержала и упала на тротуар.

Житель дома номер семь Терехов Н.И. увидел это в окно. Не раздумывая, кинулся он на помощь!

Пенсионер Гаврилов, который попался ему на лестничной площадке, потом рассказывал в больнице врачу, что тоже спешил на помощь птичке, но не успел увернуться от Терехова, а этаж был восьмой…

Когда Терехов выскочил на улицу, птички уже не было. Ее подобрал таксист Нырков Павел Григорьевич, который для этого специально высадил пассажиров, хотя те и торопились на вокзал.

В дороге птичка захотела пить. Автофургон «Молоко» (водитель Епифанов Е.И.) изменил маршрут следования «Молокозавод – магазин “Диета”» и на углу Преображенской улицы и Сычевского тупика нагнал такси с птичкой, совершив наезд на киоск «Мороженое».

Администрация магазина «Диета» положительно оценила поступок водителя. Прокисшее молоко было принято как нормальное и в тот же день реализовано населению.

Тем временем птичке становилось все хуже, нужна была срочная медицинская помощь: камфора, вакцина, йод, антибиотики, ласковое слово.

Главный врач центральной больницы Вано Габриэльевич Саакян всю свою жизнь посвятил лечению больных. Но тут случай особый – птичка!

Через спутник связи он связался с академиком Пильбау. Консультация длилась несколько часов и стоила в переводе на доллары столько же, сколько стоит спутник.

«Срочно требуется кровь!» – решили они.

Сто двадцать семь добровольных доноров направили организации и предприятия города!

Денежное пожертвование в сумме трехсот двадцати восьми рублей прислал из поселка Куркут Кустанайской области Федорчук Петр Данилович. Он писал, что в детстве у него тоже была птичка, и в память о ней он высылает деньги, для чего продал кровать, стол, шкаф, стулья, а также зимние и летние вещи жены.

Поступило пожертвование и от учащихся одной из средних школ города Кривой Рог. «Мы, криворожцы, – с гордостью писали они, – высылаем для обеспечения здоровья пернатого друга тридцать один рубль сорок шесть копеек, полученные нами за сдачу в макулатуру наших учебников по зоологии, ботанике и географии. Если надо, – писали они, – напишите нам, мы сдадим и по физике, химии и математике!»

Между тем в центральной больнице уже было все готово для операции: выселены больные, остановлена электростанция, питающая город, и как запасная подключена к больничной.

Люди делали все что могли. Радио сообщило о надвигающемся циклоне, но войска противовоздушной обороны…

Операция длилась всю ночь. Город не спал, хотя и не было света. Наутро, когда первые лучи восходящего солнца осветили притихший город, профессор Саакян снял марлевую повязку, сказал «Будет жить!» и упал в обморок.

Так закончилась эта поистине удивительная история. Птичка была доставлена в отдельную палату на первом этаже, где и была вскоре съедена кошкой. Как установило следствие, кот Барсик, он же Мурзик, он же Васька, 1983 года рождения, уроженец подвала дома номер пять, проник в открытое окно с целью личной наживы. За что и был вечером лишен ужина.

Вот и все.

На сдачу, за копейки, взял монаха обкорнованного. Выдернул обрезанные перья, чтобы выросли новые, подобрал голубку – бьет ее, подобрал другую – тоже. Оставил в покое, а когда маховые перья отросли в две трети, решил обгонять. Думал, хватит у него сил не разбиться и спланировать на крышу голубятни. Стая садилась, и я, стоя на крыше 4-х этажного нашего дома, подбросил его.

Стая села, а он – тяжело и упорно полетел прямо. Туда, где напротив кинотеатра «Форум» дом с башенкой… и где ему обрезали крылья.

Было это так давно, что, вспоминая то время, все дни теперь представляются солнечными и радостными. Работал я тогда выпускающим в издательстве. Располагалось оно на тихой улочке в старом двухэтажном особнячке.