Алиса Лунина - Под крылом Ангела

Итак, Эд завернул ей полную поганку — обрюхатил честную девушку и сбежал с продюсершей. Хорош субчик!

Кстати, Новый год, как следует из того дурацкого письма, они намеревались встречать вместе, и, судя по всему, довольно весело встретили. Что ж, теперь многое стало ясно.

Однако что-то в этой истории не вытанцовывается. Пазл не складывается. Как-то не только мимо этики (Непорядочно! Некрасиво! Скотина он после этого и подонок конченый!), но и мимо логики получается… Вот, спрашивается, при существующей (хи-хи, действующей) бабе-роботе Эд в новогоднюю ночь зачем-то пришел к ней, Басе. А на фига, спрашивается?

Вот этот пункт ей решительно не понятен. Попытаться, что ли, внести ясность? Чтобы уж во всем разобраться…

— Ну что ж, Эдуард, как говорится, очень мило! Чудесная новогодняя ночь, масса положительных впечатлений и новые, на редкость приятные знакомства, — усмехнулась Бася. — Вот только одного я никак не возьму в толк: зачем ты пришел ко мне? Поздравить с Новым годом? Но я не одинокая престарелая родственница и не нуждаюсь в твоей жалости! Сказать, что мы поспешили с решением о разрыве отношений? Но это как-то странно, учитывая тот факт, что ты поднялся ко мне, оставив в машине любовницу. Может быть, ты разъяснишь? Итак, зачем ты пришел?

— За паспортом! — ответил Эдуард.

— За чем? — изумленно переспросила Бася.

— Я оставил свой международный паспорт и несколько банковских карт в кармане серого пиджака от Армани, — пояснил Эдуард.

Бася, все еще не понимая, смотрела на него во все глаза.

— Черт с ними, с карточками, — простодушно признался Эдуард. — Но паспорт мне остро необходим! Именно сегодня!

— А при чем здесь я? — возмутилась Бася.

— Но серый пиджак висит в твоем шкафу! — теряя терпение, ответил Эдуард. — Я оставил его у тебя на прошлой неделе! Еще до всего, понимаешь?

И тут все сошлось! Бася поняла — значит, на самом деле он пришел сюда не потому, что любит ее и хочет вернуть. Нет! А потому, что хотел забрать свой паспорт.

— Понимаешь, Барбара, утром мы с Викторией вылетаем в Америку. У меня очень важные переговоры. Виктория готовит для меня контракт в Голливуде. Заказаны билеты, а я вдруг вспомнил, что оставил паспорт у тебя во время э… последнего свидания. Ну что мне оставалось делать? Не срывать же поездку! Я решил заехать к тебе и забрать свои вещи. А что ты так на меня смотришь? — Эд сморщился. — Разве я не имею права забрать свои — подчеркиваю — свои вещи?

Ну вот. Теперь ясно. Он пришел, чтобы… Чтобы уехать вот с этой гнусной бабой.

— Нет! Ты не заберешь свои вещи, — мстительно расхохоталась Бася, — и ты не найдешь ни банковские карты, ни свой дурацкий паспорт! Видишь ли, я выкинула твои вещи вон! Чтобы не разводить заразу сентиментальных воспоминаний о прошлой любви!

— Безобразие! Какое-то безобразие! — вспыхнул Эдуард. — В этом поступке ты вся, Барбара!

— Да! Именно так! — кивнула Бася. — А знаешь, как я расправилась с твоими погаными вещами? Я оторвала у брюк брючины, а у рубашек рукава, а потом сгребла это барахло в одну кучу и вышвырнула в окно! Прочь из своей жизни!

— Чокнутая! — возмущенно воскликнула Виктория. — Таких, как ты, надо держать в дурдоме!

И тут, услышав про дурдом, от ступора очнулась Марианна.

Она подскочила к Виктории и помахала пистолетом перед ее носом. Надо отметить, что для Виктории экспрессия Марианны оказалась довольно неожиданной. Кажется, она вообще только теперь обратила внимание на низенькую нелепую женщину.

— Это еще что такое? — усмехнулась Виктория. — И с чем его едят?

Между тем Марианна, порядком обескураженная визитом Виктории и открывшейся новой правдой, понемногу возвращалась в обычное состояние сильного бешенства (которое обычно сопровождалось жаждой физической расправы).

Дело в том, что Марианне потребовалось какое-то время, чтобы осмыслить эту самую новую правду, а когда это произошло, для бедной женщины начался новый виток конфликта. Марианна, пожалуй, уже свыклась с мыслью о существовании у мужа блудливой любовницы, и, возможно, ее ярость по этому поводу начала несколько стихать, однако известие об еще одной любовнице заставило уже угасающий, идущий на убыль конфликт вспыхнуть с новой силой!

И Марианна полыхнула так, что всем опять стало страшно. Всем, кроме Виктории.

— Так это ты писала ему скабрезные письма? — возопила Марианна.

Виктория удивленно спросила:

— А вам-то что, тетя? Вы кто? Мамаша, что ли, этой… рыжей любовницы?

Марианна зашлась в гневе и засучила руками.

— Женщина, что вы у меня ручонками перед носом машете? Что это у вас, кстати, в ручонках? — Удивительно, но пистолет Виктория не углядела.

— Я Марианна! — брызжа слюной от ярости, выпалила законная супруга Эда.

— Ну и на здоровье! — отрезала Виктория. — Чего так волноваться?!

— Это жена Эдуарда! — укоризненно произнесла Барбара, чувствуя даже смутную обиду за Марианну.

— Жена? — удивилась Виктория. — Вот как?! У тебя и жена, оказывается, есть? Ну ты и сволочь, Эдик! А вы что же, девочки, дружите? Вместе встречаете Новый год?! На пару — жена с любовницей?

Бася пожала плечами: мол, как хочешь, так и понимай.

— Потрясающая история! Выше отношений не бывает, — хмыкнула Виктория. — А Эдик, значит, забежал поздравить своих девочек? — Внезапно она задумалась, как будто что-то припоминая.

— Погодите, я вроде слышала что-то про жену. Вроде она больная на всю голову… И вообще — жена бывшая. В смысле, он давно сбежал от нее!

— Не смей!!! — закричала Марианна, включив свою сирену.

Однако же Викторию этот крик не впечатлил, и она спросила совершенно спокойно и насмешливо:

— Ба! Так это ты и есть?

Марианна традиционно назвала обидчицу вавилонской блудницей.

Виктории это почему-то не понравилось, и она возмутилась:

— Слышь, ты, а тебя давно из дурдома выпустили? Чего на рожон лезешь? Сиди и радуйся, пока обратно в дурку не упекли.

Как ни странно, в глазах Марианны появились проблески мысли.

Во всяком случае, она вполне осмысленно и даже с иронией поинтересовалась:

— А то что?

Виктория отрезала:

— А то могу посодействовать. Собственно, я вообще удивляюсь, почему Эд давно от тебя не избавился.

— И вам меня не жалко? — удивилась Марианна.

Виктория пожала плечами:

— Извини, так твоя фишка легла, ничего не поделаешь. Я ни при чем. Больная — надо изолировать. Дай пожить здоровым.

Барбара сморщилась — вот она модель «баба-робот» в действии! Надо же, какой картонный, однобокий персонаж эта продюсерша! Барбара в своих книжках избегает подобных типажей, считая, что однозначно черных и однозначно белых людей нет в принципе, в каждом можно найти и плохое и хорошее, все зависит от ситуации и обстоятельств. Но эта! Тварь какая… И нет такой ситуации и таких обстоятельств, чтобы она себя показала с хорошей стороны.