Михаил Мишин - Почувствуйте разницу

В эту настоящую кипучую жизню зачем-то влазит картонное бубуканье: "Субъекты федерации должны иметь равный статус…" "Субъекты федерации не должны иметь равный статус…" "Надо разобраться — кто относится к субъектам федерации…"

Ну нехай они там бубукают, а мы тут давно разобралися — кто. Вон Колька Рыжий! Блин, да раньше о таких субъектах федерация не могла и мечтать.

Да, жизня наступила правильная. Петька с Чапаем именно о такой душевно беседовали за пулеметом… Каждое божье утро не от будильника просыпаешься, а от чириканья за окошком. Это, правда, не воробьи, не разные там щеглы-сороки. Потому что птичье-то население точно покинуло этот экологичный, как выхлопная труба, лучший город земли. Остались пока вороны, но и те не рискуют каркать. Чирикают же и задорно переругиваются под окнами охранные сигналки автомобилей. (Ведущих, конечно, фирм! поставки, конечно, со складов!..) "Чиу-чиу-чиу!.. — Блю-блю-блюууу!.. — Уууу!.. Уууу!.." Песни джунглей.

Начальство насчет машин этих очень озабочено. Мэры, там, префекты они как мыслят: то, что машины — хорошо. А вот что они ездиют — плохо. У Европы надо учиться, мать ее. Как завещал великий наш Петр Алексеич. Пешеходные зоны, понимаешь. Чтоб эти водилы за километр объезжали, чтоб экология. Ну и что, пробки? Пробки это пробки, а экология — это… А государственный ум… Да ведь время какое! Шире мыслить надо.

А шире — это за ради бога. Мы через такие зоны прошли — так уж через пешеходную-то… Кто местный, тот знает: не может тут такого быть, чтоб всем нельзя. Кому-то непременно можно. А раз кому-то — значит, нам. Так что прямо через зону и покатим мы с тобой в "Ле Монти". То есть, в "Эксимер". То есть, в "Супримэкс". Да какая разница — они все в той сауне… Раньше там помывался обком, а теперь мы с Рыжим… Мы ж ради того вашу демократию строили!..

Ну, конечно, душа горит на этих гадов. Во-первых… Нет, во-первых, не это… Это во-вторых… А во-первых, завидно, конечно. Ему двадцати нет, а он уже… Когда я, который… Неужто, ради этого… Чтоб эти морды… А мы, которые… А эти, которые…

Тут по телеку Хруща показали и этого Черненко прискорбного. Прямо сдохнуть, до чего они у нас смешные были. Тогда еще академик этот в тюряге сидел. Или его выслали, что ли. Нет, это писателя выслали, а академика — на химию… А тот как раз из психушки интервью давал этим, ну, которых наши глушили, чтоб мы не знали, что академик с писателем против наших гражданских прав… И за этих, за чехов… Или за чилийцев?.. У них еще наш друг был… Корвалан… Или Ким Ир Сен?.. Нет, погоди… Бабрак Бен Белла, вот кто. А в Америке тогда третий наш друг голодал по программе "Время"… А ограниченный контингент с гастролями поехал за границу… А еще…

…А которые в сауне… ну, да… неприятно пока… Прежде обком… Но эти-то рано или поздно отмоются… А детишки ихние вообще втянутся чистить зубы. А внуки окончат Гарвард, или что там… Конечно, хотелось бы пообщаться сразу с правнуками — но не успеть…. Придется пока с этими… Но вот тут-то и есть вся прелесть этой налетевшей эпохи кнопочек: не хочешь — можешь не общаться лично. Набрал номерок — наговорил на автомат насчет мочевины. Прямо на тот самый струйный или даже лазерный… И себе тоже установи: "Меня дома нету…Сообщите опосля сигнала…" А если нет у тебя такой информации, если нету струйного, если ты такой лопух, что у тебя даже мочевины нет… Тогда, значит, свободное время есть. Тогда сиди, лопушок, и читай классика с самого начала: "Эх, птица тройка!.."

И так далее.

Последнее время упрекают, что много ругаюсь.

Что, мол, каждое второе слово — "козел".

Прислушиваюсь к критике и делаю из нее практический вывод: критики козлы. Но отключимся от склок. Включим радио.

В эфире треск. Это великие перевернулись в гробах и сцепились в скандале.

— На, слушай теперь! Твоя работа!

— Моя? А кто сто лет орал: "Я первый изобрел радио!"?

— Я правильно орал! Потому что я изобрел ра-ди-о! А не "Радио — сто один"! И не "Радио-семь"! И не "Радио-макси…"

— Ша, Попов! Молчи, Маркони! Дай послушать!

— А теперь, друзья, к нам сюда прозвонилась Аленка! У Аленки большое горе, у нее был мальчик Филя, которого она любила, но вчера она оставила его навсегда, и поэтому сейчас по Аленкиной просьбе для мальчика Фили я толкаю в эфир последний компактик, который только что приволок в студию наш Петюня. Кстати, Петюня простужен, — не зарази нас Петюня, ха-ха! — и сейчас тут варит себе кофеечек. Надеюсь, он плеснет и мне. А пока мы насладимся крутой командочкой (средней внятности англоязычное бормотание) с ихним последним забойным хитом (англобормотание)…

Доморощенные рэйнджеры эфира, путаясь в деепричастиях, кайфуют на ультракоротких волнах. Мы за то и боролись — лишь бы они не кололись.

О, бэби!

Но вот уже и потраченные временем дядьки и тетьки, задрав штаны, хромают за этим комсомолом. Уже и флагманские станции, где гудит еще эхо державного левитановского рокота, вдруг заголосили над головами сограждан, как муэдзины в Стамбуле.

— Радио России-и-и-и-и-и-и-и! — надрывается солидная некогда волна.

— Мая-а-а-а-а-а-к! — блеет другая!

Вырубаем радио — врубаем телевизор. И тут же начинаем любить радио. Потому что этих же еще и видно…

Щелк! — "…а те, кто обвиняет нас в коррупции, сами по уши сидят в коррупции… но эти факты нами уже переданы в комиссию по дерь… то есть, коррупции, которая работает…"

Щелк! — "…не чисто, а безупречно чисто!.."

Щелк! — "…и уже вскрыла факты коррупции сил, которые пытаются не допустить разоблачений про коррупцию, которую пытаются свалить на…"

Щелк! — "…жареный арахис и много много вкуснейшего шоколада!.."

Щелк! Щелк!

В вольном эфире Родины весело плещется мутное единство формы и содержания. Единство содержания в том смысле, что все вещающие — за Россию и против тех, кто против России. Единство формы в том, что до такой всеобщей корявости никогда не опускалось даже бывшее радио бывшей империи. Ну и хрен с ним. Мы не для падежей побеждали. Мы побеждали, чтоб телерадиоволна перестала быть огородом комуняк и ихних прихвостней. Теперь мы в своем праве, братва. И потому теперь в наш эфир может забежать с улицы каждый, как в общественный туалет, и сделать то же самое.

Выключаешь изображение — получается радио (см. выше). Выключаешь звук — получается угадайка: телевидение какой страны ты смотришь? Сумасшедшей правильно, но какой именно? Наиболее зоркие уверяют: все-таки это мы в России, мы дома все-таки. Они утверждают: зеленая в клетку рубаха плюс синий галстук на экране дают именно нашего парламентария, тем более он опять поискал пальцем в носу, в чем виновато само телевидение, разжигающее… забыл что.