Таня Танк - Девианты

— Я думаю, наш Олежек, наконец-то, решил показать себя настоящим мужиком и… — последние слова Вопилова потонули в хохоте Филатова и Кузьмина.

Тут в комнату вошел Ростунов со свежим номерам «Помела» и торжествующе шмякнул его на стол.

— Все, хорош гнать пургу, — покровительственно объявил он. — Ясен пень, почему Яблонская рвет и мечет. «Помело» сделало нас по полной программе!

— А что там? Что там? — все сгрудились вокруг газеты.

— Байкальский отшельник из Эмска! Первая полоса! — высокомерно бросил Ростунов.

— И что? — Лехины слова почему-то сильно задели Колчину. — Подумаешь, отшельник. Чушь собачья.

— Перелистните пару страничек да полюбуйтесь, чьих кистей работа, — заговорщически подмигнул Ростунов.

— Офигеть! Роман Светлов! — с обескураженной миной объявил Вопилов.

— Какая радость — мой друг Роман Светлов вернулся в родные пенаты! — восторженно вскричала Крикуненко. — Сегодня же позвоню ему, дабы произнести слова искреннего расположения, преклонения и признательности за столь высокохудожественный материал!

— Да вы же его даже не читали, Анжелика Серафимовна, — бросила ей Корикова. — А уже поете дифирамбы.

— У вас есть Ромкин телефон? — подскочил к Крикуненко Кузьмин. — Дайте мне, я ему сто рублей уже четыре года отдать не могу…

Но Анжелика властно выбросила вперед руку:

— Мой друг Роман Светлов не уполномочивал меня раздавать номер его телефона всем, кому ни попадя.

— Ну хорошо, — рассмеялся Кузьмин. — Может, вы тогда передадите ему мой стольник?

— Дайте мне подумать, будет ли это этично с моей стороны, — важно заявила Крикуненко. — Впрочем, почему бы и нет? Извольте, я окажу вам эту любезность. Но на будущее знайте: тянуть с отдачей долга четыре года — это не комильфо.

Всеобщее возбуждение достигло предела, как вдруг в корреспондентскую вошла Серова.

— Свет, что там? Что случилось? — обратилось к ней сразу несколько человек.

— Да ничего, рабочий момент, — она улыбнулась всем и лично каждому. — Обсуждали концепцию новых рубрик. Яна Яковлевна высказала потрясающие идеи. Скоро все узнаете. Юль, что у тебя с инвалидом-многоженцем?

— Ну как? — растерялась Колчина. — Почти готов, но еще надо кое-что дописать, потом перечитать, некоторые куски поменять местами…

— Ясно, — вздохнула Светлана. — В общем, самое раннее, когда ты его сдашь — это через два часа.

— Я постараюсь пораньше! Так он пойдет в номер, что ли?

— А ты не знала разве? Тебе еще в прошлую среду Яна Яковлевна об этом сказала. А ты не сдала текст ни в четверг, ни в пятницу, ни в понедельник.

— Но я думала… — залепетала Колчина и, собравшись с духом, выдала: — Я думала, что мой текст сняли с номера.

— С чего это ты взяла? — прищурилась Серова. — Разве тебе об этом сказал кто-то из редакторов? Юль, скажи честно, почему ты вдруг бросила писать текст? Я же помню, в каком воодушевлении ты была в четверг. Что же случилось к пятнице?

— Ой, я не знаю, не помню, — забормотала Колчина. — Да ничего не случилось. Просто у меня голова разболелась, меня тут продуло…

— Я пока кое-как отмазала тебя перед Яблонской, но если текста не будет через три часа — тут уж и я не смогу тебе помочь. Иди, пиши в темпе и выкинь всю эту дурь из головы. Никто и не думал снимать твой материал с номера.

— Спасибо, Свет, бегу, — благодарно прошептала Колчина и бросилась к компьютеру.

За полчаса до обеденного перерыва Серовой пришла СМС-ка от Яблонской: «Поехали обедать в город. Олег зовет в „Фортецию“». И хотя Света предпочитала не отвлекаться от работы и перекусывать прямо на рабочем месте, отказаться от приглашения начальницы было невозможно. Тем более, она понимала, что этот внеплановый выезд — просто благовидный предлог, чтобы без посторонних ушей обсудить сложившуюся ситуацию.

— Ну что? — объявила Яна, когда троица уединилась за угловым столиком. — Я написала Светлову гневное письмо и потребовала, чтобы он объяснил, что это за подстава!

— А он? — разом спросили Кудряшов и Серова.

— А он тут же ответил, что сам в шоке от случившегося. Что, естественно, делал статью эксклюзивно для нас. И сам не понимает, что произошло и просто теряется в догадках.

— Наверно, Николай Юрьевич Пащенко мог бы пролить свет на случившееся, — осторожно заметила Серова. — Хотя под каким соусом ему все это подать? Кто теперь поверит, что материал появился у нас первых?

— И, тем не менее, я ему позвонила, — эмоционально продолжила Яблонская. — И что вы думаете? Папик сказал, что в прошлую пятницу Светлов прислал ему эту статью по электронной почте, сообщив, что подготовил ее эксклюзивно для «Помела». Ушлый паренек!

— А вдруг Папик врет? — предположила Серова.

— Ну, допустим, Папик каким-то образом стырил у нас статью Светлова, — вступил в беседу Олег, который до этого сосредоточенно крутил какую-то фитюльку из салфетки. — Но сам-то Светлов намерен что-нибудь предпринять?

— Конечно, намерен, — ответила Яна. — Он говорит, что непременно подаст на Пащенко в суд. Но не раньше июня. До этого времени он никак не сможет приехать в Эмск.

— Так я не поняла, он где сейчас? — поинтересовалась Серова.

— Ты думаешь, я поняла? Сначала у меня сложилось впечатление, что он сейчас обретается где-то в районе Байкала, но сейчас я в этом совершенно не уверена.

— А гонорар он просил куда выслать? — спросил практичный Кудряшов.

— Сказал — не надо никуда высылать. Он через два-три месяца рассчитывает быть в Эмске и заедет за деньгами лично. Тем более, он давно хочет познакомиться.

Тут дамам подали суп-пюре из шампиньонов, а Кудряшову — борщ по-могилевски, то есть с торчащим из красной гущи добрым куском сырокопченой колбасы. Минуты на три разговор прервался.

— Лично я склоняюсь к тому, что Светлов тут ни при чем, — прервала паузу Яна. — Интуиция мне подсказывает, что это происки кого-то из наших. Ясно, как день, что кто-то продался Пащенко. И я выведу эту собаку на чистую воду.

— Пока я вижу только одну ниточку, связывающую нас с «Помелом», — отозвался Кудряшов. — Это Рыкова.

— Ты хочешь сказать, что Зинка засланный казачок? — отреагировала Яна. — Знаешь, очень может быть. Тем более, в прошлую среду я ей конкретно ввалила. И вот она решила подгадить, не откладывая в долгий ящик. Олег, ты гений!

— Да ладно, Ян, — смутился тот. — Это всего лишь ничем не подкрепленное предположение.

— Ну, я бы тогда не стала исключать из подозреваемых и Вопилова, — сказала Серова. — Ни для кого не секрет, что он не разлей вода со Стражнецким. А Костик за долю в Катюшкиных хоромах теперь мать родную продаст. Надо же ему как-то к тестю подъехать.

— Тоже мысль, — подхватила Яблонская.