Вячеслав Кузин - Боб

- Неотесанный бородач! – оскорбилась Стер и резко отвернулась.

Тюремная клеть, куда был водворен Боб, оказалась темным сырым углублением в скальной породе. Без окон и традиционных решеток на них. В подземных темницах, да еще находящихся под толщей океана, такие роскошества ни к чему.

Академик схватился за темечко и стал неистово наскабливать его ногтями. После он переключился на зудящую спину. Стыдно признаться, но ученый чувствовал неприятный зуд еще с Озерска. Он чесался на борту лайнера, в бунгало, заходя в воды Тихого океана, чтобы искупаться и даже в лодке с Суэкку, - тоже все время чесался!

- Сейчас бы Джарк вдоволь похохмил, – тепло улыбнулся Боб, вспомнив своего питомца. – Обязательно прицепил бы какую-нибудь обидную кличку. Типа, «Блохастый академик» или «Не стесняйся, почеши за ухом ногой»! Он был мастер на подобные штучки…

«Почему это был? - вдруг одернул себя Боб. – Он-то пока что на свободе, в отличие от некоторых… Мда».

Папсику даже немного взгрустнулось, лишь стоило ему вспомнить Джарка – лучшую в мире собаку из цветных лоскутков.

Боб поплевал себе на ладони и схватился за цепь, которой был намертво прикован к стене своей тюрьмы.

- А, ну, милая, пошла! – натужно засипел ученый, пытаясь избавиться от металлической привязи.

Желания у Боба оказалось намного больше физических возможностей, поэтому цепь, которая удерживала его в этом промозглом подвале, под стать какой-нибудь безродной дворняге, оказалась неповрежденной, как бы он не пыжился.

Академик оттер пот и собрался было кинуться на цепь с новыми силами, как раздались гулкие шаги. Кто-то приближался к тюремным «покоям» Боба. Это был один из монстров Шо.

- Хозяин зовет, – коротко обозначило цель своего визита существо, и разомкнуло кандалы на запястьях ученого.

Урод внимательно таращился на Боба единственным огромным блюдцевидным глазом, держа академика в достаточно ограниченном поле своего зрения.

- Шо вас всех с браком что ли делает? – поразился Боб в свою очередь разглядывая существо, весьма приблизившееся по своей конституции к человеческой, но имеющей значительные недостатки для того, чтобы называться человеком.

- Хозяин зовет, – повторило существо и толкнуло Боба в плечо так, что тот не удержался на ногах и влетел головой в шероховатую стену.

- Силен, имбецил, – отметил академик и решил с уродом больше не пререкаться.

Хотя, если на чистоту, Боб мог бы разнести его из своего нейтрализатора, припрятанного под рубашкой. И, будь его желание, сделал бы это быстрее всякого скоростного Санта Клауса. Кстати, и цепь нейтрализатором можно было рубануть! Но вот незадача – есть у этого мощного оружия недостаток – грохочет, как артиллерийский расчет! Ну, не придумали к нему глушитель. Выстрелишь деструктивным зарядом, и шума хватит, чтобы собрать здесь всю банду Шо. А у Боба только пять таких убойных патронов. Мало! Но сколько удалось спереть у Катарины, столько и имеется. На самый-самый пожарный случай.

Одноглаз гнал Боба по узкому коридору, так и норовя подтолкнуть ученого в спину. Однако, наученный горьким опытом академик вовремя уворачивался или прибавлял шаг, не желая быть размазанным об острые выступы в стенах этой норы.

- Давно работаешь на Шо? – Боб попытался выудить хоть крупицу информации о таинственной ставке своего врага, спрятанной посреди вод Тихого океана.

- Отец не разрешает нам говорить с посторонними, – последовал ответ.

- Отец!? – поперхнулся академик.

«Отец» полулежал в своих апартаментах на восточной софе и наслаждался крупным желтым яблоком. Завидев Боба, он благосклонно махнул:

- Входи. Слушай, а вкусными у тебя эти штуки получились, – он подкинул в руке плод. – Нужно было тебе организовать их импорт в Агорию. Я думаю, ты бы добился успеха на этом поприще.

Боб, тоже решив быть до безобразия наглым, без приглашения завалился на софу рядом с недругом и недолго думая, схватил с низкого персидского столика самое огромное яблоко:

- Умею же! Не то, что некоторые. То одноглазиков понаваяют, то многоручек.

- Да ты хам! – вальяжно расплылся в натянутой улыбке Шо.

- Есть учителя, – метнул молнию в Шо академик. – Они не то, что чужими яблоками чавкают, они еще и на чужом субстрате, как дома себя чувствуют. Подводная база, обстановочка а-ля «Тысяча и один урод», собственная тюрьма! Шикуешь, брат!

- Нисколько, – картинно обиделся Шо. – Как монах живу – довольствуюсь самым насущным.

- Чужим ты довольствуешься, а не насущным. Знаешь, как это называется? Конечно же, знаешь! Паразитированием! Ты – инфекция, старый лысый заразный лишайник!

- Зачем переходить на личности? – простил Шо запал Боба. – Я предпочитаю, чтобы меня называли Отец. Я, кажется, тоже нашел себя. У тебя – твои игрушки, у меня – свои. И мои, так уж случится, скоро будут править этим балом вместо твоих, ха-ха-ха!

Шо импульсивно вскочил со своего места и, подбежав к занавешенной стене, одним широким жестом сорвал покров. Обнажился мерцающий экран, на котором в полумраке помещения, хорошо читалась большая мудреная схема. Боб подслеповато прищурился:

- Что это за бред?

- Не сметь! – завизжал Шо, которого академику все-таки удалось вывести из себя. – Если твой скудный, пропахший водорослями мозг еще в силах оценить масштабность работы, то ты, наверное, поймешь, что это гениальнейший план по уничтожению твоих людишек! И не только…

- Очень любопытно, – изобразил интерес Боб.

- Я назвал свой проект просто – «Верионный эвогенезис, как движущая сила превосходства в борьбе разнополярных систем внутри единого ценоза».

- Очень лаконично, – прыснул академик.

Лицо Шо скривилось от переживаемой к ученому жгучей ненависти, но на правах хозяина положения, мерзавец сдержался:

- С твоего позволения, я начну. Я долго трудился. Не покладая рук, не жалея сил. И в результате кропотливых исследований и лабораторных экспериментов на свет появились мои дженейры! Мои деточки!

- Это ты про окружающих тебя уродцев? – не удержался Боб.

- Уродцы? – рявкнул Шо. – Это твои людишки напоминают по своей структуре одинаковые болванки для раскрашивания! А мои дженейры уникальны каждый по своему! Это стало возможным благодаря управляемому эвогенезису обработанных человеческих генов!

- Чем ты их травил?

- Я обработал их верионной кашицей, заставив скучнейший процесс строительства тел переместиться в творческое русло!

- Ну, как же! Пятьдесят шесть глаз в районе пупка – это творчество! – снова понесло Боба. – И это с учетом того, что сам пупок мигрировал куда-то к пояснице. Мне же, бывший коллега, - Боб намеренно подчеркнул слово «бывший», впившись глазами в Шо, – кажется, что вы банально десантировали свои вирусы на образцы человеческих генов и пытали их до тех пор, пока, в итоге, зараженные образцы не метаморфозировали, становясь в итоге похожими на твоих гадких созданий! Всё это убогое уродство вокруг, – академик обвел рукой по сторонам, указывая на присутствовавших тут же дженейров, - я называю просто генетическим шлаком! Но никак не научным открытием и, уж тем более, не гениальным прорывом!