Таня Танк - Девианты

Алинины раздумья прервал звонок мобильного. Кто это, на ночь глядя? Ничего себе, Кузьмин! Антон часто звонил ей в рабочее время — по рабочим же вопросам, но в поздний час не беспокоил ни разу.

— Слушаю! — тревожно выдохнула в трубку Алина. — Прямо сейчас?… Ты на часы смотрел?… Нет, не могу оставить Галинку … Лучше ты давай. Да-да, третий подъезд, напротив — детский городок…

Алина мельком глянула на себя в зеркало. Свежестью, конечно, не блещет, но не марафет же ей сейчас для Кузьмина наводить? Ничего, переживет…

Через пять минут Антон уже разувался в ее прихожей.

— Это тебе, — он протянул Алине пакет. — Решил взять торт-мороженое. И еще вот… коньячок маленький.

Корикова машинально понесла коробку в холодильник, но Антон без обиняков сказал:

— А я думал, мы сейчас мороженого поедим. Я с кофе люблю. И выпить бы не мешало — пятница как никак.

Алина молча открыла упаковку «Персиковой пурги», включила чайник, достала банку простенького растворимого кофе…

— Я сегодня очень была не права, да? — вдруг сказала она.

— И не только сегодня, — вырвалось у Антона. — Прежде чем обвинять в бессердечии других, неплохо бы и на себя, кума, оборотиться.

— В смысле? — насторожилась Алина. — Будь добр, говори прямо. Времени мало, спать пора.

— Да брось ты, завтра же суббота, — развязно отвечал Кузьмин. — А разговор у нас быстрым не получится. Очень мне хочется понять, Алина, почему ты так поступила со Светкой.

— Как? — лицо Алины выразило недоумение.

— Ты знаешь, как. А раз любишь прямой разговор, то давай рассказывай обо всем откровенно и по порядку. Что ты намешала Светке в коктейль?

— Да честное слово, ничего! Водка, сок, два кубика льда бросила, какую-то дольку для красоты нацепила. Все, как и всем. Откуда я знала, что в водке этот… как его, фенотиазин?

— А почему ты решила, что он в водке?

— Ну, или в соке. Ну да, точно, или в водке, или в соке. Третьего не дано.

— А как ты тогда объяснишь тот факт, что отравилась только одна Светка?

— Сама над этим всю голову сломала. Никаких идей.

— Зато у меня есть отличная идея, — с воодушевлением произнес Антон. — Фенотиазина не было ни в водке, ни в соке. И ты это прекрасно знаешь.

— Я сама не понимаю… — и тут Алина неожиданно разрыдалась.

Антона пронзила острая жалость к ней. Он обнял Алину за плечи и усадил на табуретку.

— Выпей, — протянул он ей рюмку коньяку. — Знаю, ты почти не пьешь, но сейчас надо.

Алина не прекословила.

— Расскажи мне все, — мягко настаивал Антон. — Тебе самой станет легче.

— Да я все рассказала…

— Нет, Алин, ты не упомянула про четвертый ингредиент коктейля. Аскорбинку.

— Но не фенотиазин же! — горячо возразила Корикова.

— А, может, и фенотиазин? Объясни вот мне, с чего это тебе взбрело в голову накрошить Светке в коктейль аскорбинки?

Алина молчала секунду, три, десять, а потом выдала:

— Я хотела поддержать Светкин иммунитет. Она же никогда витамины не пьет, даже в марте. И еще я слышала, что витамин С нейтрализует влияние алкоголя. А мне не хотелось, что Светлана плохо себя чувствовала наутро.

— Удивительная забота о человеке, который даже не является твоим другом!

— Ну вот так уж… Но никакого злого умысла у меня не было!

— Да? А что тогда себе витаминок пожалела? Почему Юльке не сыпанула? Зинке? На их иммунитет тебе наплевать?

— Я не знаю, Антон…

— А я знаю, Алин. В аскорбинке твоей витамина С было кот наплакал. А вот фенотиазину — в десять раз больше предельно допустимой нормы. И это, заметь, в каждом порошочке. А ты их сколько Светке скормила? Если учесть, что она выпила не меньше трех коктейлей…

— Антон, от твоих заявлений у меня волосы на голове шевелятся. С чего ты взял, что в аскорбинке содержался этот…? Откуда ты вообще это можешь знать?

— Элементарно, Ватсон. Съездил кое-куда, кое-какие базы данных пробил, и открылась мне неприглядная истина. Если ты не в курсе, то просвещу: на каждой коробочке с лекарством серия проставлена. Так вот, серия, которая значится на упаковке твоей аскорбинки, указывает нам на то, что никакая это не аскорбинка. А очень опасная фальшивка.

Лицо Кориковой выразило такое неподдельное изумление, что Антон даже усомнился, по адресу ли зачитывает обвинение. Но его замешательство длилось буквально пару секунд.

— Что будем делать, Алиночка? — лукаво подмигнул он Кориковой.

— Я вот что подумала… — забормотала Алина, потирая виски ладонями. — Я этого не хотела… я не знала, что это не аскорбинка. Это просто несчастный случай. Совпадение!

— Исключительно выгодное для тебя. Почему Серова слегла именно тогда, когда и Яблонская, и Кудряшов смотались в отпуск?

— Повторяю тебе, это просто ужасное совпадение. Я понятия не имела… — как заведенная, талдычила Алина.

— А не потому ли все так совпало, что кое-кому очень хотелось посидеть в кресле Яны Яковлевны? — гнул свою линию Антон. — Не потому ли, Алиночка?

Корикова молчала, немигающим взглядом уставившись куда-то в угол.

— Да, жестоко я расплачиваюсь за свою доверчивость, — наконец, произнесла она.

— Ты, наверно, хочешь сказать, что Светка жестоко поплатилась, да? — Антон поднялся со своего табурета и присел на корточки перед Алиной. — Что делать-то будем, спрашиваю? Ты знаешь, у меня нет никакого желания предавать эту некрасивую историю огласке. Да и Светке знать все это незачем. Пусть живет себе в счастливом неведении и считает, что у нее нет врагов. Правильно я говорю? — и он игриво накрутил на палец прядь Алининых волос.

Та встрепенулась, потом ее губы искривила чуть заметная обреченная улыбка.

— Я поняла, зачем ты пришел, — сказала Алина и резко встала. — Я согласна.

Вот уже много месяцев Кузьмин мечтал об этом моменте, много раз проигрывал в голове, как это все может произойти. И вот, сбылась мечта идиота. Отчего же так нерадостно? Нет, надо взять себя в руки, отбросить все эти сантименты и поставить, наконец-то, в своем донжуанском списке желанную галочку… И он решительно обнял Алину.

Но, даже поцеловав ее в шею, он не почувствовал ни малейшего прилива желания. Он повторил поцелуй, потом еще… Да что же с ним такое происходит? Внезапно он все понял и разомкнул объятья.

— Что такое? — с легкой издевкой спросила Алина. — Может, стоит меньше пить водки и пива?

Антон молча смотрел на нее, как будто бы что-то прикидывал.

— Я просто больше не люблю тебя, Алин, — наконец, сказал он. — Вот и все.

Директриса Эмского оперного театра Элла Соломоновна Розенштерн захлопнула объемистую папку и удовлетворенно объявила:

— Ну, распоясались борзописцы! Ничего, будет вам и свобода слова, и плюрализм мнений… Затаскаю по судам!