Владимир Надеин - Три карата в одни руки (сборник фельетонов)

В общем, шею намыли со всем тщанием, а тетя не приехала. То есть приехала, но не вся, а как бы частично, на тридцать процентов. И напрасно дежурили на железнодорожных станциях заранее созданные посты, и зря заранее обученные экипажи простаивали у развилок, всматриваясь вдаль, не закурятся ли дороги, и ни к чему было пачкать кумач.

Потому что в те же дни, когда курганские комбайнеры томились без красноярских комбайнов, 150 комбайностроителей ежедневно выезжали на поля своей области, чтобы убирать хлеб. Нет, не убирать даже, а помогать убирать, подсобничать. Даже и называлось это — «помощь сельскому хозяйству»!

Но если в Красноярске с точностью до зернинки могут вам подсчитать, сколько дополнительных мешков удалось вывезти в закрома благодаря «бескорыстной помощи», то в Кургане с не меньшей точностью сообщат, сколько сотен, а может, и тысяч тонн зерна недобрали благодаря ей.

Тут читатель вправе указать нам на некоторое сползание с темы. Ведь и в первых строках уведомлялось, что местничество у нас еще есть. А вот есть ли те, которых нету?

Позвоните, к примеру, в Апшерон, и вы получите гневную отповедь. Потому что никогда — слышите, никогда! — руководители района не призывали снижать уровень лечебной работы, а только повышать, повышать и еще раз повышать. И если медработники санатория «Горячий ключ» сами — слышите, сами! — откликнулись в разрезе сознательности, то они были обязаны сделать это без ущерба для основной работы. За счет внутренних резервов.

А разве красноярские городские руководители не призывали комбайностроителей пунктуально соблюдать планы поставок? Разве не разъясняли значение четко отлаженной кооперации? Разве не журили и, более того, не наказывали за срыв и несоблюдение? И если уж товарищи с комбайнового вызвались помочь труженикам села, то честь им и хвала. Но они просто обязаны были!.. Говоришь им, говоришь, экая бестолковщина!..

Но зато если вы бы спросили у руководителей Ждановского района города Ленинграда, то они бы честно и прямо сказали: да, это мы! Мы обязали сотрудников головного проектного института «Гипродрев» выделить из своих рядов группу из 40 человек для шефского подметания и бескорыстной вывозки мусора со двора гардинно-кружевной фабрики.

Да и как было не обязать, если и фабрика, и институт расположены по соседству, на Петровском проспекте? А поскольку досрочный ввод предприятии, выпускающих товары для парода, есть дело чести и, безусловно, геройства, то ничего этим инженерам не станется, если они несколько дней повыносят мусор с досрочно и ударно вводимого объекта.

И жизнь подтвердила расчеты. Фабрика на неделю раньше вступила в строй. А проектировщики, хоть и жаловались на нехватку кадров, а вот ведь как-то перемоглись. Такова практика!

Но практика, она, знаете, как автомобильный свет. Она бывает ближняя и дальняя. Снимая шляпу перед ближней, я должен немедленно раскрыть один секретец: проектировщики «Гипродрева» подметали фабрику давно, два года назад, в сентябре. И тогда же товарищи из Ждановского района с гордостью признали организацию шефского подметания своей творческой инициативой.

Горе тому, кто осмелится поднять руку на творческую инициативу! Позор посягнувшим на бескорыстный шефский порыв!

Но вот проходит два года, и в центральной печати появляется жалящая заметка. О том, что предприятия Братского лесопромышленного комплекса сорвали поставку пиломатериалов для мебельных фабрик, из-за чего трудящиеся недополучили разных гарнитуров на сотни тысяч рублей. А братские лесопромышленники, признавая вину, просят по-братски разделить ее с институтом «Гипродрев», выдавшим техническую документацию и несвоевременно, и некомплектно.

А делали, кстати, эту документацию давно, точнее — в том самом сентябре. Как раз тогда, когда главный инженер проекта для Братского комплекса подметал двор гардинно-кружевной фабрики. Вместе со своими подчиненными, потому что мусора было много. И вместе с начальником, потому что во главе дипломированных подметальщиков выступал главный инженер института.

…Недолеченный радикулит не исчезнет сам собою, как детские веснушки. Он все равно проявится, но лишь в замедленном варианте. А сквозняк местничества двухлетней выдержки и сегодня надувает досрочные гардины в комнате, где маловато запланированной мебели.

Да, очень приятно и легко бороться с местничеством, когда этих… Ну, которые его производят… Или вытворяют… В общем, внедряют… Так вот, когда их нету даже в словаре Ожегова. И вне словаря — тоже?..

Есть такое мнение, будто жизнь в канцеляриях скучна, уныла. Будто нет в ней захватывающей интриги: не звенят шпаги, не гремят мушкеты и некуда, а главное, незачем скакать на потной лошадиной спине. А если неистощимая выдумщица-жизнь и подкинет чиновнику какой-нибудь залихватский сюжет, то все запутанные линии спрямляются прямо с порога канцелярии.

Читатель! Пожалуйста, не облокачивайтесь беспечно на перила расхожих истин. И если вы вдруг услышите: есть такое мнение, то знайте, что есть мнение и другое…

Солнечным весенним днем во двор одного из домов села Чернышовка вошли четыре человека в милицейской форме. Двое обошли участок, третий заглянул в окно, а четвертый стал у дверей.

— Есть? — спросил четвертый, который стоял у дверей.

— Кажется, есть, — ответил третий от окна.

Который у дверей поправил фуражку и решительно постучал. На стук выглянул пожилой мужчина, отчетливо побледневший при виде столь представительного коллектива в форме.

— Попрошу предъявить документы, — предложил стучавший, поздоровавшись и взяв под козырек. Выяснив из документов, что он имеет дело с хозяином, пенсионером Иваном Саввичем Беловым, тот, что у дверей, вопросительно посмотрел на того, что у окна, поймал его одобрительный кивок и сказал:

— Приглашаем вас, Иван Саввич, быть понятым при производстве обыска у вашего соседа гражданина Лиса Фэ Пэ.

Белов взмолился. Он ссылался на свои преклонные годы, нелюбовь к соседу, неопытность в юриспруденции. Но все было напрасным. Оба официально ответили, что Белов и только Белов должен быть понятым. Во-первых, потому, что это его гражданский долг, а во-вторых, поскольку никого больше поблизости нет, все на работе.

Убежденный обоими этими аргументами, а еще больше тем, что он войдет на усадьбу соседа в качестве представителя власти, пенсионер неохотно согласился. В сопровождении четырех авторитетных блюстителей порядка Иван Саввич прошел на соседское подворье, неловко поздоровался с Лисом, вышедшим навстречу нежданным гостям, — и вдруг что-то очень твердое и большое ослепительно больно ударило его по лицу.