Стивен Ликок - Сумасбродные сочинения

Мы с друзьями одобрительно закивали: да, мол, конечно!

— Я вовсе не утверждаю, что не придется решать мелкие проблемы, но из-за них совершенно не беспокоюсь. Хотите оставить в албанской глубинке ля милис или хотя бы ля жандармери — пожалуйста. Хотите сохранить господство Порты над Кипром — пожалуйста, нет — я тоже не против. Подобные мелочи мне абсолютно безразличны.

Мы дружно сделали безразличные лица.

— А с Дарданеллами как? — спросил Рэпли. — Вы обязали бы османов пропускать через пролив корабли?

Рэпли — человек простой, но напористый, любит простые ответы. Что желал, то и получил.

— Дарданеллы легко денационализировать при четырехсторонней гарантии того, что во время заключения пактум федерис пролив станет парс материя, — проговорил Непререкаемый Авторитет.

— Османов это точно приструнит! — буркнул я.

Решив, что на карте Европы наведен порядок, Непререкаемый Авторитет поднялся и крепко пожал нам всем руки. Задерживать его мы не стали: воистину, нам, простакам, не стоит занимать драгоценное время этого великого человека!

— Ребята, хотите знать мое мнение? — спросил Рэпли, когда, проводив Непререкаемого Авторитета, мы удобно устроились в креслах. — Уверен, США и Англия Германию с Австрией одной левой побьют!

Кто-то спросил:

— Все-таки сколько у немцев подводных лодок?

И тут начались простые, обывательские, интереснейшие разговоры о войне, которые мы вели уже третий год.

Домой мы возвращались вместе с Рэпли.

— Здорово нам этот парень ситуацию в Европе объяснил, правда? — спросил он.

— Еще как здорово! — с жаром ответил я.

Ну и лгуны же мы!

Публикуя нижеследующее, я вовсе не надеюсь кого-то убедить или обратить в свою веру. Мы, спириты (или спиритисты — у нас оба термина в ходу), не требуем верить нам на слово. Верите — замечательно. Нет — и ладно. Наш подход прост: факты говорят за себя. Верить или нет — дело ваше. Однажды вечером — мы беседовали с Аристотелем, Джоном Беньяном, [2] Джон Беньян — английский писатель, протестантский проповедник XVII века. Джорджем Вашингтоном и другими — я так и сказал: с какой стати кто-то обязан нам верить? Аристотель, помнится, заявил, что желает одного: чтобы все знали, насколько он счастлив; Вашингтон отметил: знай люди, как все ясно и прекрасно там, где он сейчас, они с радостью отдали бы жалкий доллар — просто символическую плату — за разговор с ним. А Беньян — как сейчас помню — добавил, что он-то совершенно счастлив.

Однако, как уже было сказано, я не прошу принимать мои слова на веру; тем более, что и сам был когда-то закоренелым скептиком. Теперь-то я вижу, что находился во власти предубеждений. Сам факт, что за спиритические сеансы и услуги медиумов приходится платить, порочил в моих глазах всю затею. Я не понимал (теперь я стал мудрее), что медиум, как все, должен на что-то жить; иначе умрет и станет духом.

И уж конечно, я бы не предложил эти откровения вниманию широкой публики, не будь у меня уверенности, что в нынешней критической ситуации они послужат делу Антанты и союзников.

Впрочем, по порядку. Для меня толчком к обращению в спиритизм, как очень часто бывает, послужило пустяковое, на первый взгляд, замечание моего друга.

Застав меня в печальном и подавленном состоянии, мой друг спросил:

— Вы верите в спиритизм?

Спроси меня кто другой, я лишь отмахнулся бы с кривой усмешкой. Но сложилось так, что именно моему другу я очень многим обязан. Когда я мучился ревматизмом до такой степени, что не мог подпрыгнуть на полтора метра без резкой боли, именно он скромно спросил:

— Почему бы не попробовать «Пиро» от ревматизма?

Месяца не прошло, а я уже готов был прыгнуть на три метра в высоту (если бы, конечно, мог), не поморщившись. И тот же самый человек, услышав мое восклицание «О, как же мне удалить пятна с одежды!» — сказал мне тихо и просто:

— Почему бы не постирать с «Люксо»?

И он же, обратив внимание на мой кислый вид после завтрака, немедленно выспросил, что я ел; а затем с незабываемой простотой и открытостью сказал:

— Хотите ли попробовать на завтрак «Хампо»?

И как забыть тот случай, когда, услышав мой стон: «О, неужели нет способа исключить из углеродной диеты протеины и амигдалины, оставив только азотсодержащие животворные элементы!» — он схватил меня за руку и сказал проникновенно:

— Есть! Вот!

Думаю, читатель согласится: когда спрашивает такой человек, нельзя просто отмахнуться. И на вопрос о спиритизме я ответил с безукоризненной любезностью:

— Говоря совершенно откровенно, не верю.

Мы какое-то время молчали, а затем мой друг спросил:

— А вы хотя бы пробовали?

Я нашелся не сразу — мысль поразила меня новизной.

— Нет, — ответил я наконец, — говоря начистоту, не пробовал.

Мы помолчали — минут двадцать — и мой друг задал новый вопрос:

— Вы имеете что-то против?

Я немного подумал и признался:

— Да, имею.

Мой друг замолк, наверное, на полчаса. Затем продолжил:

— Что?

Какое-то время я собирался с мыслями. Потом сказал:

— Вот что: мне кажется, все это ради наживы. Ведь полная нелепость — вызвать покойного, например, прадедушку и платить деньги за разговор с ним.

— Именно, — подхватил мой друг без промедления. — Я так и думал. А теперь представьте, что я могу обеспечить вам связь с миром духов через медиума — или посредством иных способов — и ни слова о деньгах, не считая буквально символической платы; деньги, так сказать, не в счет — взнос, если так можно выразиться, pro forma [3] для вида ( лат .). и ad interim . [4] на время ( лат .). На таких условиях вы захотите принять участие в эксперименте?

Я поднялся и пожал моему другу руку.

— Дорогой мой, — сказал я. — Не только захочу, но и приму.

С этой беседы началось мое знакомство со спиритизмом, открывшим мне новый мир.

Вряд ли с моей стороны уместно приводить точный адрес агентства, куда меня направил мой друг, или описывать применяемые методы. В своих записях я стараюсь обойтись без рекламы. Тем более что объявление этого агентства всегда можно найти рядом со множеством других — несомненно, столь же честных и заслуживающих доверия, — на страницах любой ежедневной газеты. Методов, как всем известно, применяется множество. Столоверчение, ведьмина доска или голос погруженного в транс медиума — лишь малая толика способов, при помощи которых духи входят с нами в контакт. Мне же предложили метод не только необычайно простой, но и содержащий в себе доказательство собственной подлинности. Я говорил в трубку телефона, а голос духа звучал из наушника — как при обычном телефонном разговоре.