Борис Кузнецов - Дверь

Поняв, что спел арию не из той оперы, Толя оглянулся вокруг, ища поддержки. Действительно, не он же один забывал выключать свет после работы. В конце концов, рядовой случай, не более того.… Вон, и Петров тоже свет не выключил пару недель назад. Сошло ему тогда с рук. Молчит теперь, морду в сторону воротит. Другие тоже, как это у нас вообще принято, в сторону смотрят, будто про НЛО слушают. И только Леночка, лаборантка из первого отдела, ободряюще улыбнулась. Мол, не дрейфь, Толик, прорвемся! Надо было предпринимать что-нибудь эдакое, неординарное, но убедительное…. А лучше всего унести ноги.

— Что-то у меня голова разболелась, Михаил Семенович! Грипп, наверное. Разрешите, выскочу на минутку, таблетку съем?

И, не дожидаясь ответа, начал пробираться к выходу.

— Бычков, материалы съезда забыл! Там про комсомол и электричество на последней странице все подробно расписано, не забудь на ночь прочитать! — крикнул кто-то с последнего ряда, и все снова дружно засмеялись.

— Собрание еще не окончено, товарищ Бычков. Подлечитесь, и сразу обратно! — Михаил Семенович строго посмотрел на Толю. — Договорились?

— Конечно! Одна нога там, другая — здесь! — Толя приподнял для большей убедительности ногу, которая, по всей видимости, должна была остаться на собрании в качестве залога, покрутил ей и аккуратно прикрыл за собой дверь.

Придя на свое рабочее место, он, оглянувшись, полез под стол. «Как же, вернусь я! Ждите! Бабулька там, наверное, уже копытами стучит, а я здесь на собрании прохлаждаюсь. Еще и домой заскочить надо за инструментом…». Он злорадно улыбнулся, пошарил внизу и вытащил припасенный заранее длинный кусок вакуумного шланга. «Как раз на валики сгодится!» — снова улыбнулся он, обматывая шланг вокруг пояса. Потом завязал трубку узлом и заправил рубашку в брюки. Надел свитер, куртку и посмотрел на себя в зеркало. «Ничего, сойдет! Проходную проскочу, а там сразу переложу в рюкзак». Он сунул внутрь рюкзака спецодежду и направился к выходу.

На проходной НИИ уже никого не было. Охранник скучал в одиночестве. Он знал Толю и издалека закивал ему головой.

— Чего так поздно-то, Бычков? Сверхурочные зашибаешь?

— Щас, «сверхурочные»! — передразнил охранника Толя. — Партсобрание о съезде не хочешь? Еле смылся…

— Вот и молодец! А в рюкзаке, что у тебя? Дай-ка, гляну на всякий случай!

— Спецодежда. Постирать несу. — Толя снял рюкзак, поднял его, раскрыл и повернул к охраннику. — Смотри, если такой бдительный!

Под рубашкой что-то неприятно зашевелилось. «Узел развязывается, зараза!» — и Толин лоб покрылся холодным потом.

— А что вспотел-то? Бежал, что ли?

Охранник подозрительно посмотрел на Толю.

— Смотри, не прохватило бы! Мороз на улице.

— Простудился слегка, вот и потею! — Толя быстро опустил руки, крепко прижимая их к поясу. — Маленькую куплю, пожалуй, чтобы прогреться.

— И то верно. А лучше пол-литра, чего мелочиться. Я бы тоже купил, но мне еще три часа стоять. — Охранник, не торопясь, вернул Толе пропуск. — Ну, счастливо тебе. Не болей!

— Будем стараться!

Толик, держа, как на параде, руки по швам, быстро пошел к выходу. Открыл дверь плечом и выскочил из НИИ. Подлый шланг уже здорово свисал и начинал волочиться по земле. Когда он завернул за угол и остановился, чтобы перевести дыхание, шланг окончательно вывалился из-под куртки. Толя открыл рюкзак и трясущимися руками убрал туда проклятую трубку. «Ну, все, пронесло, слава Богу! — подумал он и направился к троллейбусной остановке.

