Герберт Уэллс - Собрание сочинений в 15 томах. Том 10

Когда Билби услышал треск и обернулся, спортсмен снова стоял на четвереньках и упорно старался пролезть между оглоблей и передним колесом. Вероятно, он больше бы в этом преуспел, если б не вздумал просунуть руку между спицами. А так задача оказалась непосильной для одного человека: он хотел пролезть сразу в двух местах и скоро пришел в ярость от невозможности это сделать. Фургон качнуло вперед…

Очевидно, этого пьяницу враз не прогонишь…

Минуту Билби оценивал обстановку и, увидев, что враг попал в ловушку, схватил складной стул, обежал лесенку и обрушился с тыла на поверженного спортсмена; он молотил его рьяно, хоть пришибить и не мог.

— Поумерь-ка свой пыл, приятель! — послышался голос, и кто-то схватил его сзади. Он обернулся — его сжимал в объятиях второй любитель гольфа…

Еще один! Испуганный Билби отчаянно отбивался…

Он укусил врага за руку — но через рукав и потому не очень больно, успел дважды брыкнуть его — но, к сожалению, был в шлепанцах! — и скоро его осилили…

Побитый, помятый, обезоруженный и задыхающийся Билби стоял и смотрел, как пьяного заботливо вытаскивали из переднего колеса. Два приятеля помогали этому джентльмену с укоризненной заботливостью, а он знай себе твердил, что все в порядке, и этим еще больше укреплял их подозрения. Всего теперь на поле вместе с первым было четыре игрока.

— Он почему-то гонялся за этим чертенком, — сказал спортсмен, державший Билби.

— Да, но как он ухитрился застрять в колесе? — заметил другой.

— Теперь получше? — спросил третий, помогавший пьяному встать на ноги (они плохо его слушались). Давай-ка биту, дружище… Она тебе сейчас ни к чему…

По вереску с прогулки возвращались миссис Баулс и миссис Гидж. Они всматривались в пришельцев, стараясь понять, кто это такие.

И тут, словно песня после диспута, появилась Мадлен Филипс — красавица в голубом; она медленно вышла из фургона и спустилась по ступенькам, лицо ее выражало удивление. Все головы невольно повернулись к ней. Пьяница сделал знак приятелю, чтобы тот отпустил его, и твердо стоял на ногах. Он уже был в картузике, хотя тот и сидел косо. Бита оставалась у его товарища.

— Я услышала шум, — сказала Мадлен, вздернув свой хорошенький подбородок; она говорила самым чарующим голосом.

Она посмотрела вопросительно…

Окинув опытным глазом трезвых игроков, она отдала предпочтение рослому молодому блондину с серьезным лицом, стоявшему у локтя пьянчуги.

— Пожалуйста, уведите своего друга, — промолвила она, указывая на обидчика прелестной беленькой ручкой.

— Просто, — сказал пьяный негромко, — просто… ква… ква…

С минуту все пытались догадаться, что он хочет сказать.

— Послушай, дружище, тебе нечего здесь делать, — сказал белокурый. Иди-ка лучше назад в клуб.

Но пьяный упорно желал высказаться.

— Простоква… — сказал он погромче.

— По-моему, — заявил низенький спортсмен с живыми глазами, одетый в ярко-желтую фуфайку. — По-моему, он извиняется. Надеюсь, что так.

Пьяный мотнул головой. Впрочем, его всего мотало и шатало.

Рослый юноша взял его за локоть, но он твердил свое.

— Просто к вам!.. — сказал он с выражением. — А неохота говорить. Недудома. Нетудома. Нетутома. Значит, нетутома, и все. Вот сказала б нетутома. А чтоб ломиться… ни-ни!..

— Вот бы и шел себе.

— Скажите: вы тутома, мисс… мисс Пипс? — взывал он к мисс Филипс.

— Лучше ответьте ему, — попросил рослый юноша.

— Нет, сэр, — сказала она с большим достоинством, еще выше вздернув свой хорошенький подбородок. — Меня нету дома.

— Ну и весь разговор, — сказал пьянчуга и с внезапным самоотречением повернулся, чтоб уйти.

— Пшли, — сказал он, давая взять себя под руку.

— Просто к вам шел… — продолжал он бормотать, когда его уводили, дружески…

Еще несколько минут было слышно, как он, удаляясь, снисходительно убеждал кого-то, что вел себя вполне учтиво и по-джентльменски. Затем последовала короткая потасовка: он непременно хотел вернуться и вручить карточки, но его удержали.

Потом видно было, как он свободной рукой разбрасывает в вереске визитные карточки, наподобие того, как это делают в бумажном кроссе [7] Кросс, в котором бегущий впереди оставляет за собой след из клочков бумаги. , только гораздо изящней…

Затем его тихо и мирно увели прочь…

Едва появилась мисс Филипс, как Билби без звука отпустили, и теперь оставшиеся спортсмены приносили кочевницам свои извинения.

Тот, что еще недавно держал Билби, — мужчина в сером, с орлиным носом, пышными усами и морщинками вокруг глаз — почему-то находил все это ужасно забавным; зато у коротышки в желтой фуфайке хватало чистосердечия и серьезности на двоих. Это был цветущий, румяный человечек с необычайно открытым лицом. У него были широко раскрытые, выпученные глаза, приоткрытый рот; щеки пухлые, словно надутые; а картузик до того сдвинут назад, что и лоб казался удивительно открытым. Брюшко кругленькое, и грудь колесом. Он их тоже выставлял напоказ. Он ничего не скрывал. Коленки его торчали вперед. Человеку такого склада, разумеется, подобает заодно быть всегда чисто выбритым…

— Мы во всем виноваты, — говорил он. — Надо было смотреть за ним. Невозможно передать, как мы опечалены и смущены. Как сожалеем, что он причинил вам беспокойство.

— Разумеется, нашему мальчику не следовало швырять в него землей, заметила миссис Баулс.

— Да ведь он не очень-то и швырял, — промолвила Мадлен.

— Все равно, нам не следовало давать волю своему товарищу. Надо было следить за ним, а мы проморгали…

— Понимаете, — продолжал открытый молодой человек, желая объяснить все как можно подробнее, — он наш худший игрок. У него набралось сто двадцать семь ударов. Да еще он хотел смошенничать. Вот и расстроился. Что скрывать, мы сами позволили ему напиться… Позволили. Да что греха таить, сами надоумили… Не следовало нам его отпускать. А мы решили, что прогулка в одиночестве пойдет ему на пользу. Вдобавок кое-кому из нас он порядком надоел. Сыты им по горло. Сами слыхали, как он тут канючил, — он это может без конца…

И тут он начал предлагать искупительные жертвы.

— Мы готовы любым образом доказать вам, как жалеем о случившемся… Если вы надумаете сделать привал на нашем поле за соснами… Вы сами увидите, это уединенное и надежное место… Сторож — учтивейший человек. Принесет вам воды или чего пожелаете. Особенно после того, что вышло…

Билби не принимал участия в этом заключительном обмене любезностями. У него появилось странное чувство: уж не перестарался ли он в этой истории? Наверное, надо было попробовать уговорить пьянчугу, да повежливей. А он, дурак, стал кидаться. Ну, да ладно. Он подобрал опрокинутый чайник и пошел к ручью за водой…