Константин Изварин - Военно-морские рассказы

— До какого? До «Париса»?

Все! Это была именно та капля, которой не хватало, чтобы переполнить и без того полную рюмку командирского терпения. Услышав такой вопрос, бедный кэп подпрыгнул, будто его укусил кто сзади.

— До какого Парижа-а-а! — заорал он.

Этим воплем он ясно дал понять, что именно его интересует. Бадалка прикинул дистанцию и мы, наконец-то, смогли пришвартоваться. Но пар, скопившийся под роскошной командирской фуражкой, настоятельно требовал выхода. Он бурлил, шипел и иногда выплескивался сквозь плотно сжатые зубы. «Ну кого, кого?». Как назло мостик был пустынен. Разбежались все. Штурман неосторожно высунулся в дверь и в тот же миг был уестествлен.

— Это вы виноваты, — начал кэп. — Вы неправильно давали пеленги...

Штурман вяло оправдывался, пытаясь доказать, что на самом-то деле пеленги он давал правильно, но командир был исключительно настойчив. Чувствовалось, что драть штурмана он будет долго и обстоятельно. И не в пеленгах дело. Так все и было бы, если бы на мостик не вышел старпом. Верный офицерской дружбе, он принялся спасать товарища. Оглядевшись по сторонам, старпом сказал:

— А что, совсем неплохо стали.

Кэп снова подпрыгнул, зашипел как утюг, на который кто-то предательски плюнул и завопил на весь Тихий океан:

— А вы молчите-е-е! Когда будет у вас свой корабль, тогда и будете решать! — И дальше: — Гав! Гав! Гав!

И пока невозмутимый старпом взирал на бьющегося в истерике командира с высоты всех своих двух метров, штурман сумел скрыться.

А что было во Вьетнаме...

А во Вьетнаме мы тоже швартовались. В Камрани. Там течение у пирсов очень сильное, поэтому швартовка довольно сложна даже для опытных командиров. А наш — заранее обмочился. Возможно, именно поэтому швартовка нам вообще удалась. Не лучше чем обычно, но и не хуже. Стали. Привязались. И тут... «А где боцман? Где боцман, я вас спрашиваю?!».

Боцман у нас командует баковой группой. То есть работает с якорями и без него швартовка тоже не происходит. А тут произошла. Без боцмана.

— Боцмана ко мне! — заорал кэп. «Вот кто будет сегодня крайним». И все затаились в предвкушении.

Не прошло и десяти минут, как на мостике появился боцман. На вопрос командира «Где вы были, я спрашиваю?!», он ответил просто и честно:

— Спал.

Командир чуть не поперхнулся тропическим воздухом. Он был готов к тому, что боцман начнет оправдываться, выдумает какую-нибудь, очень важную, причину, но это «Спал» попросту выбило его из колеи. Такого еще не было и командир просто не знал как быть дальше.

Боцман, понявший, что обычным крайним ему стать даже не светит, и если он сей момент чего-то не придумает... сообразил на удивление быстро.

— А почему меня рассыльный не разбудил? — сказал он.

«Вы меня спрашиваете? — было написано на лице кэпа».

«А кого же еще? — было написано на лице боцмана».

Командир захлопнул рот и отвернулся. Ну откуда он знает почему рассыльный не разбудил боцмана?

Да, товарищи. Крысы на кораблях есть. Это надо признать. Быть может у них тоже существует всеобщая воинская обязанность и отдельные, особо достойные, представители серого племени призываются для прохождения службы на флот? Черт его знает, быть может и так. А может быть просто страсть у них такая. К перемене мест. Вот и лезут на корабли четвероногие представители семейства грызунов. И плывут — от континента к континенту — годами плывут, неся нелегкую морскую службу наравне с людьми. Последние, кстати, отнюдь не в восторге от этаких сослуживцев. И никогда не забывают пнуть ногой походя, подсунуть отравы в каком-нибудь крысином деликатесе, а то и изобрести крысоловку оригинальной конструкции, из которой бедные пленники выбрасываются непосредственно за борт. Или кота в штат примут, вписав ему в книжку «Боевой номер» , в эту инструкцию по использованию военного моряка, единственную обязанность: истребление крысиного поголовья. Днем, ночью, во время приборок, авралов и по тревоге тоже.

А обязанностей у крыс много. Надо контролировать количество и качество продуктов в провизионке, безжалостно уничтожая то, что, по их мнению, не должно быть съедено людьми, надо присутствовать на камбузе — как во время приготовления пищи, так и во все остальное время — героически падая в котлы, путаясь под ногами и вообще отравляя жизнь камбузного наряда, надо, в ночное время, когда весь личный состав, за исключением вахты, спит, бродить по узким и длинным, как тонкий кишечник, коридорам, гадя там и там, и, наконец, надо упасть в трюмные воды, а потом, во всем этом, проползти на виду у всего личного состава, по кабель-трассам, обращая их внимание на недопустимость подобного впредь. Что и говорить — работы много, служба тяжелая и несут ее с риском для жизни.

Наш кораблик, как говорится, только-только со стапеля. Новенький, то есть. Но крысы на борту уже есть. Откуда они взялись? Неужели вместе с нами с Камчатки прилетели? Их, как и нас, отобрали для службы в войсках особого назначения? Или — свеженькие и хрустящие — из какого-нибудь крысиного учебного центра?

Крыс было мало. Пока. Но за работу они взялись дружно. И работа, хоть и была грязной и трудной, но спорилась. Особенно крысы преуспели в ночном брожении по коридорам, причем попадаясь на глаза исключительно старшим офицерам во главе с командиром, которому такое внимание было как серп в опасной близости от гениталий.

Когда серые и лохматые окончательно «достали» товарища капитана второго ранга, а случилось это буквально на третью ночь, на утреннем построении по случаю подъема флага была торжественно объявлена непримиримая война подлым захватчикам. Дабы пробудить творческий энтузиазм и основать стахановское движение, тем же приказом, так же торжественно было определено, что за каждые пять крыс, неважно живых или мертвых, представленных пред рыбьи очи помощника, матрос-охотник удостаивается высокой чести — отпуска на Родину. Крыс было мало, отсюда и столь низкие требования к количеству убитых врагов.

В ту же ночь половина экипажа вышла на промысел. Не ожидавших такой подлости крыс, примитивно ловили в проволочные петли и уже утром обрадованный помощник, морща нос и отворачиваясь, рисовал первые палочки в «Журнал боевых действий».

Если вы, дочитав до этого места, решили, что в течении двух-трех месяцев весь экипаж перебывал дома...

Экипаж насчитывает двести, утомленных суровой флотской службой, человек. Если каждый из них представит помощнику по пять крыс... Кто же тогда будет защищать рубежи нашей славной Родины? Да и помощника пожалеть стоит. От такого зрелища как бы его среди ночи энурез не прохватил. Да и откуда на нашем новеньком ПСКРе столько крыс. Это же все-таки не крейсер. А поскольку это все-таки не крейсер, то, что их будут безжалостно убивать, до крыс дошло очень быстро. И они стали много осторожнее. И редко кому удалось убить не то что пять — даже три.