Дмитрий Горчев - Путь Джидая (сборник)

А то сейчас Порядка никакого нет. Например, в соседнем Ботаническом Саду, если какое-то африканское дерево начинает присаживаться на корточки, щёлкать ветками и доёбываться до берёзок, из будки немедленно выскакивает сторож с кнутом и хорошенько такое дерево учит. А в парке лесотехнической академии все деревья дикие – кривые и грязные. Они слоняются по парку, мусорят листьями, а некоторые даже выцарапывают на себе оскорбительные для людей картинки. Только люди не понимают, что эти картинки оскорбительные: например, деревьям кажется очень смешно то, что у людей есть уши. Деревья рисуют на себе палочку с ушами и хохочут, а людям хоть бы хуй.

Иногда несколько деревьев насосутся какой-то дряни из подземного ручья и все передерутся. Неподалёку от железнодорожного моста есть целое кладбище таких дохлых деревьев.

Ещё в зарослях крапивы, там где она всего гуще, живёт Голый Милиционер. Его многие видели, но никто не сфотографировал, потому что он очень неприличный.

А в самом центре парка лесотехнической академии, там, где сходятся все тропинки, растёт Старый Лох. Самого Старого Лоха не видно, потому что он растёт вниз головой, корнями вверх. Если встать в середине этих корней, то ничего не будет. Также Старый Лох не собирается дорасти до Центра Земли и разорвать её на части. Кроме того, он не собирается установить власть над всеми деревьями в мире и пригласить Антихриста. Он вообще ничего не собирается – просто Ебанутый Старый Лох, и всё.

Когда в январе на улице идёт дождь, люди волокут на себе мокрые стопудовые шубы, и вода стекает с меховых шапок им за шиворот. Спросит их кто: а зачем шуба-то – удивятся: так ведь январь же, Крещение, как можно без шубы?

Однажды точно так же вымерли Динозавры. К ним подходили Млекопитающие: «Эй, – спрашивали, – Динозавры, холодища жеть, чего перья-то сбросили?» «Так ведь лето», – отвечали правильные Динозавры, стуча зубами. «А, – зевали цыничные Млекопитающие, чеша волосатое брюхо. – Ну-ну».

Два крокодила только в Африке тогда выжили, да и то потому только, что в грязище отлежались.

Из остальных Динозавров тогда выжили только летучие, типа куры, которые говно клевали.

Куры вообще нас всех переживут и будут ходить с идиоцким видом по пустынному невскому проспекту, потому что, опять же, скромнее надо: клюй своё говно и не пизди.

Если очень внимательно присмотреться к медному всаднику, иногда можно заметить, что камень, на котором он стоит, чуть-чуть шевелится.

Это происходит из-за того, что под камнем придавлена Учёная Лягушка, которая всё знает, как оно обстоит на самом деле.

Однажды эта Учёная Лягушка побеседовала пять минут со скульптором Фальконе. После беседы скульптор Фальконе немедленно зарезал всю свою семью, поджёг дом, взял мушкет и пошёл грабить зимний дворец, однако заблудился и вышел в лесок возле Чорной Речки. Там он встал на поляне, страшно расхохотался и околел.

После этого происшествия два глухих гренадёра оглушили Лягушку дубинами, затем её придавили камнем, а на камень для верности поставили медного всадника.

Лет через сто Лягушка очнулась и стала карабкаться наружу, но у неё было мало сил, потому что ей сначала нужно выпить воды. Вот когда скоро будет Большое Наводнение, камень зальёт водой и Лягушка напьётся. Тогда она перевернёт, наконец, камень с медным всадником и вылезет на свободу. Вот тут-то всем и пиздец.

Если кому-то сильно не терпится, он и сейчас может приложить к камню ухо и послушать.

Когда вокруг тихо, слышно, как Лягушка сама себе что-то бубнит. Только не разобрать ничего, ни одного слова.

Один доктор как-то раз приходил к камню со стетоскопом, до утра слушал-слушал, но так ничего и не разобрал.

Расстроился и ушёл домой как был – в своём уме.

Глупые идиоты совершенно непонятно почему делят людей на мужчин и женщин, черножопых и белоухих, толстых и тонких, и ещё там много у них всяких делений. На самом же деле люди делятся по одному-единственному признаку: они бывают Лысые и Волосатые.

Среди женщин Лысые – скорее исключение, поэтому женщины никак не делятся, они практически монолитные. Худые, толстые, блондинки, лесбиянки и негритянки – все они Волосатые и всё. Никаких других важных признаков у них нет. Даже то, что они женщины, – это тоже несущественно.

Мужчины же, напротив, очень сильно делятся на Лысых и Волосатых. При этом вовсе нельзя сказать, что, скажем, Лысые отличаются особенной жестокостью или, наоборот, весёлым характером, что они умнее или глупее, чем Волосатые – они просто Лысые, этого достаточно.

Известное всем строгое чередование Лысых и Волосатых среди правителей России говорит лишь о том, что в мире таки существует строгий порядок, а больше ни о чём не свидетельствует. Нельзя сказать, что Сталин, Брежнев, Черненко и Ельцин тяготели например к диктатуре, а Ленин, Хрущёв, Андропов, Горбачёв и Путин – наоборот к демократии, ничего такого не замечено. Путин, кстати сказать, ещё не вполне Лысый, но безусловно уже и не Волосатый. Это очень важный момент, он ещё проявится, но тогда будет уже поздно.

С особым же подозрением следует относиться к Ложным Лысым, то есть тем Волосатым, которые бреют голову, и к Ложным Волосатым, которые пересаживают волосы на лоб. А самые опасные – это те, которые носят Зачёс, таких людей вообще не должно быть.

Однажды Анатолий Чубайс переоделся пожилой женщиной и два дня сопел под моей дверью, чтобы назвать мне точную сумму, которую я, по его мнению, должен ему за электричество. Которое он, между прочим, пиздит из личных наших лесов, полей и рек, при помощи электростанций, построенных нашими дедушками, когда они сидели при Сталине в лагере, и нам же потом продаёт, гнида.

Я блядь таких людей ненавижу. Я и так знаю, что он полагает, будто я ему что-то должен. Но ему ведь этого мало! Ему нужно, чтобы я точно знал, сколько я, по его мнению, ему должен. Но почему меня должны интересовать мерзкие подробности его фантазий? Да, я точно знаю, что все мы однажды умрём, но я вовсе не желаю знать точных дат. И мне никогда не было интересно, с кем, когда и в какой позиции еблась моя баба, хотя желающих рассказать всегда было очень дохуя. Мир наш и так нестерпимо печален, так что надо быть совсем идиотом, чтобы выяснять ещё и дополнительные его подробности.

Я вот, например, совершенно не знаю, сколько стоит один киловатт электричества. Последнее моё знание по этому поводу относится к ещё коммунистическим временам, когда он стоил ровно четыре копейки. Всегда. А сейчас иногда, когда у меня выбивает пробки, я смотрю на этот счётчик и ничего не понимаю, из того, что там вращается, – цыферки какие-то, а что они означают, я не знаю.