Сью Таунсенд - Адриан Моул: Годы прострации

Итак, дорогой дневник, кошмар начинается. Отныне мое здоровье и счастье в руках моей матери, Бернарда Хопкинса и государственной медицины.

Рано утром спустился на кухню, а там — моя жена. Она сидела за столом, пила кофе, сваренный в большом кофейнике.

— Ты вернулась, — сказал я. — Я знал, что так и будет.

— Мы не обговорили ситуацию с Грейси. Я хочу забрать ее. Ты ведь сейчас не можешь заботиться о ней, верно?

Я представил, как дочка скачет на Нарциссе и кричит: «Папа, смотри!» — Фэрфакс-Лисетту кричит.

— Нет, — тряхнул я головой, — Грейси останется здесь, со мной.

Георгина налила мне кофе:

— Без меня ей будет не очень хорошо. И честно сказать, Адриан, не думаю, что твоя мать или Бернард Хопкинс годятся в воспитатели маленькому ребенку. Я разбужу ее минут через пять, одену и отведу в школу, а днем заберу ее оттуда.

Нельзя было сдаваться без боя, но, с другой стороны, не мог же я вырвать девочку из рук матери. Пришлось соврать Грейси, что она отправляется в Фэрфаксхолл на каникулы, и с вымученной улыбкой помахать ей вслед.

Отныне в доме нас осталось только двое — я и Бернард Хопкинс. И как мы дожили до такого?

Днем зашел Бретт с предложением хлопнуть Фэрфакс-Лисетта.

— По плечу или по заднице? — спросил я.

— На фене «хлопнуть» значит «убить», — вставил Бернард.

— Да знаю я, что это значит. Читал про братьев Крей [74] Братья, или близнецы Крей (р. 1933) — в 1950-х и 1960-х гг. лидеры организованной преступной группировки лондонского Ист-Энда. В 1969 г. обоих приговорили к пожизненному заключению. Один из них умер в тюрьме в 1995 г., второго в 2000 г. с тяжелой формой рака выпустили умирать на волю. , сначала они хлопали, потом отсиживали.

— Я всего лишь хотел помочь, братан, — сказал Бретт.

— Просто интереса ради, сколько стоит хлопнуть кого-нибудь? — полюбопытствовал Бернард.

— В провинции-то? — скроил гримасу Бретт. — Непозволительно мало.

Когда мы ехали в больницу, мать с уверенностью заявила:

— Георгина скоро устанет от Фэрфаксхолла, там столько прислуги! — Обогнав трактор на крутом повороте, мать продолжила: — И зачем, спрашивается, таскаться в Париж за шмотками, когда в Лестере можно купить почти то же самое?

— В Париж? — эхом отозвался я.

— Да, они едут туда на выходные. Он «хочет видеть ее в „Диоре“».

— Она мне и в «Монсуне» нравилась, — пробормотал я.

Мать погладила меня по руке:

— Хотелось бы мне посмотреть на его физиономию, когда он войдет в спальню и увидит все это шикарное барахло разбросанным по полу.

Дома меня ждало письмо — приглашение на свадьбу от Найджела и Ланса, адресованное мистеру Адриану и миссис Георгине Моул. В приписке требовали подтвердить наше участие в церемонии, поэтому я ответил:

Дорогие Найджел и Ланс,

Спасибо за приглашение для меня и моей жены. Я с радостью приду на вашу свадьбу 19 апреля. Однако за жену ручаться не могу, поскольку она теперь живет со своим любовником. Ее новый адрес: Фэрфаксхолл, Мангольд-Парва, Лестершир.

Искренне ваш,

Страсти? Ну, не знаю…

С тех пор как Георгина ушла, дом словно мертвый. Это она включала свет по вечерам и ставила цветы в вазу, она поправляла сбившиеся половики и взбивала подушки. Мне не хватает ее многочисленных бутылочек в ванной и глянцевых журналов, которые она держала рядом с унитазом. Их теперь доставляют в Фэрфаксхолл?

И я не думал, что буду так сильно скучать по Грейси. Мне не хватает физического присутствия этой неукротимой девочки, ее энергичной манеры осваиваться в этой жизни. И ее маленьких цепких рук, обвившихся вокруг моей шеи. Ее песен собственного сочинения, которые она распевала в ванной, — мне не хватает незыблемости ее мира. Она знать не знает о распространении ядерного оружия и о том, сколько горя приносит чересчур безоглядная любовь.

Я не могу представить мою жену с другим мужчиной. О чем они разговаривают? Известно ли Фэрфакс-Лисетту, что из альтернативного рока Георгине нравится группа «Pulp», но она терпеть не может «Coldplay»? И что ее любимое число — шесть? И какой у нее порно-ник? (Синди Арнез, между прочим.) И что ее первое воспоминание в жизни — как на пикнике ее ужалила оса? Знает ли он, что она ценит Трейси Эмин, но Дэмиена Херста считает халтурщиком? И что она ненавидит чай с молоком? Сказала ли она новому сожителю, что у нее аллергия на луковицы гиацинтов, стиральный порошок с биодобавками и креветки? И как Фэрфакс-Лисетт справляется с ее предменструальным синдромом и с тем, что она до смерти боится муравьев?

А также в курсе ли он, насколько ему повезло?

Позвонил Найджел:

— Жаль, Моули, что у вас с Георгиной так получилось, но прикинь, если мы устроим свадьбу в Фэрфаксхолле, это обойдется нам на порядок дешевле.

— Откровенно говоря, Найджел, ты меня разочаровываешь. Каждый раз, когда я слышу имя жены, от моего сердца откалывается кусочек, а ты только и думаешь, как бы сэкономить горстку пенсов на своей как бы не совсем свадьбе.

— Да ладно, Моули. Я люблю тебя сил нет, но она все равно бы от тебя ушла рано или поздно. Нельзя вырвать тепличное растение вроде Георгины Крокус из тропического Лондона и пересадить в каменистую почву Мангольд-Парвы. Оно завянет и умрет, так-то, приятель.

Я не позволил ему углубиться в эту садоводческую метафору:

— Свяжись с Георгиной по сотовому. — И повесил трубку.

Где тот человек, который бы мне посочувствовал?

Георгина не подарит мне пасхального яйца в этом году. Я переживаю эту потерю очень остро.

Пока ее мать в Париже, Грейси живет у моих родителей. Вчера получил письмо.

Родителю/опекуну/ответственному за воспитание