Алексей Березин - И жили они долго и счастливо...

— Ничего не поделаешь, — сказал он. — Иного выхода у нас нет, ребята.

И отдал приказ.

Часом позже, когда все необходимое было погружено в шлюпку, а матросы уже сидели на веслах, капитан вслед за остальными членами команды перебрался через борт «Разбойницы» и уселся на носу шлюпки.

— Кончено, — дрогнувшим голосом сказал он. — Отчаливай.

Матросы налегли на весла. Через час «Разбойница» пропала из виду, скрывшись за горизонтом. Капитан не отрываясь смотрел ей вслед. Боцман подсел к нему.

— Все будет хорошо, сэр, — сказал он. — Вот увидите. Доберемся до берега, захватим какой-нибудь бриг, а то и фрегат… Есть ведь и другие корабли, сэр! Мы еще поплаваем! А эта… Пусть плывет хоть в свой Каракас, хоть к черту на рога!

Капитан молча кивнул. Боцман ободряюще потрепал его рукой по плечу.

— Навались, ребята! — гаркнул боцман матросам. — Я чую землю! Мы потеряли корабль, но зато спаслись!

Матросы навалились. Шлюпка легко скользила по волнам, сопровождаемая ритмичным плеском весел, а капитан сидел на носу, подставляя лицо ветру.

Его щеки, усы и борода были мокрыми, но были ли это слезы, или только брызги волн — так и осталось неизвестным.

— Вот объясните мне, чем вы думали?

Иван потупился. Клаус вздохнул, потеребил пальцами усы.

— Нет, я примерно представляю, чем, — сказал Клаус. — Но всему же есть предел. Вот это, — Клаус ткнул пальцем в сторону Венеры, — вот это уже чересчур.

Венера хихикнула, Иван бросил на нее быстрый взгляд и зарделся.

— Хватит пялиться! — рявкнул на него Клаус, затем обернулся к Венере. — А ты накинь на себя что-нибудь!

Венера проигнорировала его слова. Она ласково улыбалась большому пальцу ноги, которым рисовала что-то на пыльном полу, и тихонько напевала под нос.

— Иван, давайте выйдем в коридор, — вздохнул Клаус. — Тут с вами говорить не получается.

Иван позволил увести себя в коридор, в курилку, под большой красный знак «No smoking». Там Клаус приобнял его за плечи и начал внушать.

— Я все понимаю, вы, Иван, сотрудник молодой, неопытный. Вам многое у нас еще в новинку…

— Да что вы, Клаус! — попытался протестовать Иван. — У меня восемь лет стажа…

— Нет, Иван, у вас месяц испытательного срока, — вежливо, но твердо возразил Клаус. — А еще у вас два неснятых наговора и голая девица в офисе. Я вам вот что скажу. Забудьте вы про свой стаж. Здесь никому дела нет, где и сколько вы проработали, вы теперь наш. Испытательный срок, это конечно… — Клаус неопределенно взмахнул рукой. — Мы вас все равно берем на постоянную работу, потому что работник вы ценный. Ценный вы работник, Иван, понимаете?

Иван понимал.

— Но неорганизованный. Неорганизованный. Вас, Иван, еще организовывать и организовывать. Вас, Иван, надо, как амебу, надо путем деления… Вы улавливаете?

Иван мычанием дал понять, что, несмотря на определенные трудности, в целом, да, он улавливает.

— Ну вот. Значит, вы понимаете, что как руководитель отдела, я буду просто вынужден…

— Но, Клаус, я же как лучше…

— Ни-ни-ни! — поспешно покачал головой Клаус. Густая белая борода смешно замоталась из стороны в сторону. — Даже не говорите мне ничего. Вы же знаете, где у нас дороги мостят добрыми намерениями. Вы же в командировку у нас ездили в прошлом месяце, стало быть, видели. Вы хотите как лучше, а я потом получаю наговор от начальства. Вы хотите как лучше, а я… Кто оленей летать учил? А-а, вот то-то. Хорошо еще, не коров.

Иван умоляюще смотрел на пожарный гидрант, торчащий из стены, словно ожидал от него помощи. Гидрант безмолвствовал.

— А я потом полдня на этой треклятой крыше с лопатой… — Клаус достал из кармана красной форменной куртки пачку сигарет. — Спички есть?

Иван протянул ему зажигалку. Клаус затянулся.

— Раньше трубку курил, а теперь вот… Времени на трубку нет. Трубка — ритуал, Иван. Трубка времени требует. Трубка — она как женщина. С ней надо… — Клаус свободной рукой показал в воздухе, как надо с трубкой. Иван понимающе покивал.

— Клаус, я не хотел вас подводить.

— Ее еще кто-нибудь видел, кроме меня?

— Вроде бы, нет…

— Вроде бы, или точно нет?

— Вроде бы, точно…

Клаус вздохнул. На меховую оторочку куртки упал пепел с сигареты, и Клаус брезгливо стряхнул его рукой.

— Постирать бы, да некогда все… Эх, Иван, знали бы вы, куда работать шли. Тут же ведь такое… Вам и не снилось, — Клаус помолчал. — Только бы шеф не узнал… Откуда вы ее взяли?

— Сделал, — пожал плечами Иван.

Клаус покачал головой.

— Куда катится мир, — пробормотал он.

Иван покраснел.

— Я так понимаю, центрифуга и ускоритель? — спросил Клаус. — И белковый концентрат?

Иван кивнул, не поднимая глаз от пола.

— Я немного совсем взял. Для эксперимента…

— Да мне, Иван, концентрата не жаль, его, слава богу, полный котел. Хоть ешьте его. Я понять не могу, зачем она вам.

— Скучно вчера было, — сказал Иван. — Вот, для эксперимента…

— Для эксперимента, — кивнул Клаус. — Живого человека сделали. Угу. Симпатично, кстати, получилось — отдаю должное. А теперь ее куда? Жениться будете, или обратно, в котел ее?..

Ивану было стыдно.

В курилку ввалились четверо русых, полненьких, красногубых вурдалаков, на ходу прикуривая сигареты из портсигара и распространяя резкий запах бензиновой зажигалкой «Зиппо». Они были уже слегка навеселе и один из них рассказывал похабный анекдот. Клаус затушил окурок и бросил его в банку из-под кофе.

— Ладно, пойдемте, посмотрим еще раз на вашу Венеру.

По дороге к офису он давал Ивану указания.

— Никому ни слова, смотрите мне! Чтоб ни одна живая душа… Здравствуйте, Леночка, как дела? …Ни одна живая душа! И мертвая тоже. Чтоб никто ни сном, ни духом. Увидят — говорите, что я секретаршу принял… Шагайте потише, Иван. С моим-то весом, да в мои годы… Или нет, вот что, секретаршу не надо. Говорите, что стажерка. На производственную практику.

Иван с готовностью кивал.

— А еще знаете что? Следите, чтоб инкубы не узнали. Пронюхают… — Клаус махнул рукой. — Сами знаете. Хана.

Клаус остановился перед дверьми офиса.

— Открывайте!

— Сим-сим, откройся! — гаркнул Иван на дверь. Дверь распахнулась. Клаус вошел первым.

Венера стояла у открытого окна и радовалась скупому зимнему солнцу. Сквозняк надувал тонкие тюлевые занавески парусами и ворошил светлые Венерины волосы. Несколько снежинок запутались в волосах. Венера негромко смеялась и повизгивала, протягивая руки в окно. Ее грудь и лицо раскраснелись на морозе. Снизу доносились громкие и одобрительные мужские голоса.