Пелам Вудхаус - Полная луна. Дядя Динамит. Перелетные свиньи. Время пить коктейли. Замок Бландинг

— Ничего не вышло?

— Что ты, еще как вышло! Успех был оглушительный. Дома он порезал палец и налепил пластырь. Я боялся, что это ему помешает, но нет, ничуть. Он резал, смешивал, смешивал, резал, подливал масла, подливал уксуса, и в свое время салат подали на стол в великолепной миске, а народ набросился на него, как голодный волк.

— Понравилось?

— Не то слово. Съели и вылизали. Не оставили ни листочка, ни кружочка лука. А когда все хлопали Кларенса по спине, хваля и прославляя, кто-то заметил, что он растерян. «В чем дело? — спросил я. — Что-нибудь не так?» «Нет-нет, — отвечал он, — все славно, славно, превосходно… только пластырь куда-то делся». Вот тебе весь Кларенс. Прекраснейший человек, но созерцательного типа. Я люблю его как брата — собственно, он брат и есть, однако… Помню, мой племянник Фредди сказал, что пошлешь его за яблоками, а он приведет слона. Очень верно. Спит на ходу. Впадает в транс. А сейчас он вообще не в форме, у него много забот. Завтра ему говорить речь, а это — цилиндр и воротничок. Свинья, всякие козни… Тень твоего Табби витает над ним, как лондонский туман. Видела ты эту змеевидную девицу?

— Мисс Солт?

— Да. Его невеста, то есть — сэра Грегори. Тут задумаешься, а? Окружают нас, старушка, окружают. Кольцо смыкается. Ждать недолго… Ах ты, еще кто-то идет! — Он щелкнул языком. — Проклятие Бландинга, вечно мешают. А нет, все в порядке! Кажется, это Пенни.

Это Пенни и была. В Янтарной комнате лорд Воспер начал новую песню, где было еще больше сантиментов на квадратный дюйм, и тут несчастная девушка не выдержала. Поднявшись и подавив рыдание, она ускользнула в балконную дверь и направилась к собеседникам, походя при этом на Офелию.

— А, Пенни! — сказал Галахад. — Идите к нам. Какой вечер!

Пенни опустилась в кресло.

— Да? — равнодушно откликнулась она.

— Ну, ну! — пристыдил ее Галли. — Что за пораженчество? Я и с тобой, Моди, хотел поговорить. Когда я рассказывал тебе про Кларенса и про салат, ты не улыбнулась. В чем дело? Тебе тут не нравится?

Моди вздохнула. Бландингский замок напоминал ей волшебную сказку.

— Очень нравится. Только я ничего не делаю. От меня проку, как от насморка.

— Что ты!

— Не спорь. Дядя Себастьян…

— Не так громко. Замки имеют уши.

— Дядя Себастьян, — продолжала Моди, понизив голос, — все вам неправильно рассказал. Получилось, что я Шерлок Холмс какой-то, а я после смерти Седрика просто присматриваю за агентством — отвечаю на письма, посылаю счета, за всем слежу. Я не сыщик. Сыщики у нас — Коннар, Норт, Фонтлерой. Клиенты идут ко мне, я им говорю: «Хорошо, пожалуйста, это — столько-то, это — столько» — и передаю все сыщикам. Здесь мне дела нет.

Галли погладил ее по руке:

— Есть, дорогая, есть. Ты нас морально поддерживаешь. А скоро ты придумаешь выход. Ты же очень умна. Я не удивлюсь, если уже сейчас…

— Вообще-то…

— Что я говорил?

— Я как раз хотела предложить, когда пришла мисс Доналдсон…

— Говори, не стесняйся. Мы с Пенни — старые сообщники.

Моди боязливо огляделась. Кругом никого не было. Лорд Воспер в гостиной пел что-то такое печальное, что им повезло, что они не слышали слов. Одна мелодия и та подействовала на Пенни.

— Почему не украсть у Табби свинью? — сказала Моли.

— Что?!

