Борис Ласкин - Друзья и соседи

Спирин в изумлении опускается на стул.

— Наташка!.. Что случилось?

— Здравствуйте, — говорит Наташа. — Ничего не случилось. Папа, я пришла к тебе в горком.

— Кто тебя привёл?

— Я сама пришла.

— Товарищи, вы меня извините, — подойдя к дочке, говорит Спирин, — жена с сыном уехала, и вот, пожалуйте, младший член семьи…

Кузнецов подходит к Наташе. Он смотрит на её круглое лицо, на торчащие из-под капора тугие косички.

— Разрешите представиться: Кузнецов. — Он наклоняется и протягивает ей руку: — Если не ошибаюсь, Наталья Георгиевна?

— Меня зовут Наташа.

— Очень приятно. Познакомьтесь с товарищами. Это всё члены бюро.

Наташа обходит присутствующих и каждому подаёт руку.

Но вот процедура знакомства кончается, и Наташа, неожиданно подняв голову, озабоченно смотрит на люстру.

— Папа, — говорит она громко, — а ты не достал до неё носом?

— Что-что? — удивляется Кузнецов.

— Мама сказала, — поясняет Наташа, — если папу будут в горкоме хвалить, чтобы он нос не задирал, а то он может зацепиться за люстру…

В кабинете смеются.

Спирин заметно краснеет.

— Сколько раз я тебе говорил, не повторяй ничего за взрослыми.

— А почему иногда и не повторить, если взрослые говорят дело, — замечает один из членов бюро.

Панова, молодая женщина, директор педагогического института, смеясь, целует Наташу и берёт её на руки. Наташа смущается: сколько людей, и все на неё смотрят, и папа, видно, очень доволен, хотя и хмурится.

Указав на Панову, Цветаев говорит:

— Прошу обратить внимание — «Сикстинская мадонна».

Панова опускает Наташу на пол.

— Пошли домой, Тузик, — говорит Спирин, — пошли. Прошу извинить, товарищи, я её провожу и сразу же вернусь.

— Негостеприимно мы поступаем, — с сожалением говорит Кузнецов, — пришёл человек, а мы его даже и не выслушали. Вот что, Наташа, расскажи-ка ты нам на прощанье сказку…

— В горкоме сказки не рассказывают, — уверенно заявляет Наташа.

— Не скажи, — усмехается Кузнецов, и Наташа видит в его глазах весёлые огоньки, — послушала бы ты речь Крынкина из горторготдела. Такие он здесь сказки рассказывал!

— Я про теремок знаю, — говорит Наташа.

— Просим.

Наташа становится в соответствующую позу и начинает:

— Построила муха терем и живёт в нём. Прискакала блоха-попрыгуха. «Кто-кто в терему?» — «Я муха-горюха. А ты кто?» — «А я блоха-попрыгуха». — «Иди ко мне жить». Прилетел комар-пискун. «Кто-кто в терему?» — «Я муха-горюха. Я блоха-попрыгуха. А ты кто?» — «А я комар-пискун». — «Иди к нам жить…»

Наташа рассказывает не торопясь, с удовольствием. Очень уж внимательно её слушают. Не то что Юрка. Тому начнёшь рассказывать про репку или про журавля, он чуть-чуть послушает, потом говорит: «Натаха, не морочь голову. Мне алгебру надо учить».

Наташа заканчивает свою сказку, и все громко аплодируют.

— Большое тебе спасибо, — говорит Кузнецов. — Прекрасная сказка. Наверно, автор — местный житель, наблюдал распределение жилплощади в доме специалистов. Будь здорова. Заходи, Наташа.

— Спасибо. Спокойной ночи…

И Наташа покидает кабинет вместе с папой.

Он приводит её домой, торопливо раздевает и укладывает в кровать.

— Спи, Тузик, и не вздумай вставать. Слышишь? Утром поедем к бабушке. Я через часик вернусь, а к тебе сейчас тётя Нина зайдёт, посидит.

