Виктор Белько - Просто поход

Но вот такую напряженную работу на ходовом Крутовский любил — это вам не бумажная рутина, составление отчетов интерполируя между пальцем, палубой и подволоком. Да и собственному самолюбию льстило сознание, что учился он морскому делу вовсе не плохо и уж совсем — не зря. Тут же суетился штурман, выбегая на крыло мостика к репитерам. Доклады БИПа и метриста, Андрей проверял мысленно, «развивая пространственное воображение», как сказал бы командир, требуя внимательности, точности и скорости, привычно отделяя «зерна от плевел» в докладах. Только «зевни», такую лапшу тебе на уши подвесят!

Впрочем, командир сейчас отправился отдыхать в каюту, старпом занимался организацией службы где-то «в низах», а командирское кресло в левом углу ходового поста привычно занимал начальник штаба дивизии. Когда-то, еще до академии, он сам командовал точно таким же кораблем. Сейчас капитан 1 ранга Тихов совершенно справедливо решил, что несколько бессонных ночей подряд для командира — достаточная нагрузка, даже может быть, слишком, и сон ему сейчас никак не повредит. Офицер взгромоздился в высокое «самолетное» кресло, завернулся в уютное меховое пальто и принял на себя «ночное» командование.

— Курсовой… один «Ил-38», угол места тридцать! Идет на нас! — послышался доклад сигнальщика.

Тихов лишь на секунду скосил взгляд по этому курсовому, не вставая с места, и сразу заорал: — Какой там «Ил», едрена вошь! Клизму тебе с патефонными иголками!!! Куда там все смотрят? Это «Орион» [23] Эти самолеты действительно похожи внешне: 4 турбовинтовых двигателя, форма фюзеляжа почти совпадает, есть отличия, — но нужен опытный глаз, чтобы уловить разницу. Тон окраски только несколько другой, а опознавательные же знаки можно разглядеть лишь вблизи. Даже подозрительно это сходство, наводит на коварные мысли! По созданию-то — практически ровесники… норвежский! Давайте сюда валенок, я им в вашего сигнальщика кину!

Впрочем, вокруг никаких валенок не наблюдалось, да и добросить его на сигнальный — вообще проблематично, из серии рекордов Гиннеса — подумал Крутовский. Начштаба, разумеется, ничем ни в кого бросаться не собирался, это он показывал народу свое руководящее суровое начало. Зато пристал к Крутовскому и потребовал доложить ТТД этого давно намозолившего глаза самолета. Что тот и сделал легко и свободно. «Подумаешь, теорема Ферма!» [24] В таких случаях известный кот Бегемот говорил про бином Ньютона, а минер не любил никому подражать. Даже таким любимым им авторитетам, как Михаил Афанасьевич Булгаков. — презрительно фыркнул (про себя) Андрей, но решил, что сигнальщики вполне честно заслуживают выволочки.

Досталось от Тихова и командиру встречного малого противолодочного корабля, закрывавшего район стрельб, куда нагло лез «рыбак», а корабль проявлял пассивность и спокойствие, как сторож склада крупных железобетонных конструкций. Начштаба тут же ему «помог», обматерив «с садизмом» капитана траулера по УКВ. Тот изумленно промолчал, но судно отвернуло на 90 градусов и скоро скрылось.

— Вот как надо! А вы там сопли жуете, похабную демократию развели! Дети нерусского бога! — удовлетворенно подвел он итог радио переговорам с дозорным МПК.

«Марьятта» вела себя вполне прилично, и «Бесшабашный» ходил за ней, как привязанный. Все желающие фотографировали ее вдоволь. А на корабле разместилась еще и группа специалистов радиоразведки откуда-то из центра. Эти делали свое дело тихо и грамотно — одно слово, разведка! Вот только жаль — своими навыками и результатами — опять же, по понятным причинам — с корабельными радиоспециалистами они не делились. Офицеры БЧ-7, обиженно ворча, готовили свой собственный отчет, который будет явно бледнее уже заведомо.

Время на вахте быстро бежало от напряженного ритма. На ходовой мостик поднялся родной отец-командир, проснувшийся оттого, что корабль застопорил ход вслед за задрейфовавшим вдруг «норгом» [25] Старое, общепринятое названия норвежцев. От Norge, norg — Норвегия, Самоназвание норвежцев. , и стало заметно тише. Ничего удивительного — как было уже давно отмечено, приличного корабельного офицера скорее разбудит остановка корабельного механизма, чем его невыносимый, для уха гражданского человека, грохот!

Выспавшийся командир (много ли надо времени опытному моряку для этого?) источал благодушие, прихлебывая напиток, щедро налитый в персональный командирский стакан в великолепном антикварном серебряном подстаканнике. Он распространял аромат свежезаваренного собственноручно командиром хорошего молотого кофе.

Этот подстаканник — подарок тайной подруги командира. Между прочим, просто шикарной внешности, как свидетельствовали знающие люди. Именно поэтому подстаканник постоянно «жил» на корабле и жене «папа» его не показывал. А вот кофе особого сорта, обязательно — в зернах, поставляла ему только жена. Это тоже все знали, и вот такое сочетание забавляло всех… кроме самого командира. Да и не знал он того, что все-все вокруг давно знали…

«Итак, за наших жен и возлюбленных, господа офицеры! И чтобы они никогда между собой не встречались!» — припомнил ритуальный английский офицерский тост Крутовский и хмыкнул.

За Караевым шел вестовой и нес в руке большую тарелку с бутербродами, балансируя в такт легкой качке. Это означало, что командир сейчас займет свое кресло всерьез и надолго. Он уже облачался в тулуп — в нем было намного уютнее на бесконечной командирской вахте.

— Андрей Алексеевич! — обратился он к вахтенному офицеру, оглядываясь в иллюминаторы на море и обстановку, заглядывая в индикаторы кругового обзора РЛС [26] Ну, если хотите — дисплеи или экраны призрачно-зеленого цвета радиолокатора, с отраженными отметками целей (кораблей и судов), берегового рельефа. Очень полезная штука, скажу я вам! , — ну, и где эта бл… (блондинка)?

— Пеленг 350, дистанция 12 кабельтовых — уверенно доложил капитан-лейтенант Крутовский, ни секунды не сомневаясь, что других этих самых, что на «б», тут просто быть не может.

— Так, вахтенный офицер, ложимся на курс… — перешел он на командный тон: — вперед средний! Сейчас мы эту братву разбудим!

Корабль стал сближаться с «Марьяттой». «Ну вот! Начались «кошки-мышки»! — оценил ситуацию Андрей Крутовский. «А ведь там, на «Машке»-то, всерьез думают, что «братва» — это как раз мы! Диалектика в жизни!» — опять хмыкнул он.

Боевые смены стали меняться. Тихов понял, что теперь командира «с моста» не согнать, сошел с ходового сам, отобрал у замполита пачку журналов и газет-«толстушек» и пошел во флагманскую каюту на свое законное место — повышать свой политический и культурный уровень.