Саид Насифи - На полпути в рай

У каждого человека своя философия. Была она у Платона и Аристотеля, есть и у Омм-ол-Банин. Разница только в том, что один вытаскивает из воды коврик ближнего — помогает людям жить, а тут человеку дай бог хотя бы свою жизнь устроить. Омм-ол-Банин рассуждала просто: да, одно время она числилась женой господина Мортазы, но ведь, по существу, она всегда была просто его служанкой. Так что же изменилось? Кроме того, велик аллах, может быть, она когда-нибудь окажется в прежней роли?

В день, когда, руководствуясь материальными соображениями и законами шариата и орфа, которые так хорошо всем известны, дочь галантерейщика Шейха Хосейна Али выдали за господина Мортазу, сына Хаджи Мохаммеда Али Исфахани, Омм-ол-Банин просто перебралась из одной комнаты в другую и легла в другую постель. Всё же остальное — одежда, обувь, чадра — остались прежними. Единственное, что потребовали от бедной женщины — это не вспоминать при новой законной жене господина Мортазы о своих прежних отношениях с ним. Однако это не мешало господину Мортазе время от времени вспоминать о своей прежней супружеской связи и давать затрещины Омм-ол-Банин.

В глубине души бедная женщина, пожалуй, была даже довольна. Пусть с неё не снималась ни одна тяжёлая обязанность, но по крайней мере ей не придётся терпеть каждый год муки беременности и родов и видеть своих детей умирающими один за другим.

О чём мечтают женщины, подобные Омм-ол-Банин? О куске хлеба, об уголке, в котором можно провести ночь, о тряпке, чтобы прикрыть наготу тела, и, наконец, о месте под холмом, где бы она могла сложить свои уставшие кости. И какое имеет значение, кем она будет, снохой ли хаджи или служанкой дочери Шейха Хосейна Али?

Ещё не известно, было бы лучше для Омм-ол-Банин, если б в дом не пришла коротышка. Ведь этот жулик, господин Мортаза, всё равно бросил бы её. Человек нечистый на руку рано или поздно разбогатеет, и зачем ему тогда прежняя жена? У бесчестного человека одно превращается в два, два в три, а три в четыре. Да паду я жертвой пророка, если такой не превратит четыре в пять! Тогда собирай свои пожитки и иди куда глаза глядят. Вот о чём думала бедная сирота Омм-ол-Банин, которая в жизни не знала не только ласки, но и просто человеческого отношения. Но думать она всё же могла. Благодарение богу, нет на свете головы пустой, как фляга из тыквы, и каждый человек наделён хоть крупицей разума.

Вот прошло уже двадцать лет — возраст Фарибарза, как Омм-ол-Банин держит своё обещание. И даже вездесущая коротышка, которая суёт свой нос в любую щель и всё разнюхивает, не подозревает, в каких отношениях были когда-то Омм-ол-Банин и господин Мортаза, ныне именуемый Манучехром Доулатдустом. Иногда, правда, она замечает, что её муж уж очень настойчиво просит купить для Омм-ол-Банин новую чадру, ситцевое платье, платок на голову или ботинки и чулки, но она никак не может понять, чем вызвана такая настойчивость и щедрость мужа.

Если раньше Нахид иногда и подмывало постичь тайну взаимоотношений мужа и служанки, то потом, когда сама она достаточно повзрослела и подросли её дети, она стала считать излишним вмешиваться в дела своего нежного Мануча. Пусть он занимается, чем хочет, только не мешает ей. А у Манучехра дел по горло. Как ему не заботиться о деньгах, если этот паршивец Фарибарз, у которого ещё молоко на губах не обсохло, дарит гарнитуры нижнего белья и шикарные платья смазливой Хайде, дочери Мехри Борунпарвар, каждый вечер водит свою смугляночку по кафе и кинотеатрам! Как ему не заниматься делами, если даже жёлтая, полуживая бездельница Вида, которую с таким трудом удалось выходить, да и сейчас, тронь её за нос, она отдаст богу душу, эта самая Вида ещё совсем сопливой девчонкой стала по десять дней пропадать с Сирусом Фаразджуем, и только потом он случайно узнал, что они флиртовали в гостинице «Дербенд»! Как же тогда несчастный отец, вынужденный смотреть на проделки детей и прикидываться невидящим, может сам жить без развлечений!

