Борис Кузнецов - Дверь

Он посмотрел себе под ноги, наклонился и помахал у Толи перед носом обрезком вакуумного шланга. Где-то, сдается мне, я ее недавно видел. Мало тебе электроэнергии жечь по ночам, так еще и это…

— Здесь недалеко на помойке подобрал. — Толя решил держаться до конца. — Наверное, там и видели. Но, если не нравится, могу поставить вот эту, купленную в аптеке. — И демонстративно вытащил из рюкзака конец дохленькой аптечной трубки. — Но, сами понимаете, качество будет не то!

— Чего уж там, ставь нашу, лабораторную. — Михаил Семенович быстро отработал задний ход, но не смог удержать ехидной улыбки. — Не обратно же в институт ее нести, правда?

Толя не ответил. Он молча повернулся, закончил приколачивать валики, поднял дверь и поставил ее на место.

«Мать честная!» — Толя чуть не присел на табуретку. Обивка получилась не снаружи, то есть «кожей» на площадку, как обычно делают и как, естественно, планировалось сделать и здесь, а внутрь квартиры. «Сдирать, что ли? — Толя почесал в задумчивости затылок. — Так ведь испортишь все на хрен, а проку ноль. Ладно, что-нибудь придумаем!». И он снова снял дверь с петель, чтобы оббить ее теперь уже и с другой стороны. Естественно, тем самым материалом, который предназначался для следующей квартирки. «А как мечталось сладко.… Две двери сделаю за вечер!» — передразнил себя Толя и неохотно взял в руки молоток.

— Ну, вот, хозяйка, принимай работу!

Он вытер руки о штаны и начал складывать инструменты в рюкзак.

— Как говорится, пора и честь знать.

Из квартиры вышла бабулька, следом Михаил Семенович.

— Ну, Бычков, показывай, как комсомол выполняет наказы партии. Как ты там говоришь, «ответим: есть!»?

Михаил Семенович подошел к двери и погладил ее шероховатую поверхность.

— Конечно, могло бы быть и получше, но, учитывая твои успехи на основном производстве, пошатнувшееся здоровье и сверхурочную работу, на четыре с минусом сойдет. Держи свои честно заработанные деньги. — И протянул Толе двадцать пять рублей.

Он открыл дверь.

— Ого, да ты ее с двух сторон оббил! Ну, молодец! Стахановец, прямо.

— Уж больно мне ваша теща понравилась. Такая славная бабу…, то есть, женщина! Захотелось сделать не абы как, а по высшему разряду. Чтобы тепло было, а не тепленько!

— Ну, вот и молодец! Кстати, с тебя рубль двадцать пять. Как завещал дедушка Ленин, социализм — это учет! Все должно быть, как в аптеке, верно? — Михаил Семенович поправил очки и вопросительно посмотрел на Толю.

Толя неохотно сунул руку в карман, вынул бумажный рубль, отсчитал двадцать пять копеек мелочью и протянул их Шихману.

— Теперь порядок?

— Теперь да!

Михаил Семенович, не считая, сунул деньги в карман.

— Ну, до завтра, Бычков. Смотри, не опаздывай!

— И вам не болеть!

Толя забросил рюкзак за плечи, поправил лямки и, сосредоточенно напевая про себя песню Владимира Высоцкого про башковитого Мишку Шихмана, быстро пошел вниз по лестнице.

Декабрь, 2002.