Олег Солод - Партизаны. Судный день.

— Да мы сами не понимать, — Юрий от волнения перешел на исковерканный русский. — Хрен знает, как смогли связаться. Таз помог.

— Юра, ты с ним поосторожнее, — предупредил Алексей. — Как бы не было конфликта. Еще ракетой жахнет с перепугу.

— Что есть таз? — майор пытался честно пробиться сквозь дебри русского языка. — Что ви хотеть? У вас есть официальный заявлений? Ви хотеть террористичный акт?

— Боже упаси! — перепутался Юрий. — Мы не хотеть акт! Не хотеть! Это случайный контакт! Случайный! We are peaceful russian peoples! [13] Мы — мирные русские люди. ( англ .) Мир! Мир! Понимаете?

— Сашка, разъединяйся на фиг, пока они действительно по нас ракетами не захерачили, — посоветовал Жора.

— Случайный? — недоверчиво переспросил майор из Пентагона.

— Случайный! Совершенно случайный! — подтвердил Юра. — Можно сказать, дружеский. Дружба! Вы понимаете? Дружба! Friendship! [14] Дружба. ( англ .)

— Friendship? Oh, yes. Understand [15] Дружба? О, да. Понимаю. ( англ. ) , — в голосе майора послышалось некоторое облегчение.

Юрий тоже перевел дух.

— Слава богу, понял. Разъединяйся, быстро, — шепнул он Александру.

Тот выдернул из телевизора провод.

Некоторое время все приходили в себя. Не хотелось думать, что несколько секунд назад мир стоял на пороге третьей мировой войны.

— Ни фига себе, тазик настроили, — решился разорвать тишину Николай.

Александр развел руками.

— Кто ж знал?

— А еще-то чего-нибудь можно поймать, кроме этих извергов? — спросил Михаил.

Александр посмотрел на дело своих рук с опаской.

— Попробую.

— Только с ООН соединяться не надо, — съязвил Юрий. — И с Аль-Каидой. Ты город какой-нибудь найди. Желательно русский.

— Очень смешно, — обиделся Александр. — Я ж не специально, я как лучше хотел.

Он вновь принялся вертеть ручками на телевизоре…

В комнатке, куда Кипелов привел Катю, к ее неописуемому удивлению, обнаружился тир. В конце длинного узкого помещения висела мишень, по центру которой был изображен портрет президента США Джорджа Буша.

— Это что, тир? — не поверила Катя. — Прямо в доме? Разве так можно?

Генерал довольно улыбнулся.

— Обижаете, Катерина Сергеевна. Я же все-таки генерал.

— Здорово, — восхитилась Катя, на время даже забыв о цели своего прихода. Кипелову действительно удалось ее отвлечь. — И что, здесь можно стрелять?

— Еще как. Хотите попробовать?

— Неужели можно?

— Для вас — все, что угодно. — Юрий Борисович подошел к шкафу, достал оттуда автомат Калашникова и с сомнением посмотрел на него. — Нет, это, пожалуй, чересчур. — Вернув автомат обратно в шкаф, он взял с полки пистолет и взвесил его на руке. — Вот это — в самый раз, — удовлетворился он, протягивая пистолет Кате.

Та осторожно взяла в руки опасную игрушку.

— Тяжелый… Это и есть знаменитый пистолет Макарова?

— Он самый.

— И как из него стрелять?

— Сейчас я вам покажу. Идемте, — Кипелов подвел гостью к огневому рубежу и взял ее за руку, в которой она держала пистолет. — Сначала вытягиваем руку вперед. Вот так. — Юрий Борисович поднял Катину руку, как бы невзначай приобняв за талию. Катя, увлеченная процессом подготовки к стрельбе, не обратила на это внимания. — Теперь прицеливаемся… Так, чтобы мушка совпадала с обрезом мишени… — Делая вид, что прицеливается, генерал вплотную приблизился щекой к лицу Кати. — Теперь нужно постараться не дышать. — Кипелов опустил глаза вниз и понял, что в отношении его самого подобный совет излишен. У него и так перехватило дух. С усилием отвлекшись от соблазнительной картины, он сказал: — И мягко, мягко нажать на курок.

В дверь постучали. Генерал резко отстранился от Кати и обернулся. В тир вошел адъютант.

— Товарищ генерал…

— Какого черта, капитан?! — рявкнул Кипелов.

За спиной у него раздался оглушительный выстрел. Генерал подскочил от неожиданности. Катя ни жива не мертва стояла с вытянутой вперед рукой, что есть силы сдавливая пистолет. Из дула оружия вилась маленькая струйка белого дыма.

— Простите, — сказала она прерывающимся голосом. — Я испугалась. Вы так крикнули.

— Ничего страшного, — успокоил ее Кипелов, постепенно возвращая себе самообладание. Машинально он глянул в стереотрубу и тут же удивленно поднял брови. — Ого! Вы влепили янкесу прямо в лоб.

— Ну да? — поразилась Катя.

— Никаких сомнений.

— Товарищ генерал, — решился вмешаться бледный как смерть адъютант, — там из министерства звонят.

Кипелов свирепо посмотрел на него.

— Да хоть из НАТО. Нет меня. Понятно?

— Понятно, — кивнул капитан, еще больше бледнея.

— А если понятно — шагом марш! И чтобы я тебя здесь не видел!

Адъютант сделал уставной поворот и скрылся, аккуратно притворив за собой дверь. Генерал немедленно вернул на лицо улыбку.

— Нут-тес, Катерина Сергеевна, продолжим.

Катя повернулась к нему с пистолетом в руках.

— Юрий Борисович, я жму-жму… — она несколько раз нажала на курок, держа пистолет дулом в сторону генерала. — А он почему-то больше не стреляет.

Кипелов моментально покрылся смертельной бледностью почище адъютанта. Для Кати это не прошло незамеченным.

— Я сделала что-то не так? — тревожно спросила она.

Генерал нервно сглотнул, приходя в себя.

— Не то чтобы не так, но… — взяв себя в руки, он подошел к Кате, стараясь не оказываться на линии огня. — Давайте посмотрим. — Кипелов осмотрел пистолет. — Дело в том, что я вставил в обойму только один патрон, — с видимым облегчением произнес он и чуть слышно добавил: — К счастью.

Уняв тяжело бьющееся сердце, Юрий Борисович спросил:

— Как? Продолжим?

— Ага, — у Кати неожиданно проснулись кровожадные инстинкты.

Кипелов зарядил пистолет и повторил все ранее проделанные учебные приемы, вновь оказавшись в состоянии пленительной близости от своей гостьи.

— Стреляйте, Катерина Сергеевна, — разрешил он.

Катя, невольно зажмурив глаза, выстрелила.

— Я куда-нибудь попала?

Генерал глянул в трубу:

— Как вам сказать… Куда-нибудь вы безусловно попали, но… на этот раз не в мишень. Давайте повторим.

Юрий Борисович вновь приобнял свою ученицу.

— Цельтесь… Вот так… А теперь — мягко нажимаем курок… — В этот момент генерал заметил закрытые глаза обучаемой. — О, нет, Катерина Сергеевна. Стоп. Выстрел — не поцелуй, — пошутил он. — Глаза закрывать нельзя.

— А мне иначе страшно, — призналась Катя.

— Страшно? — Юрий Борисович по-прежнему держал ее в своих объятьиях. Ему вовсе не было страшно. Совсем наоборот. — Страшно? — повторил он. — А вы представьте себе… Представьте себе, что это не мишень.

— А что?

— Представьте себе, что там, под прицелом, находится человек, который отправил на сборы вашего мужа.