Анна Браславская - Дерьмовый меч.

- Имя мое Цуккинус фон Патиссон, я Младший Приспешник Чорной Тьмы, - важно произнес вампир (и как только некоторые ухитряются произносить слова с большой буквы?). - Не мешай, ангельская морда. Сейчас все решают минуты!

Потом они еще часа полтора ругались, выясняя, кто здесь чья морда. Мы с Лассалем, Гаттером, Финлепсином и Навигатором сперва азартно делали ставки, но вскоре заскучали. И когда нам стало казаться, что эти двое никогда не закончат, вампир Кабачок, то есть Патиссон вырвался вперед и сокрушительным шлепком запечатал Чкалу рот, а сам взвыл, словно дисковая пила. То есть не взвыл, а воззвал. К Старшим.

Мы думали, на нас тут же выскочит толпа старперов в плащах с кровавым подбоем, а вместо этого Цуккинус склонил голову, приложил руку к правому уху, как будто у него там наушник, покивал и обратился ко мне:

- Все очень плохо. Старшие говорят: надо срочно провести инициацию и отдать себя под защиту Взрослых. Темные силы боятся Взрослых. Как только мы тебя инициируем, они отступят, а твоя магическая сила утроится - да что там, удесятерится!

- И что такое эта инициация? Кусать будешь, да? - занервничала я.

- Не без этого, - сознался Цуккинус фон Патиссон. - Но ты же храбрая девочка? То есть королева...

Что-то мне эта мысль не понравилась. Больно и негигиенично. Но мне, и без того такой могущественной, что прям великолепной, не помешает удесятерить свои выдающиеся способности. Со вздохом я собралась было повернуться к инициатору яремной веной и сонной артерией одновременно. И тут зала наполнилась какими-то огромными пузатыми мужиками! Словно конкурс красоты среди сумоистов начался.

Цуккинус подпрыгнул на месте прыжком Нео - взлетел на пару метров вверх и завис в перевороте. А мои крылатые соратники просто улетели.

- Это кто такие, ваще?! - заорала я, растерянно отмахиваясь... то есть бесстрашно разя Дерьмовым мечом.

- Мы подразделение боевых евнухов Великого Саляма-Алейкума-Кебаба! - проорал в ответ один из толстяков, метя саблей в Цуккинуса, который все еще вращался на уровне вытянутой руки, точно дурацкий дискотечный шар.

- А ну не трожь наших, импотент! - ринулся на него безоружный Финлепсин. Ну до чего ж этот принц тупой - даже я удивляюсь! Щас он его шашкой, щас...

Но боевой евнух почему-то покорно отступил и повалился галоперидолову сыну в ноги:

- О великий бегучий пророк, воля твоя священна, подвиг твой бессмертен. Оправданием мне служит лишь желание спасти клубничину страсти господина нашего Саляма. Велел он охранять ее от врагов явных и тайных, от катаклизмов природных и андрогенных, от глаза дурного и нескромного, от...

- Ясно, ясно, - перебила я. - Значит, Салям бодигардов прислал. Кастрированных. Предусмотрительно, ничего не скажешь. Только вампир этот не катаклизм, а вполне себе инициатор. Мы тут тоже не плюшками балуемся!

- Да вы послушайте, что шаманы пустынных бабуинов в разведенных верблюдковых лепешках узрели, аки в бронзовом зеркале! - заволновался евнух. - Было им явление верховного адского нефрита, окруженного низшими мадридами, и сказал он следующее: едва лишь выйдет дева магическая за пределы дворца властителя, будет ее поджидать посланец бабы рогатой, в злонравии искушенной, и зохавает он душу ее единым глотком...

- Неправда ваша! - заныл сверху фон Патиссон. - Врут все ваши нефриты с мадридами. Они-то и есть темные силы и сами хавать горазды. Ну скажи им, Мурмундия!

- Стоп! Чую я - это ж-ж-ж неспроста! - внезапно влез Финлепсин (не иначе как поверил, что он и правда пророк). - Ну-ка, спускайся, зубочист! Будешь ответ держать!

Ишь, раскомандовался. Я оперлась на трусливо помалкивающий меч и устало вздохнула. Прыжки из столицы на взморье, из настоящего в прошлое, из сераля в катакомбы вызвали желание сохраниться, выйти и сделать себе яишенку.

- Итак, - затеял дознание принц. - Что ты там говорил про обещание, данное нашей лучезарной пресветлой венценосной?

Я приосанилась, чтобы никто не спутал, к кому все перечисленное относится.

- А кто сказал, что ты, Финлепсинчик, окажешь одолжение бабуинам и Саляму? - ехидно поинтересовался вампир. - Лучезарная пресветлая венценосная сказала! Ты, небось, и не заметил, как без тебя тебя женили!

- То есть как это - женили? – сник и залепетал принц, на глазах из дознавателя превращаясь в тварь дрожащую. - На ком?

- На старейшине бабуинов! - покачал головой Цуккинус. - Старейшине тыща девятьсот тринадцатый годок пошел, пора бы браком сочетаться!

- Я н-не п-по э-эт-той части, - ухватив обеими руками желудок и непроизвольно икая, выдавил Финлепсин. - Я с-со с-ст-тарейш-шинами не с-сочет-таюсь, ик-к-к!

- Обещал - сочтись! - сурово потребовал Цуккинус. - Бабуины - верные рабы Саляма и главные поставщики избранной молодежи в подразделение боевых евнухов. Либо женись, либо - в армию! Ну че, будешь косить?

- Откошу, пожалуй, - с тоской выдохнул принц. - Все равно недолго старой рухляди осталось.

- Не скажи, - ерничал вампир. - Ее папенька три тыщи лет прожил, дочуре аж надоело. Вот она его настоем корня шаурмы и освободила от должности пожизненного верховного старейшины!

- Хорошо... - выдохнул Финлепсин.

- Что хорошо? - обалдели присутствующие.

- Хорошо, что старейшина - она, а не он... - обреченно пояснил принц.

Ну, хватит, бляха-муха патлатая, решила я. Мне галоперидолов сынуля еще в будущем пригодится, я его никаким дряхлым поедательницам шаурмы сбагривать не намерена.

- Ша! - заявила я, воздевая меч. - Цуккинус, кончай базар. Кастраты, кончайте чукалово. Финлепсин, кончай тормозить. Все быстро поняли, быстро кончили и быстро слушают сюда: я слово дала, я его и заберу. Че хочу, то и ворочу. Правила устанавливаю я и переустанавливаю тоже я. Да здравствует перегрузка мозгов между странами и народами, а кто недоволен - как дам по башке и в углу под саркофагом прикопаю. Вопросы есть?

Публика опасливо молчала.

- Если нет, то телемост окончен. Будем выбираться из этой гранитной жопы. Цуккинус, отодвинься, а то зубной камень сниму. Вот этим самым мечом, - я поднесла Дерьмовый меч к носу вампира. Меч налился коричневым светом и запах особенно отчетливо. Шарахнулись все, не только фон Патиссон. - А ну говорите, боевые скопцы, где здесь выход!

- Не скажем, - сделал последнюю попытку тонкого шантажа ближний к нам жирдяй. - Раз вы так, то и мы так. Наш народ верой-правдой служил пророку и правителю, а вы жениться не хотите!

- Найдем мы вашей вековухе мужика, найдем! - отмахнулась я. - Салямку охомутаем, если что. Будет ему семисотой женой, юбилейной.

- Гм... - заинтересованно протянул евнух. - Мысль, конечно, интересная... А документик не подпишете? Где-то у меня тут пергамент был и чернильница. Ой, да где ж они? Надо же, посеял!