Роман Днепровский - Ироническая проза. Ч. 1

- Да-а… — ворчал Лёшка, — это называется «будем пить-гулять всю ночь!» Он, кажется, не снял свой музей с сигнализации…

- А я тебе говорил, что нечего с этим… деятелем культуры связываться, — ворчал я, — лучше бы к братьям-художникам в мастерские пошли…

- Эй, там! — раздалось из салона «бобика», — сидеть и молчать! А то сейчас навешаю «горячих»!

Пришлось сидеть и молчать.

В райотделе нас, не мудрствуя лукаво, посадили в клетку, прямо в дежурной части. Естественно, дежурный не поверил ни одному нашему слову относительно того, что мы — всякие журналисты-поэты, что в музей среди ночи мы отправились пить шампанское, что пригласил нас сам директор музея, и он же своим ключом открыл двери… Для дежурного мы были «подозрительными субъектами, проникшими на охраняемый объект», и по всему выходило, что проникли мы туда с целью похитить музейные экспонаты. На наше счастье, дежурных оперов не было на месте — и мы пока тихонько сидели в клетке, ожидая своей участи. А мимо ходили дежурные менты, обзывали нас «ворюгами» и обещали разные страшные кары, одна другой ужаснее.

Так прошло часа два или три — точно не знаю, потому, как часы у нас отобрали. И вдруг мы услышали голос Ячменёва. Подозреваю, что накануне он, всё же, посмотрел тот самый мультфильм про тайну третьей планеты — потому, что фраза, которую мы услышали, тоже принадлежала одному из героев мультфильма:

-…и немедленно освободите моих друзей! — а затем опять: — Я буду жаловаться! Я — директор музея!…

Я никогда не питал к Ячменёву тёплых чувств — но в тот момент его голос был для меня слаще любой музыки. Для Шманова — тоже. Не прошло и четверти часа, как мы оказались на свободе. Едва мы вышли из райотдела, как Евгений Саныч воскликнул:

- Ну, а теперь — к князю! К князю! Я уже и водочки купил! Ведь ты, Лёша, больше любишь водочку, чем шампанское? Так я уже купил!…

- Ячменёв, хочешь, я тебя сейчас, прямо здесь, трахну? — процедил Шманов. — В левое ухо, хочешь?!! А потом — в правое! А потом — промежь глаз!!! Мы тут с Ромкой сидим, трясёмся, не знаем, как выпутываться — а он за водочкой бегает!…

Директор музея стоял, совершенно потерянный. Он хлопал своими маленькими глазками, и бормотал:

- Ну, я же хотел, как лучше… Ну я же водочки купил… Пойдёмте же к князю, господа…

- Евгений Саныч, — говорю я, князю от нас — самый большой и горячий привет, но нас ждут виконтесса и герцогиня. Так что, мы вынуждены откланяться. Оревуар! Иначе — за Шманова я не ручаюсь…

…Рассвет мы встретили на старом Иерусалимском кладбище, превращённом коммунистами в «парк культуры и отдыха» — с бутылкой водки, парой шоколадок и крекерами. За неимением рюмок и даже гранёных стаканов, пили из футляра шмановских очков. Лёшка читал свои новые детские стихи про двух жуков, спасших лося. Наконец, когда пошли первые трамваи, мы разъехались по домам.

Такая вот «ночь в музее»…

И я тоже охранял одну контору. Она называлась «Горремстройтрест» — а я называл её «Гарем — стройтрест». И размещалась эта контора на бывшей 1-й Солдатской улице, которая сейчас называется «1-я красноармейская» (хотя, к моменту переименования никаких казарм на бывших Солдатских уже лет сто, как не было). И сейчас в этом небольшом домике размещается не какое-нибудь хухры-мухры, а единороссовский горком. Всё очень серьёзно. А в 1992 году никаких единороссов ещё и в помине не было, и была только контора «Ремстроя», и каждую третью ночь я дежурил там…

Так и бывает: стоит человеку устроиться куда-нибудь работать ночным сторожем, нафантазировать себе, как он будет приходить на дежурство, всю ночь пить чай и читать в тишине умные книги — как про его место работы узнает какой-нибудь гад и вредитель, и начнутся «все ночи, полные огня»: этот гад будет являться среди ночи в компании каких-нибудь друзей и желающих страстной любви девиц, приносить крепкие алкогольные напитки, вести себя, словно он здесь — самый главный хозяин… А выгнать этого гада и вредителя со всеми его друзьями-подругами, бутылками-гитарами и прочим — значит, заслужить репутацию, мягко говоря, не очень хорошего человека… Вот и терпи. Дружба обязывает…

Гадом и вредителем, узнавшим, что я устроился охранять «Горремстройтрест», был мой тогдашний приятель Антон Тихонов.

К тому времени Антон уже успел прославиться, например, тем, что однажды после закрытия бара Дома Журналистов пригласил всех, сидевших в баре посетителей в гости ко мне домой. Просто, сказал: «Господа, а пойдёмте в гости к моему другу! Он здесь недалеко живёт, и будет рад, если мы его навестим!» Естественно, вся толпа — что-то, около сорока человек! — попёрлась ко мне в гости. И естественно, Антон не подумал даже предупредить меня по телефону. И естественно же, я был настолько глуп, что не решился выставить всю эту банду гуляк… В память о том вечере у меня осталась разбитая хрустальная ваза и чей-то фотоаппарат (хозяин так до сих пор и не нашёлся)…

А ещё Антон тогда притащил гитару — она тоже несколько лет потом жила у меня. У него, кстати, было удивительное свойство: в какой бы район города нас с ним ни заносила наша жажда поиска приключений, в каких бы компаниях мы ни оказывались, Тихонов всегда говорил: «Сейчас я за гитарой сбегаю! Я знаю тут неподалёку одного клёвого чувака — у него гитара есть — сейчас сбегаю до него, и мы славно попоём!» Он гитаристом был, этот Антон, в достаточно известной местной команде «Принцип Неопределённости» (см. клипы на You Tube), и посиделки без гитары были для него не посиделками. У нас даже анекдот такой сложился, как Антона отправили в составе космической экспедиции на Луну, и первое, что он там сделал — со словами: «Сейчас я у одного хорошего чувака гитару одолжу!…» залез в первый попавшийся кратер…

Я проклинаю тот день и час, когда Тихонов узнал о моём тогдашнем месте работы в «Горремстройтресте», и заявился туда с двумя бутылками водки и двумя страшенными девочками — студентками меда. На водку меня тогда ещё хватило — а утром я чуть не побил его, заставив собирать с пола в кабинете Главного инженера оставленные им презервативы… Но Тошу было трудно чем-то смутить, и он являлся ко мне на дежурства снова и снова — пока из-за его визитов меня не попёрли с места сторожа взашей.

…Однажды я коротал вечер в обществе некоего Фёдора Гарсиевича Лорки, и мысли и чувства мои были исполнены всего самого прекрасного — как вдруг снизу раздался звон электрического звонка. Когда я открыл двери конторы, на пороге стоял Антон в обществе моего бывшего одноклассника Сашки Сараева. Трудно представить более несочетаемую парочку: тощий, лохматый, кожано-джинсовый рокер Антоха — и шкафоподобный, квадратный, коротко стриженный младший лейтенант МВД Сашка. Где и как они познакомились — Бог его знает, какие у них нашлись общие темы для разговоров — тайна сия великая есть… Ясно было одно: они выяснили, что оба знакомы со мной — и Антон притащил Сарая ко мне на дежурство с целью устроить встречу одноклассников, и попить водочки…