Бабулька, действительно, была уже дома и открыла дверь сразу же, как будто ждала его в прихожей.

— Пришел наконец-то! Думала, забыл. Ну, заходи! А напарник твой где?

— Напарник с ребеночком дома сидит. Жена экзамен сдает в вечернем институте. Так что один я сегодня.

— Ну, один, так один. Главное, чтобы сделал все, как надо.

Бабуля прошла в одну из комнат и вынесла оттуда две табуретки.

— Вот. Как ты просил.

Толя скинул с плеч рюкзак, достал инструменты и материал. Резиновый шланг положил в сторонку, чтобы не мешался под ногами. Потом подошел к двери, подсунул под нее топор, и одним движением снял дверь с петель. Работа началась.

Поначалу все шло хорошо. Толя разложил на двери дерматин, разгладил его и прихватил с одного края мелкими гвоздями. Затем расстелил ватин, убрал большие комки ваты, чтобы не было пузырей, и начал натягивать дерматин на дверь. «Сначала натянуть середину, потом края» — вспомнил Толя слова Сергея. Низ получился, что надо, а вот верх двери морщинился, хоть ты лопни. Толя подтягивал, потом отпускал и снова подтягивал, но морщины согнать не удавалось. И вот с замком что-то было не так. Мешался он. «Как это Сергей с замочком-то обходился? Снимал он его, что ли? Черт дери этот замок!» — ругался про себя Толя, вырезая дерматин, чтобы «вписать» накладной замок. «Ладно, гвоздиками обобью вокруг, и хорош!».

Как назло, из кухни выползла бабулька.

— А волны-то уберешь эти, али как?

— Все уберем. Это я специально напуск сделал, чтобы побольше ватки проложить. Для тепла.

— Ну, ладно. А то скоро зять придет. Что-то задерживается сегодня, собрание какое, верно…. У него и деньги. Дык, милок, к его приходу хорошо бы закончить, а то некогда ему ждать-то! Все на работе, да на работе…

— Ерунда осталась. Сейчас валики на косяк сделаю, потом дверь повесим, и готово!

Чтобы морщины не мозолили глаза, Толя набил сверху несколько декоративных гвоздей, вроде как рисунок, и удовлетворенно посмотрел на дверь, мол, сойдет! Потом потянулся, перебросил резиновый шланг на лестничную площадку, чтобы был под рукой, и начал прибивать длинные полоски материи на косяки двери, чтобы сделать боковые валики. Внизу громко хлопнула входная дверь, кто-то вошел в подъезд.

Спустя несколько минут послышались громкое сопение и тяжелые шаги человека, не привыкшего без лифта подниматься на десятый этаж.

— Фу! Вижу, мастер уже в работе! Мне теща говорила, что вы придете дверь оббивать. Чтобы я, значит, деньги приготовил.

— Да, вот трудимся потихонечку, — ответил Толя, не отрываясь от работы. — Еще минут двадцать, и ваша дверь будет готова.

Он отложил в сторону молоток и оглянулся. В двух шагах от него, опираясь рукой о перила, стоял не кто-нибудь, не мужик какой-нибудь, не просто бабулькин зять, а очень даже знакомая Толе личность — парторг лаборатории Михаил Семенович Шихман. Толя начал медленно подниматься.

— Здравствуйте, Михаил Семенович, — запинаясь, сказал он, и зачем-то достал из кармана плоскогубцы. — Вот я здесь…

— Так ведь виделись уже, Бычков. Вижу, что ты, а не кто-нибудь другой. Помнится, у тебя на собрании голова внезапно заболела, когда речь об экономии электроэнергии зашла, а теперь, стало быть, лучше стало. Ну, ну! Халтуришь, значит, по вечерам? — Михаил Семенович подошел ближе. — А это что за трубочка?