Папа убегает. В комнату к Наташе входит соседка тётя Нина. Она садится на диван и сразу же углубляется в книжку.

— Я в горкоме была, — немного погодя сообщает Наташа.

— Где?

— В горкоме, — повторяет Наташа, — я там сказку рассказывала. Мне ещё велели приходить…

Тётя Нина удивлённо поднимает брови, книга выскальзывает у неё из рук.

Наташа этого не видит. Она уже спит.

Урок географии должен был начаться с минуты на минуту. Ребята уже сидели на местах, а Марии Михайловны всё ещё не было.

— Опаздывает Мария Михайловна, — сказал Женя Тарасов, — Почему она, интересно, опаздывает?

— Две минуты — это не опоздание, — сказал Сеня Рябышев.

— Что-нибудь, значит, случилось.

Но вот вошла Мария Михайловна. Она была чем-то взволнована. Ребята встали.

— Здравствуйте, ребята, — сказала Мария Михайловна, — Садитесь.

Она прошла на учительское место.

— Дело вот в чём. Сейчас к нам придёт мой бывший ученик Володя. Майор Владимир Петрович Денисов. Он побудет у нас на уроке. Понятно?

— Понятно! — хором ответили ученики, а Женя Тарасов поднял руку:

— Мария Михайловна, можно, я скажу?

— Говори.

— Мария Михайловна, он, когда войдёт, он, наверное, скажет: «Здравствуйте», а мы все встанем, наберём в лёгкие воздух, отсчитаем — раз — и все дружно ответим; «Здррр-ра!»»

— Ну что же, это неплохо. Это можно, Но что касается поведения на уроке, то я думаю, что вам не нужно объяснять.

— Что вы, Мария Михайловна! — солидно сказал Сеня Рябышев. — Мы же не маленькие, понимаем.

Все иронически посмотрели на Рябышева. У него было кроткое выражение лица, и можно было предположить, что Семён Рябышев является самым тихим и образцовым мальчиком в Московской области.

В дверь постучали. Ребята встали как по команде, а Женя Тарасов, побледнев от волнения, скомандовал:

— Набирайте воздух!

— Войдите! — сказала Мария Михайловна.

Дверь открылась, и в класс вошла уборщица тётя Настя.

— Мария Михайловна! — сказала она. — Идёт. По лестнице поднимается. Сейчас будет здесь.

Тётя Настя вышла, а ученики продолжали стоять не дыша. Мария Михайловна посмотрела на ребят.

— Чего вы все надулись? Дышите пока.

Раздался дружный выдох, похожий на звук лопнувшего мяча. Снова послышался стук.

— Войдите, — сказала Мария Михайловна.

На пороге появился майор Денисов.

— Здравствуйте, ребята! — сказал майор.

Прошла секунда, и стены класса потряс гром:

— Здрр-ра!..

Но здесь, к сожалению, не обошлось без накладки.

— Здра!.. — тонким голосом после всех в полной тишине крикнул Петя Сорокин.

Все обернулись в его сторону. Если бы человеческий взгляд обладал способностью воспламенять, от Пети Сорокина осталась бы горстка пепла, перочинный ножик и пряжка от ремня.

Майор подошёл к Марии Михайловне и поцеловал ей руку.

— Здравствуйте, дорогая Мария Михайловна. От души приветствую вас.

— Здравствуйте… товарищ майор, — ответила Мария Михайловна. — Спасибо, Володя.

Майор серьёзно тряс руку Марии Михайловны. Всё это было до такой степени торжественно, что сидящий на задней парте Игорь Зайчиков закрыл учебник географии и уверенно подумал о том, что ему сегодня ничто не угрожает. Мария Михайловна явно никого не будет вызывать. Не та обстановка.

— Ребята! — сказала Мария Михайловна неожиданно изменившимся голосом. — Перед вами мой бывший ученик. Он сидел, где сейчас сидит Сорокин.