Борис Привалов - Странные происшествия в бездымный день

— Разрешите, товарищ майор? — в кабинете появился сержант Маликов.

— Еще один? — устало спросил майор.

— Так точно.

— Кто же на этот раз?

— Товарищ Баев!

— Директор фабрики?!

— Не лично он, товарищ майор, а его секретарь Анна Степановна пришла. Такое рассказывает… сплошное удивление!

— Ну, ты пока оформи протокол Органова, а секретаря давай ко мне.

И посмотрев на страдальческое лицо Назарова, сказал:

— Да не завидуй ты нам! У тебя одного пожара не хватает для полного счастья — это чепуха, а вот у нас такой избыток ЧП, что целый месяц отчитываться придется… Не уходи, а послушай, что секретарь Баева расскажет.

Анна Степановна, секретарь директора Баева, принадлежала к той категории секретарей, которые за своих шефов голову готовы отдать на отсечение. За спиной Анны Степановны директор чувствовал себя спокойнее, чем за железобетонной стеной. Многие годы работая с товарищем Баевым, Анна Степановна изучила его характер до такой степени, что даже жена директора советовалась с ней по различным тактико-семейным вопросам.

Несмотря на явную взволнованность, Анна Степановна старалась говорить не торопясь, аккуратно подбирая слова. Ей очень хотелось, чтобы в рассказе о чрезвычайном, необычном происшествии, случившемся на ее глазах с товарищем Баевым, все было предельно правдиво.

Товарищ Баев считался толковым, крепко знающим производство руководителем. К его несколько грубоватой манере общения с подчиненными обычно относились снисходительно, как к невинной слабости руководящего деятеля, а к излишней категоричности в суждениях — как к незначительным издержкам хозрасчетного стиля руководства.

Но сегодня, как сообщила Анна Степановна, Баев прибыл на работу в состоянии какого-то лихорадочного возбуждения. Многоопытная секретарь приписала это необычайное обстоятельство тому, что у директора утром была встреча с секретарем горкома, на которой обсуждалось выполнение квартальных обязательств.

Пройдя в свой кабинет, Баев сразу же попросил принести ему зеленый чай покрепче и без вызова никого не пускать.

— Как вы себя чувствуете? — спросила шефа Анна Степановна.

— Что-то… голова… немного, — туманно ответил Баев.

— Может, врача пригласить?

— Перебьемся. Лучше пригласите ко мне главного инженера.

То, что директор не назвал главного по имени-отчеству и даже по фамилии, было плохим признаком — значит, опять начнутся «разгоны», «накачки», «вправление мозгов» и прочая воспитательная работа.

Однако развернувшиеся затем события показались фантастикой даже видавшей виды Анне Степановне.

Когда главный инженер вошел в кабинет, Баев встретил его, с места в карьер, таким заявлением:

— Подрыва авторитета я не потерплю! Так и знайте! Эти ваши безобразия разваливают производство!

— Во-первых, здравствуйте, — сказал главный инженер. — А во-вторых, я не могу понять — о чем? Какие такие «безобразия»? Кто подрывает? Что?..

— Вы! Лично! Производство! За моей спиной… Мне все известно! Вам мои недостатки нравятся? — в лоб спросил Баев.

— Как вам объяснить… — замялся инженер.

— Ай-ай-ай! Не хватает гражданского мужества сказать правду в глаза?! Нравятся или нет?! Ну?!

— Не нравятся. Недостатки потому и называются недостатками, что с ними нужно бороться.

— А меня они устраивают! Вот бумага. Пишите заявление — прошу и так далее по собственному желанию.

— Давайте разберемся спокойно, уважаемый товарищ директор. Я действительно говорил, что нас лихорадит с выполнением обязательств, и, если вы имеете в виду мою докладную о невыполнении плана за последнюю неделю, то…

Главный инженер хотел продолжать, но директорский окрик остановил его:

— Мне осточертели препирательства с вами, дорогой и уважаемый! Вы настолько распустились, что позволяете себе… и вообще! Имейте в виду, если вы покинете наш коллектив по собственному желанию, то я обещаю вам отличную характеристику. В противном случае…

Главный инженер удивился и, помянув, что много лет добросовестно работает на своем посту, наотрез отказался подавать заявление об уходе.

— А-а, вы еще, к тому же, настолько упрямы, что не хотите признать себя неправым?!

— В чем? — недоуменно спросил главный инженер.

— Так вы до сих пор ничего не поняли! — закричал товарищ Баев. — Значит, мнение руководителя для вас — пустой звук? Тогда прямо скажите — Баев пустозвон! Вот и договорились!

И далее, раскручиваясь все больше и больше, директор заявил, что не видит абсолютно никаких возможностей для совместной работы и что товарищ главный инженер может считать себя с сей же минуты свободным.

— С окончательной формулировкой причин увольнения, — добавил Баев, — вы можете ознакомиться через десять минут в приказе! Идите!

— Что это с ним произошло? — выйдя из кабинета в приемную, спросил у Анны Степановны главный инженер.

— Говорит, голова… немного… того.

— Да, заметно! Он меня пытался уволить неизвестно за что!

Над столом секретаря зажглась лампочка — вызов к директору.

— Ой, что-то будет! — нервно поправляя прическу, произнесла Анна Степановна.

Главный инженер удивленно пожал плечами и вышел.

Директор крупными шагами мерил комнату.

— Садитесь и стенографируйте, — приказал он Анне Степановне. — Главного инженера… хотя нет, подождите. Вызовите ко мне начальника планового отдела.

— Это правда? — агрессивно спросил плановика Баев, когда тот явился по вызову.

— Что?

— То, что написал в докладной бывший главный инженер — о невыполнении плана за последнюю нбделю?

— Как, бывший? Это же лучший наш сотрудник!

— Характеристики буду давать я! — повысил голос директор. — Извольте отвечать: план выполнен или нет?

— За прошедшую неделю план действительно недовыполнен на десять процентов.

— Ах, вот так! Безобразие! Черт знает что! — вскричал Баев.

— Чему вы удивляетесь? — сказал начальник планового отдела. — Вам же докладывали это в понедельник на летучке.

— Прошу мне не указывать! — стукнул кулаком по столу директор. — Сейчас же перепишите сводку так, чтобы у нас было не на десять процентов меньше, а на десять больше…

— Бумага, конечно, вытерпит, — усмехнулся плановик. — А как будем выкручиваться? На этой неделе мы опять едва-едва девяносто пять процентов вытянем.

— Советы можете давать своей жене! Приказано — выполняйте без лишних дебатов.

— Что-то вы нынче грозный. Но ведь от крика план выполнения вверх не подскочит!

— Понятно, — зловеще произнес Баев. — Честь родного предприятия — для вас ничто. Вы можете втоптать ее в грязь ради формального сухого, казенного, бездушного показателя!