Владимир Суходеев - Сталин умел шутить

— В чем дело? — бросились мы к сопровождающим его советским офицерам. — Почему не раздели, как положено?

— Категорически отказался.

Фельдмаршал, заметив замешательство и недоумение на лицах присутствующих, сказал:

— Хочу, чтобы меня увидел Генералиссимус Сталин в русской форме.

В это время вошли И.В.Сталин и члены правительства. Монтгомери объяснил и ему, в чем дело. Сталин посмеялся, сфотографировался вместе с ним, потом Монти (как его звали англичане) тут же разделся, и начался обед.

На следующий день мы провожали Монтгомери с центрального аэродрома. Он приехал в той же бекеше и папахе, принял рапорт начальника почетного караула и улетел, не расставаясь с нашим подарком.»

После пленарного заседания Потсдамской конференции 24 июля 1945 года новый президент США Г. Трумэн с секретным видом отвел И.В.Сталина в сторонку и сообщил, что у них есть такое оружие, которого еще никогда не было. У. Черчилль знал, о чем у них идет речь, и буквально впился глазами в генералиссимуса, чтобы увидеть, какое впечатление произведет на него это сенсационное сообщение. Вопреки ожиданиям, на лице Сталина не дрогнул ни один мускул. Всем своим видом Сталин выражал полное благодушие.

— Он не задал мне ни одного вопроса! — изумленно произнес Трумэн, когда Черчилль спросил, как весть о новой бомбе воспринял Сталин.

— Наверное, просто не понял, о чем идет речь! — заключил Черчилль.

Не подав виду, что он понял значение сказанного Трумэном, сразу по возвращении на свою виллу Сталин сказал Молотову:

— Нужно обсудить с Курчатовым, как нам ускорить наши работы.

Вернувшись в Москву, Сталин послал за Курчатовым и сказал ему: «Просите все, что нужно. Отказа не будет».

Вместе с тем Сталин обратил внимание на то, что, когда американцы теперь имеют атомную бомбу, англичане ни разу не упоминали, что и у них идут разработки бомбы и какие они на это возлагают надежды.

Через три года Сталин воочию увидел грозное детище советской промышленности и науки — отечественное атомное оружие — оружие защиты мира в мире.

Оценивая речь У. Черчилля 5 марта 1946 года в Фултоне (США) в присутствии президента Г.Трумэна, И.В.Сталин говорил корреспонденту газеты «Правда»:

— По сути дела, г. Черчилль стоит теперь на позиции поджигателей войны, и г. Черчилль здесь не одинок — у него имеются друзья не только в Англии, но и в Соединенных Штатах Америки.

Следует отметить, что г. Черчилль и его друзья поразительно напоминают в этом отношении Гитлера и его друзей. Гитлер начал дело развязывания войны с того, что провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию. Г-н Черчилль начинает дело развязывания войны тоже с расовой теории, утверждая, что только нации, говорящие на английском языке, являются полноценными нациями, призванными вершить судьбы мира. Немецкая расовая теория привела Гитлера и его друзей к тому выводу, что немцы как единственная полноценная нация должны господствовать над другими нациями. Английская расовая теория приводит г. Черчилля и его друзей к тому выводу, что нации, говорящие на английском языке, как единственно полноценные должны господствовать над остальными нациями мира.

По сути дела, г. Черчилль и его друзья в Англии и США предъявляют нациям, не говорящим на английском языке, нечто вроде ультиматума: признайте наше господство добровольно, и тогда все будет в порядке, — в противном случае, неизбежна война.

Но нации проливали кровь в течение пяти лет жестокой войны ради свободы и независимости своих стран, а не ради того, чтобы заменить господство гитлеров господством Черчиллей. Вполне вероятно поэтому, что нации, не говорящие на английском языке и составляющие вместе с тем громадное большинство населения мира, не согласятся пойти в новое рабство.

Трагедия г. Черчилля состоит в том, что он как закоренелый тори не понимает этой простой и очевидной истины.

Несомненно, что установка г. Черчилля есть установка на войну, призыв к войне с СССР. Ясно также и то, что такая установка г. Черчилля несовместима с существующим союзным договором между Англией и СССР. Правда, г. Черчилль для того, чтобы запутать читателей, мимоходом заявляет, что срок советско-английского договора о взаимопомощи и сотрудничестве вполне можно было бы продлить до 50 лет. Но как совместить подобное заявление г. Черчилля с его установкой на войну с СССР, с его проповедью войны против СССР? Ясно, что эти вещи никак нельзя совместить. И если г. Черчилль, призывающий к войне с Советским Союзом, считает вместе с тем возможным продление срока англо-советского договора до 50 лет, то это значит, что он рассматривает этот договор как пустую бумажку, нужную ему лишь для того, чтобы прикрыть ею и замаскировать свою антисоветскую установку. Поэтому нельзя относиться серьезно к фальшивым заявлениям друзей г. Черчилля в Англии о продлении срока советско-английского договора до 50 и больше лет. Продление срока договора не имеет смысла, если одна из сторон нарушает договор и превращает его в пустую бумажку.

В тридцатых годах, во время Великого похода, Мао Цзэдун тяжело заболел. Сталин послал к нему известного кинорежиссера Р. Кармена, поскольку Гоминьдан никого другого на территорию континентального Китая не пропускал, с предложением вылечиться в Советском Союзе. Мао Цзэдун ответил, что благодарит Сталина, но в СССР приедет, когда в Китае победит народная революция.

В 1949 году в Китае победила народная революция. Мао Цзэдун приехал на празднование 70-летия Иосифа Виссарионовича Сталина. Сталин принял Мао Цзэдуна на Ближней даче, в большом зале, где обычно заседало Политбюро ЦК.

Рассказывают, Мао Цзэдун, сделав шаг за дверь, упал на колени и обратился к И.В. Сталину:

— Товарищ Сталин, вы бог коммунистического движения.

— Товарищ Мао Цзэдун, — ответил Сталин, — в коммунистическом движении нет богов.

— Товарищ Сталин, тогда вы солнце коммунистического движения.

— Встаньте, товарищ Мао Цзэдун. — Сталин дружески обнял великого руководителя Коммунистической партии Китая.

В дружеской, откровенной беседе было затронуто много насущных проблем. Сталин спросил:

— Товарищ Мао Цзэдун, по одним данным в Китае насчитывается 500 миллионов человек, по другим — 550 миллионов. Каково население Китая?

В ответ Мао Цзэдун сказал:

— Действительно, товарищ Сталин, по одним данным в Китае 500 миллионов человек. Есть данные, что 550 миллионов. Но, товарищ Сталин, кто считал население Китая? Считали европейцы и в центральном Китае. Поэтому я думаю, на самом деле в Китае живет в два раза больше людей.