Моди испугалась на мгновение, не погрешила ли она против приличий, но отмела такие мысли. Слишком долго она знала Галли, чтобы бояться, не будет ли он шокирован.

— Ну, — продолжала она, — он из кожи лезет, чтобы повредить вашей свинье, а мы что? Нападение… как это говорится?

— Нападение — лучшая защита.

— Вот-вот. На твоем месте я бы пробралась к нему, подождала, пока никого не будет…

Галли снова погладил ее по руке.

— Дорогая Моди, — сказал он, — это было бы лучше всего, и твоему уму я удивляюсь, но есть препятствия. Там всегда кто-то крутится.

— Откуда ты знаешь?

— Из достоверных источников. Перед обедом меня позвали к телефону. Звонил твой Парслоу, чтобы предупредить: прежде чем что-нибудь затевать, мне стоит дважды подумать, так как он дал Бурбону ружье и приказал стрелять. Вот так. Не знаю, метко ли стреляет этот мерзавец, но проверять не стану. Я всецело согласен украсть у Парслоу свинью, однако обедать потом стоя не хотел бы. Ах, если бы мы ее украли, отвели бы в домик егеря и держали сколько нужно! А сейчас…

Моди кивнула.

— Значит, ничего нельзя сделать?

— Ничего, пока Джордж Сирил Бурбон…

Остановился он потому, что голос Себастьяна Биджа прозвучал у его локтя. Он подпрыгнул. Погруженный в беседу, он и не подозревал, что рядом — дворецкий.

— Я чуть язык не прикусил, — укоризненно сказал он.

— Простите, мистер Галахад. Надо было кашлянуть.

— Или протрубить в рог. Что случилось?

— Вас спрашивают. Некий Бурбон, мистер Галахад.

— Бурбон?! — воскликнул Галли, цепенея. — Этот подлый предатель, современный Иуда, представитель низших форм жизни — здесь?

— В буфетной, сэр. Выражает желание побеседовать с вами. По срочному делу.

— Господи! — Галли стукнул себя по лбу. — Да он же пришел, чтобы предать Парслоу! Как Джон Сильвер. Вы читали «Остров сокровищ», любезный Бидж?

— Не доводилось, сэр.

— Жаль! А может, он пришел на разведку? Нет, тогда бы он меня не звал. Придет шпион Бонапарта к Веллингтону, да еще в канун Ватерлоо? Навряд ли. Что ж, ведите меня, Бидж, ведите.

— Вот сюда, мистер Галахад.

По уходе лучшего собеседника воцарилось молчание. Моди редко начинала разговор. Пенни — начала бы, если бы тенор лорда Воспера не рыдал в ночи. Слова долетали и были такими: «Я потерял тебя, хотя и ждал любя, я так и знал, и знал, и знал, и знал…» Естественно, всякая девушка, выходящая замуж не за того, за кого нужно, очень расстроится.

Чары снова рассеял лорд Эмсворт. Надеясь, что Галахада уже нет, он попытался еще раз, увидел, что терраса кишит всякими Пенни, и сказал: «А-а…»

Никто не отозвался.

— Луна, — сообщил граф, указывая для верности.

— Да, — согласилась Моди.

— Светит, — пояснил он.

Моди опять согласилась.

— Ярко, — завершил свой рассказ лорд Эмсворт. — Ярко, ярко, ярко.

Тут вдохновение угасло, и, прибавив «Да-да-да», он снова удалился.

Пенни беспокойно посмотрела ему вслед.

— Выпил, как вы думаете? — спросила она.

Моди думала именно так. Тогда, в баре, многие вели себя очень похоже, и ее наметанный глаз не находил особой разницы между хозяином замка и теми, кого швейцар бережно выводил из зала. Однако милосердие победило.

— Конечно, — сказала она, — он очень рассеянный.

— Да, вроде бы.

— Галли мне только что говорил.

— Вот как?

Моди решилась не сразу.

— Кстати, о Галли, — выговорила она. — Он мне вчера сказал, что вы…

— Да?