Хенрик Бардиевский - Натюрморт с усами (сборник)

— А, как дела? Один, два, три… Что слышно?.. Четыре, пять, шесть… Все здоровы?.. Семь, восемь, девять…

— Спасибо, — ответил я. — Все домашние… десять, одиннадцать, двенадцать… слава богу, здоровы! Кому ты считаешь зубы?

— Пятнадцать, — забормотал профессор. — Господи, теперь ты меня сбил!.. Кому? Это череп троглодита, пещерного человека. Результат наших последних раскопок!

— О! — обрадовался я. — А как он выглядел при жизни?

— Обыкновенно, как всякий первобытный человек, — буркнул учёный. — Был весь обросший, одевался в звериные шкуры, охотился с дубиной на животных, обитал в пещере, огонь разводил при помощи кремня и трута…

— Значит, — подхватил я, — он не пользовался услугами электростанции?

— Да что ты? — удивился антрополог.

— А умел хоть читать и писать?

— Куда там!! Он был способен лишь выполнять примитивные рисунки на стенах пещеры.

— Благодарю тебя, дорогой мой! Этого мне достаточно!.. Ну не стану тебе больше мешать… Считай себе, считай! — воскликнул я, преисполненный благодарности.

Воротясь домой, я немедленно составил план действий. А именно — решил:

— перестать бриться и стричься;

— продать все свои вещи и книги;

— походатайствовать, чтобы выключили газ и электричество,

— купить на барахолке звериные шкуры и дубинку;

— выполнить на стенах комнаты ряд примитивных рисунков.

Спустя месяц я был уже стопроцентным пещерным человеком. Усатый и бородатый, облачённый в синтетические меха (настоящих шкур достать не удалось), я сидел на корточках возле свечки (ибо ещё не овладел техникой добывания огня) и упорно пытался есть сырую телячью печень. Ввиду катастрофического отсутствия диких животных, я счёл за благо снабжаться мясом из торговой сети. Лишь время от времени я — чисто символически — глодал кость мамонта, украденную из зоологического музея.

Комната моя уже полностью была очищена от мебели. Только на полу лежала облезлая медвежья шкура, купленная за бешеные деньги в комиссионном магазине, а стены украшали намалёванные тушью изображения буйволов, оленей, косматого носорога и обнажённых женщин.

Дубины, к сожалению, раздобыть не удалось. Её временно заменяла телефонная трубка…

Хоть я и достиг вожделенной цели, в тот вечер меня одолевали невесёлые мысли. Кредит у мясника кончился, управдом пригрозил выселением за задержку квартплаты, соседи пожаловались в милицию, будто я пугаю их детей…

И вдруг телефон-дубина, то единственное, что ещё связывало меня с цивилизованным миром, проявил признаки жизни: «Тррр! Тррр!» Я схватил дубину, то есть трубку, и, как пристало неотёсанному троглодиту, хрипло гаркнул:

— Чего?

— Хелло, это пещерный человек?

— Ага,

— У меня есть к вам деловое предложение… Не согласитесь ли вы выступить в программе «Угадай-ка» совместно с участницами финального тура воеводского конкурса красоты? Как троглодит, вы, несомненно, произведёте сенсацию…

— Сколько? — бросил я хрипло.

— Три сотенных! — прозвучало в ответ.

— За три сотняги нанимайте себе извозчика, а не пещерного человека! По крайней мере — пять! У меня высокая себестоимость. Дорогие туалеты — сплошь меха, амортизация дубины…

— Ладно, по рукам. Значит, завтра, в семь, у зала!

На следующий вечер, позаимствовав у соседей ножку от рояля, которая должна была изображать дубину, я явился к организатору программы. Ещё по дороге я заметил расклеенные на всех тумбах огромные афиши: «Сегодня — в зале «ПЕЩЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК, а также Пятнадцатая вице-королева красоты мира!», «Помни — в семь: ПЕЩЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК, четыре грации, а также знаменитый эстрадный ансамбль братьев Пищак!»

Импресарио встретил меня с довольно неопределённой миной.

— Пан неандерталец, — сказал он, — у нас есть к вам дополнительное предложение: вы будете вести программу!

Я ужаснулся:

— Как же я, первобытный человек, буду развлекать цивилизованную публику?

— Бояться нечего, — успокоил меня импресарио, — Наша публика тоже иногда бывает первобытной.

Зазвенел гонг. «Пан троглодит, на эстраду!» — позвали меня. Я поправил на себе звериные шкуры, пригладил бороду, подкрутил усы, покрепче сжал дубину и уверенным шагом направился на сцену. Зрители встретили меня робкими аплодисментами.

— Граждане, — рявкнул я утробным голосом. — Сегодня программу буду вести я! Кому это не нравится, того могу угостить дубиной!..

Меня наградили бурными, долго не смолкающими аплодисментами.

— А теперь, — продолжал я, — мне хочется рассказать вам о своей последней охоте на мамонтов…

После концерта ко мне бросился в гардеробе импресарио:

— Поздравляю! Какой успех! Женщины просто с ума посходили! Ну теперь мы уж не отпустим вас с эстрады!..

— Могу остаться, но тыщонка за выступление! — предупредил я его. — Пора кончать с каменным веком. Пусть начинается век золотой! Aurea prima sata est altas — как сказал бы Овидий.

Так началось моё блистательное турне по всей стране. Вскоре слова «пещерный человек» значили уже куда больше, чем Тино Росси, Ян Кипура или Слава Пшыбыльская.

Ох и зашиб же я деньгу!.. На что мне эти деньги? Э, не угадаете! Теперь я, наконец, осуществлю свою величайшую мечту, мечту пещерного человека: куплю себе автомобиль!

Перевод М.Игнатова

Мне сразу показалось, что здесь происходит что-то не то. У продавщицы и так было подозрительно приветливое лицо, а при виде меня она прямо-таки расцвела,

— Это что? — спросил я, показав на вязаное изделие, лежащее на полке.

— Свитер, — объяснила продавщица. — Вам подать?

— Он что, продаётся? — спросил я.

— Конечно! Цена — шестьсот шестьдесят злотых.

— Что это так дёшево? Он с дефектом, что ли?

— Нет. Просто такая цена.

— Извините, — предупредил я. — Можно его посмотреть поближе?

— Пожалуйста! — улыбнулась продавщица.

— Неплохая шерсть, и цвет вроде нестандартный. Это что, сделано на экспорт?

— Конечно, — сказала продавщица. — Иначе бы его здесь не продавали!

— Что значит не продавали бы? — поинтересовался я. — Вы хотите сказать, что его сняли с экспорта?

— Нет, его не сняли с экспорта.

— Постойте… — Я ничего не понимал. — Его не сняли с экспорта, хотя он и бракованный?

— Почему же он бракованный? — обиделась продавщица.

Тут я её и поймал:

— Как же так не бракованный? Почему же тогда вы его продаёте?

— Послушайте, мы здесь продаём товары высшего качества, безо всяких дефектов!

Как бы не так! Видно было, что темнит.

— Если этот свитер не снят с экспорта и у него нет никаких дефектов, тогда почему он у вас продаётся?