Андрей Союстов - Сказки на ночь

— «Пьяному — море по колено», — прокомментировал зрелище ящер.

— Переведи. — попросил напарник.

— Нетрезвый славянин — неуязвимый славянин.

— Надо же, — поразился рыцарь. — Совершенно не ожидал встретить в этой глухомани столь самобытное воинское искусство…

Закончить свою мысль рыцарь не успел. Где-то по ту сторону залежей порожней тары раздался клич «вставайте, люди русские!»

На дорогу густо, как муравьи, прыснули старики с клюками, старухи с ухватами, мужики с топорами, бабы с вилами и дети с рогатками. Это посконное воинство мигом набросилось на оторопевших узкоглазых и принялось их жестоко дубасить, приговаривая: «Вот тебе, басурман, по сусалам! Вот тебе, поганый, за нашего заступника!»

— Минуточку, — совсем запутался рыцарь. — Так кто чей заступник?!

— Теперь уже не знаю. — честно признался дракон.

Рыцарь поймал за плечо плюгавенького мужичка, торопящегося мимо с увесистым дрыном в руках:

— Эй, милейший, не подскажешь ли, что тут происходит?

— Идёт война народная! Священная война!.. — азартно выпалил мужичок. Вырвался и нырнул в гущу свалки.

Побоище кипело ещё минут пять. Потом кто-то из местных изловчился опрокинуть в приоткрытый рот заступника жбан рассола…

Храп прервался. Все замерли. С резким хлопком лопнули арканы. Народ охнул и попятился. Посреди своих и чужих медленно, как призрак конца света, поднялся чудо-богатырь.

Дракон почувствовал, как у него на спине чешуя встают дыбом. Богатырь был абсолютно, совершенно, кристально трезвым!

…Детина неторопливо вытер мякотью большого пальца губы. Крякнул. Зевнул. Чихнул. Почесался. Узрел узкоглазых. Задумался. Нахмурился. Подбоченился. И гаркнул по-молодецки так, что мохноногие лошадки сразу бросились на четвереньках врассыпную:

— ЧТО?!!!.. РУСЬ-МАТУШКУ ЗАБИЖАТЬ?!!!!!!..

В следующую минуту мимо рыцаря и дракона с паническим писком, смешно дрыгая в воздухе косолапыми ножками, пронеслись лисьи шапки. За ними, волоча за собой иззубренный меч, с самым воинственным видом гарцевал трусцой чудо-богатырь и ревел «Ура!»

Один миг — и они скрылись за горизонтом. Рыцарь с драконом потрясённо переглянулись…

Наступал вечер, когда напарники выбрались на широкую просеку. В её дальнем конце сидел догнавший узкоглазых святорусский заступник. Он попеременно обнимался с одеревеневшими от выпитого лисьими шапками, бодро размахивал громадным рогом с брагой и дружелюбно кому-то ревел: «Ты меня, итить, уважаешь?»

— О-ля-ля. — кивнул рыцарь понимающе.

— Да-да, — согласился дракон. — Это она — загадочная русская душа.

Потом ящер подумал и добавил: «Итить!..»

Был солнечный полдень.

— Ну?.. — спросил дракон.

— Вон там, — ответил рыцарь. — Какая-то чёрная штуковина белеется…

Дракон из-под лапы всмотрелся в океанскую даль:

— Напарник, ты ошибаешься.

— Я ошибаюсь?! — вскипел рыцарь, от возмущения побагровев до самого кончика меча. — А кто так обожрался рыбы, что до сих пор взлететь не может? Из-за кого мы застряли на этом проклятом острове? Из-за меня?!..

— Ты ошибаешься. — мягко повторил ящер и ласково поскрёб когтями своё раздутое брюхо. — …Там не одна штуковина, а целых три. Между прочим, они движутся к нам.

— Что же это может быть? — рыцарь в волнении ущипнул себя за нос. — Чёрно-белое, по волнам плывущее?

— Чёрно-белый плавучий топор. — ехидно предположил дракон.

— Но их там три…

— Стая! — фыркнул партнёр рыцаря. С шумом перекатился на спину и сыто захрапел.

Проснулся он часа через полтора от чувствительных пинков в желудок. «Я беременен?!» — с ужасом успел подумать дракон. И широко распахнул глаза…

…Первое, что ящер увидел, это торопливо отодвинутый от его живота латный башмак. Чуть выше башмака витала широкая ухмылка рыцаря.

— «Партнёр, ты ошибаешься», — злорадно передразнил ящера партнёр. — Кто говорил, что это топоры, а?.. Это корабли! — и рыцарь показал ящеру язык.

Дракон тяжело вздохнул, успокаивая себя тем, что как существо чешуйчатое, лишён возможности поседеть. Потом повернул голову. В миле от берега на якорях болтались три парусника. С самого большого из них поспешно спускали шлюпку…

…Едва киль лодки заскрежетал по дну, как на пляж высыпало человек двадцать. Прибывшие весело пускали солнечные зайчики полированными доспехами. Воинственно топорщились древками флагов и стволами аркебуз. В эпицентре этого столпотворения оказался человек с хитрым лицом генуэзца. Он дождался, когда двое матросов вкопают в песок громадный крест, после чего с пафосом затараторил:

— Сего числа сего года я, дон Христофор Колумб, Адмирал Моря Океана, призываю вас в свидетели, что от имени наикатоличнейшего короля Испании Фернандо и его наипрекраснейшей супруги королевы Изабеллы вступаю во владение сей твердью земной, поименованной мной Индией!..

Окружающие восторженно взревели, но вожак тут же прервал их властным движением руки:

— Так. Последующую молитву и спонтанное целование мне рук опустим, на чём первую репетицию и закончим. Ну-с, доны, неплохо, неплохо… — Адмирал Моря Океана извлёк из-за пазухи склянку песочных часов и недовольно поджал губы. — …Но вот крест можно было бы устанавливать и побыстрее! Дон королевский нотариус?..

— Я!

— Что «я»?! Чирей воробья!.. Почему одновременно с моим выступлением не велось составление акта приёмки новых земель?

— Дык это, дон Адмирал… Я чернильницу случайно утопил.

— Нет, почему за вас, канальи, всегда должен думать я, а? — глаза дона Христофора метнули молнии. — Секретарь, запишите. Впредь выдавать королевскому нотариусу не одну чернильницу, а две… А лучше — сажать в шлюпку сразу двух нотариусов. На случай, если один из них случайно утонет! Дон капельмейстер?

— Я!

— Гугенотская свинья!.. Это я не о вас, дон. Просто в рифму легло… Почему в тот момент, когда я сходил со шлюпки на берег, не гремели фанфары?

— Дон Адмирал, у меня же из всех инструментов — только барабан…

— Ничего не знаю. Молите бога, чтобы дома ваша донна вам срочно наставила рога.

— Зачем мне рога?

— Вы в них будете трубить!!!

— Шуты какие-то. — поделился рыцарь своим мнением с драконом, наблюдая за происходящим на пляже из-за ближайшей пальмы. — Как, говоришь, эти острова называются?

— Эээ… — дракон задумался. — Сейчас — Канарские, а в античные времена они были известны, как Insulae fortunatae — острова Блаженных.

— То есть — юродивых, — по-своему понял рыцарь. — Что ж, в древности люди были куда честнее… Кстати, ты ещё долго будешь, гм… в неподъёмном состоянии?

— Долго. — самодовольно признался ящер. — Некоторые из нас для пущего комфорта пищеварения даже впадают в спячку. На месяц-другой.