Сью Таунсенд - Адриан Моул: Годы прострации

Поедая (очень аккуратно!) лимонные меренги, Финли-Роуз сообщила Гленну о своем решении бросить косметологическое отделение Лестерского колледжа и сдать экзамены для поступления в университет — она хочет стать судебно-медицинским экспертом. Это решение она приняла под влиянием ее любимого детективного телесериала «Немой свидетель». Гленн явно понятия не имел, чем занимаются судебно-медицинские эксперты, однако одобрительно кивнул.

— Это радикальный шаг, — заметила моя мать.

Слизнув крошку с нижней губы, Финли-Роуз рассудительно ответила:

— И косметолог, и судебный медик, оба возятся с человеческим телом. Вся разница в том, что мне не надо будет обсуждать с трупом его планы на отпуск.

— Мы везли трупак в самолете, — обронил Гленн.

— Вы везли труп , Гленн, — поправила его Финли-Роуз.

Умение тактично промолчать определенно не входит в список ее приоритетов. Не знаю, удастся ли Гленну с ней сладить.

Был на терапии. Навестил мистера Карлтон-Хейеса, он сидел в кресле-каталке. Говорит, что хотя боли исчезли, но операция прошла не совсем успешно, поскольку теперь ему трудно ходить.

Я сказал, что мы построим пандусы, по которым он будет подниматься в магазин.

Положив ладонь на мою руку, он произнес очень мягко:

— Дорогой мой, боюсь, магазин придется закрыть. Он не приносит ни малейшей прибыли. Мы с Лесли едва сводим концы с концами. Мы уже истратили все наши сбережения, и банк отказывается предоставить кредит.

Меня как громом поразило. Нам с Георгиной придется где-то изыскивать по меньшей мере 600 фунтов в месяц, чтобы оплачивать ипотеку, воду, газ, электричество и муниципальный налог. Но страшнее всего мысль о том, что я больше не буду видеться с мистером Карлтон-Хейесом каждый день.

Я не сказал Георгине о грядущем закрытии магазина — очередной ссоры из-за денег я не выдержу.

После терапии долго колебался, ехать домой или нет. Подождал автобуса минут десять, а потом решил прогуляться в практически пустынный центр города. Многие магазины зияют пустыми витринами, двери заперты, а в воздухе разлита грусть. По пути мне попался Городской музей, и я зашел взглянуть на одежду и кресло Дэниела Ламберта [53] Дэниел Ламберт (1770–1809) — смотритель лестерской тюрьмы и знаток спортивных животных, прославился главным образом своей необычайной тучностью. . Вспомнил, как отец подзуживал меня нарушить правила и сесть в кресло и как он ругался по этому поводу со смотрителем.

— Ему всего шесть лет, — кричал отец, — не сломает же он ваше чертово кресло! Дэниел Ламберт весил 335 килограммов!

На выходе я взял листовку, оповещавшую публику о том, что режиссер Ричард Аттенборо, родившийся и выросший в Лестере, подарил свою коллекцию керамики Пикассо Лестерскому музею истории и искусств. Мне надо было убить время до встречи с Пандорой, и я поплелся под жиденьким солнышком в Музей истории осматривать дареные экспонаты. Дневник, я бы с удовольствием поставил одну такую вазу у себя дома. С гроздью бананов она бы потрясающе смотрелась на нашем буфете. Я уже уходил, когда заметил доктора Пирс, она пыталась затащить троих неуправляемых детей в зал с динозаврами. К счастью, меня она не видела.

Георгине я сказал, что вечером собираюсь заглянуть к Уэйну, моему старинному другу. Но о том, что там будет и Пандора, я умолчал. Топать пешком до ресторана Уэйна было выше моих сил. Пришел мой автобус, водитель открыл двери, не выключив пыхтящий двигатель, и тут позвонила Пандора:

— Что тебе заказать? Твое любимое — курицу под соусом из черных бобов с лапшой?

Я уведомил ее, пытаясь перекрыть шум двигателя, что с тех пор, как по телевизору показали жуткий документальный фильм о скоростных методах выращивания кур, я перестал их есть.

— Ради бога, — взмолилась Пандора, — поторопись, я ужасно проголодалась.

Когда я добрался до ресторана Уэйна, в дальнем конце зала, у большого аквариума, стоял шум и гам. Мне пришлось буквально продираться сквозь толпу поклонников и доброжелателей Пандоры. Она фотографировалась с каким-то молодым человеком. Волосы у парня, щедро смазанные гелем, стояли торчком, в носу болталось колечко, и одет он был в футболку с логотипом «Лестер-Сити». Его спутница, девушка с многочисленным пирсингом, татуировками в честь футболистов «Лестер-Сити» на руках и неестественным загаром, упрашивала Пандору поставить автограф на конверте, в каких обычно рассылает корреспонденцию Отдел соцобеспечения. Пока она осаждала Пэн, я воспользовался случаем хорошенько рассмотреть любовь моего детства.

Хотя Пандора и служит в Министерстве иностранных дел, она удержалась от искушения укоротить свои прекрасные волосы цвета патоки. Волосы падали до плеч, слегка касаясь светло-серого костюма, идеально подогнанного по фигуре. Пандора — единственная из моих знакомых женщин, кому идет темная губная помада. Веки она подкрасила чем-то черным и сотворила что-то очень дорогое со своими зубами. Морщинка меж бровей, появившаяся оттого, что Пэн часто хмурилась, теперь исчезла.

Я люблю ее.

Уэйн Вонг сообщил, что Пандора уже заказала ужин для нас двоих, так что я могу расслабиться. Он поставил передо мной бокал пива, но меня словно не замечал, его интересовала исключительно Пандора: она как раз обещала паре в пирсинге лично переговорить с Гордоном Брауном о плесени, поселившейся в их жилье. После того как она сфотографировалась еще с несколькими посетителями и расписалась на салфетке для официанта, публика постепенно рассосалась и мы наконец остались вдвоем.

Пандора сжала мою руку:

— Ади, милый, выглядишь обалденно. По тебе ни за что не скажешь, что ты ужасно болен.

Ее крошечный мобильник, лежавший рядом с палочками для еды, вкрадчиво зазвенел.

Пандора рявкнула в трубку:

— Я же сказала, никаких звонков! Я работаю!

Ее слова меня задели:

— Значит, это для тебя работа ?

Она отвернулась и уставилась на декоративного карпа в аквариуме. Подплыв к стеклянной стенке, рыба, казалось, взирает на Пандору с тем же благоговением, с каким только что на нее смотрели человеческие существа.

Уэйн суетился вокруг нас, накрывая на стол. Пандора спросила, как они чистят аквариум. Уэйн объяснил, что нанимает пенсионера, а тот, облачившись в болотные сапоги с голенищами до паха, забирается в аквариум и отскребает грязь со стенок. И сколько же этому пенсионеру платят, полюбопытствовала Пандора.

— Он берет не деньгами, — ответил Уэйн, — но ведром куриного рагу и мешком креветочных чипсов. Он доволен, я доволен, рыба довольна, и налоговику не о чем беспокоиться.