А сама ханум? Отправляясь на воды в Абе-Али, в Бухемен, на морское побережье в Рамсар или Бабольсар, на поклонение святым местам в Мешхед, Кум или в путешествие во время Ноуруза, она обязательно берёт с собой для ведения секретарских и хозяйственных дел Хушанга Сарджуи-заде, этого обиженного судьбой юношу. Так как же не заскучать Манучехру, покинутому в одиночестве дома, как не вспомнить старых привязанностей? Как слону в неволе не вспомнить об Индии? Само собой разумеется, господина надо чем-то занять, чтобы он не замечал ни ханум с Хушангом, ни Фарибарза с Хаидой Борунпарвар, ни Виды с Сирусом Фаразджуем. Слава богу, что он ещё такой невзыскательный. Впрочем, дети этих хаджи и торговцев, воспитанные на отбросах и не имевшие никогда больше крана, привыкли к таким заикам, как Омм-ол-Банин, и не гнушаются ими. Как бы то ни было, но трава козлу всегда кажется сладкой. Если дорогой Манучехр довольствуется этой бедняжкой, что же возражать Нахид?

Ну а, впрочем, чем плоха бедная Омм-ол-Банин? Если она некрасива, так ведь и Нахид не лучше, если она неуклюжа и неотесанна, так ведь и Нахид такая. Если у Омм-ол-Банин короткие пальцы, толстые, с вздутыми венами ноги, так и у Нахид они такие же. Чем ещё может похвастаться Нахид? Разве что короткой шеей и огромной грудью. Увлечение господина Манучехра Доулатдуста служанкой вполне удовлетворяет Нахид. Она знает, что муж влюблён в Омм-ол-Банин, и она спокойна. Ему надоела жена, и он идёт к другой женщине, похожей на неё, как две половинки одного яблока. Что ж, её супруг умён и благороден, он выбрал себе подружку в собственном доме и не выносит сор из избы.

И ещё одно обстоятельство устраивает Нахид-ханум и её семью. Когда Омм-ол-Банин внесли в пелёнках в дом этой семьи, было решено, что вынесут её отсюда только в саване. Такая выдающаяся фамилия, такой благородный род нуждается в фундаменте, подобном Омм-ол-Банин, который не даст рассыпаться прочному зданию.

Допустим, что Омм-ол-Банин уйдёт из этого дома. Кем её заменить? Кто будет неустанно твердить: «Ханум, да паду я жертвой вашей красоты»? Кто будет осыпать Нахид лестью? А разве не этой лестью она живёт? Именно поэтому Нахид всё, что покупает, непременно показывает Омм-ол-Банин. А у той сразу загораются потухшие глаза. Психология — это наука, в которой в большей или меньшей степени, в силу своего разума и способностей, разбирается каждый. Вот и Омм-ол-Банин, несмотря на свой скудный умишко, за эти двадцать с лишним лет общения с Нахид сумела проникнуть в тайны её сложной и тёмной души. Она поняла, что у этой себялюбивой особы дрожат руки при покупке необходимых вещей, но она не жалеет денег, когда надо похвастать перед людьми. Теперь Омм— ол-Банин знает, что легче всего завладеть капризным сердцем этой женщины, хваля на все лады её любимые безделушки. Вот почему, когда Нахид приносит в дом какую-нибудь обновку, Омм-ол-Банин выкладывает весь запас льстивых слов из своей сокровищницы знаний и осыпает ими покупку.