Михаил Крюков - Разговорчики в строю. Лучшее за 2008-2009 годы

– Много взяли?

– Все драгоценные цацки и 14000 долларов США.

– А машину?

– Нет, ключи на полке возле ложа любви.

– Хитрые, суки, – прошипел Олег. – От тачки не так уж легко избавиться.

– А кто милицию вызвал, если она связанная была? – спросил я.

– Б#я, проще пареной репы, – засмеялся Прохоров, – Как только подонки ушли, девица скатилась с кровати, доползла до музыкального центра и носом врубила дискотеку на весь дом. А по вызову соседей пришёл я. Дверь оказалась открытой.

– Всё ясно, спасибо, Юрок. Можешь идти отдыхать. Мы здесь сами, – пожал я руку участковому и направился в комнату.

Потерпевшая с отрешённым взглядом сидела в кресле, укутавшись в махровый халат. Мне показалось, что она грустила не по похищенным ценностям – рухнула, разбилась, как хрустальная ваза, её мечта о принце на белом коне. Мне эту девчонку было по-человечески жалко. Кстати, она, действительно, была очень красива. Это отметил и мой циничный друг и ловелас Носов – он стоял, как истукан, не шелохнувшись. Её красота поразила его до самых пяток.

Я посмотрел на Шишкина. Тот жестом дал понять, что ни одного отпечатка пальцев нет, все затёрто. Вернувшийся кинолог с запыхавшимся псом сообщил, что след довёл лишь до трансформаторной будки, где, вероятнее всего, у злодеев стояла машина.

– Ангелина Сергеевна, – тихо обратился я к потерпевшей. – Разрешите представиться, старший оперуполномоченный уголовного розыска Селиверстов Александр Александрович. Вы в состоянии говорить? Может, «Скорую» вызвать?

– Не надо, – также тихо ответила она. – Я в норме… Почти.

– Вы сможете описать преступников и помочь нам составить их композиционный портрет. Фоторобот по-обывательски.

– Да, конечно.

– Тогда вам нужно проехать с нами. Тем более, что у нас с коллегой есть к вам несколько дополнительных вопросов.

Через час мы сидели в кабинете Шишкина, где со слов Ангелины Сергеевны составлялся фоторобот разбойников. Спустя некоторое время, на мой стол легли две композиции. Изображение лица на одной, действительно, напоминало физиономию голливудской кинозвезды, а вот харя на второй более походила на морду летучей мыши.

– Извините, Ангелина Сергеевна, а может вы ещё что-нибудь заметили? – аккуратно поинтересовался я, тактично намекая на тот факт, что она видела преступника обнажённым.

Слегка покраснев, потерпевшая сообщила:

– Во-первых, на шее у него был довольно большой шрам. А, во-вторых, у него на теле татуировки были. На левой груди тигр с раскрытой пастью, а на правой череп в колпаке Арлекина. И ещё… в районе лобка… написано «Бой нам только снится».

«Это уже что-то», – подумал я. Судя по тому, как Олег с серьёзным видом вылетел из кабинета, я понял, что Носов почуял добычу.

– Спасибо вам, Ангелина Сергеевна за помощь, – обратился я к уже немного успокоившейся девушке. – И пройдите на второй этаж в кабинет N 27. Там вас ждёт следователь, которому вы все расскажете, но уже под протокол.

– Скажите, Александр, а когда вы его поймаете, можно мне посмотреть ему в глаза?

– Не можно, а нужно. Вам ведь его опознавать. До встречи. Главное – живы и здоровы. Удачи.

Так, территория с Носовым наша – значит, об отдыхе можно забыть. Всё! Понеслась душа в рай. Усталости как и не бывало. Задания агентуре, справочные звонки и прочая оперская мутотень. Не прошло и часа, как в кабинет вбежал Олег:

– По Москве за этот месяц это четвёртый случай, – скороговоркой затрещал коллега. – Но есть одно «но».

– Не томи…

– Во всех трёх случаях терпилы были замужем, – азартно продолжал Олег. – И потому через пару часов заявления забирали, т.е. уголовных дел нет, и всё находится на уровне оперативной информации.

– Стоп, Олежек! Погоди! – остановил я его пламенную речь и набрал номер телефона следователя, допрашивавшего до сих пор бедную Ангелину Сергеевну.

– Караваев? Это Селиверстов, потерпевшая у тебя? Дай ей трубочку. Ангелина Сергеевна, скажите, а в момент знакомства с этим Владимиром у вас на правой руке кольцо было? А какое? Я так и знал. Нет, ничего, спасибо.

– Ну? – торопил меня с ответом Носов.

– Было!!! Похоже на обручальное, но с маленькими камешками.

– Ясно. Эти, суки, охотятся за женщинами, пожелавшими наставить рога мужьям.

– Ладно, поехали на Петровку. Нужен совет старых и мудрых товарищей.

Два месяца честно, практически без выходных мы отрабатывали это дело. Использовали всё, что можно. Искали там, где и не следовало искать. Наша агентура выла. Но всё безрезультатно. Серии прекратились. «Висяк» – он и в Арктике «висяк». Но нет худа без добра. Мой напарничек «для уточнения деталей преступления» сначала раз в неделю навещал Ангелину Сергеевну, через месяц под тем же предлогом раз в два дня, а в июне, в аккурат после вечерней оперативки, когда мы разлили чай по чашкам, он вытащил из сумки бутылку хорошего коньяка и вручил мне конвертик в виде сердечка. Мысля, написанная женским почерком, гласила: «Александр! С большой радостью приглашаем Вас на торжество нашего бракосочетания, которое состоится XX июля. С уважением, Ангелина и Олег». Кривым почерком напарника было дописано: «Меньше 100$ в конверт не класть».

– Ну что же, Олег, поздравляю, – порадовался я за коллегу и подумал о том, в каком экстазе находится его мать. – Дай Бог всего и главное – счастья!

– Знаешь, Саня, – после пары рюмок серьёзно сказал мой друг – А я ведь её с первого взгляда тогда полюбил. Хоть она сидела в махровом халате.

Мы оба рассмеялись и выпили ещё по одной.

Отгуляли свадьбу. Прошёл год. Олег с помощью связей тестя перевёлся в Главк. Я продолжал топтать землю. По каким-то служебным делам меня занесло в оперчасть СИЗО N 48/2, в народе более известного как «Бутырка». Решив все вопросы и пообедав, я направился к выходу. В коридоре следственного корпуса [109] В нём расположены кабинеты, где осуществляются встречи обвиняемых со следователями и адвокатами. я встретил моего хорошего приятеля, старшего следователя по особо важным делам отдела по расследованию дорожно-транспортных преступлений Юзофа Фабрикуса.

– Юзя! Хитит твоего Одина! – обрадовался я, – Ты ли это, старый викинг! Какими судьбами ты, обедающий только в лучших ресторанах Москвы, оказался в этих екатерининских казематах?

– Саня!!! – обрадовался следак. – Сколько же мы с тобой не виделись? Года два? Больше?

– Да х#й его знает, – обнял я товарища, – Пошли по сотке шлёпнем.

– Я бы с удовольствием, но не могу, – сказал и погрустнел Юзоф.

– В чём дело?

– Понимаешь, Саня, у меня окончательное предъявление обвинения, а доказухи нет. Обвиняемый, ссылаясь на статью 51 Конституции РФ, молчит, а его адвокат вола за хвост тянет. Бабки отрабатывает. У меня срока осталась неделя. А ещё ознакомление со всеми материалами дела. Короче, жопа!