Михаил Мишин - Почувствуйте разницу

Да и стыдно уж клевать этого парламентария. Он не виноват. Это нам урок: выбирать новый парламент из числа овладевших носовым платком, если такие уже есть, что вопрос… Но вот этого телеведущего мы с тобой точно не выбирали. Мы с тобой не знаем, откуда он впорхнул в студию, этот безумный попугайка. Ахнул, ухнул, хохотнул, ущипнул какого-то мужичка, вроде даже президента (правда, бывшего, нынешнего под рукой не оказалось, а то б он и ему не спустил!), и дерзко так намекнул, что лично он его, бывшего, никак не одобряет. Тот было пригорюнился, да этот про него уж и позабыл, зато нас с тобой заметил. Так прямо нам с тобой, миллионам, и сказал: "Звоните, мои дорогие, мне в прямой эфир".

Это, значит, мы с тобой, миллионы — его дорогие, попугайки этого.

Что приятно, не один он там. Их — стаи.

Которые совсем молочные, чего-то там на своем птичьем языке блекочут насчет дисков. Кто постарше, производит интервью. Причем исключительно эксклюзивные, ты понял? Тут на днях одна из этой стаи очень эксклюзивно того художника прищучила. "Как же, — говорит, — вы можете честные картинки рисовать, если родилися при Сталине?" Тот экал, бекал… Смех! (Вообще-то он не художник был, а поэт. Или даже композитор. Да наплевать на него, главное, она в такой блузочке была — караул.)

Вообще же у волшебного ящика два варианта развлечений. А если выкинуть за скобки помимо рекламы эту ихнюю борьбу с тенью коррупции, то один вариант.

В ящике — поют.

То есть, мы будем так условно называть то, что они там делают.

Нет, конечно, мы за то и боролись, чтоб не комуняки назначали кому петь, а чтоб любой… Забежал, дал — и музицируй. В конце концов, сортир же теперь тоже платный, правильно?

Но, конечно, преувеличение, что каждый может. На самом деле отбор дарований ведется, и очень даже тщательный. Потому что случайно набрать на все каналы такое количество юных (не знаю как их называть, чтоб не засудили) нельзя.

Что приятно, правда, это что все с разной вокальной манерой. У которого гантеля в ухе — это Вовик, а которая босая, в тулупе — Эльвира… Или нет, босая — это Юрик. А Калерия у них главная по клипам. Ох, последний клип у нее улетный! Помнишь, там такой паровоз, а она на фоне топки колготки снимает — видно, ей жарко от страсти. Кстати, о борьбе с преступностью. Вот же они, каждый вечер по нескольку человек в татуировке суетятся в дыму, а стойка микрофона все никак не ломается. По сравнению с тем, что они поют, "Мурка" — это как бы "Аве, Мария". А эти из МВД бормочут, что преступники в розыске. Чего разыскивать — включи ящик!

Впрочем, все ерунда. Попов с Маркони помирятся.

Парламент выберут. Еще получше этого.

Радио с телевизором разовьются. Искусство юриков через спутник доносится уже до самых дальних пастбищ. Ну, снизилось поголовье овец, ничего, привыкнут овцы. Наше поголовье тоже чуток снизилось. И ничего.

Даже детей не жалко. Они другого не видали. А мы им не расскажем. А расскажем — они не поверят и сделают поярче изображение и погромче звук.

Значит, вы думаете, что все эти люди, кричащие, что черных вон из Москвы, что жидов вон из России, что иуду Ельцина — вон из Кремля, и заодно, что слава Сталину, — вы думаете, эти добрые люди носители какой-то идеологии? Вы серьезно считаете, что вон та белоглазая тетка с раззявленным в крике ртом и красным флажком — борется за фашизм? Или за коммунизм? Или что она знает разницу?

Вот что, батенька. Не приезжайте к нам через десять лет! А прямо сейчас поезжайте в Домодедово. Так у нас это… Реторта неона, сторож небесных ворот. Так поэт написал, большой фантазии художник. Проще сказать, аэропорт. То есть, они так это место назвали. Из начитанности.

А вам, батенька, приспичило, допустим, в Новосибирск. Конечно, могло приспичить и в Абакан, тоже славное место. Или в Душанбе, где якобы дыни. Но тебе, Ермак ты наш, именно в Новосибирск загорелось.

— Алло, справка? Рейс 171 вылетает по расписанию?

— По расписанию.

Дураков нет верить с одного раза. Контрольный заход:

— Справка? 171 по расписанию?

— По расписанию.

Что-то больно гладко. Подозрительно. А ну третий раз!.. Опять говорит, по расписанию. Не к добру.

Такси, как вид транспорта, осталось в тоталитарном прошлом.

Везет друг. Берегите друзей с машинами.

Мимо домов и строек, мимо башен и будок, в общем, мимо ристалищ, капищ, как написал другой поэт, тоже отсюда родом, прямиком туда, откуда улетают… Кто-то назвал это место — аэропорт. Из юмора.

Ревущий кавардак из кожаных курток, мата, мусора, криков "Такси не надо?" (Всего за семьдесят тыщ до центра… Какой смысл за семьдесят до Москвы, когда за шестьдесят две — до Новосибирска.) Нищий деловито бормочет, что его обокрали (сожгли, изнасиловали, убили) и не хватает трех тыщ до Владивостока… может, и не врет, но для удобства считаем, что жулик, что пользуется ситуацией… До Владивостока ему… Нам самим, может, до Новосибирска… Гороскопы продают… Лотерея — можно прямо тут же огрести десять тысяч баксов!… Можно в туалет платный — сто рублей, и кайфуй… Можно тут же у дверей: "Чебуреки с мясом!.. С мясом чебуреки!.." Интересное кушанье… А с творогом чебуреков нету? Были, говорит, у одной — возле справочного бюро…

"Справочное бюро". Почему кстати, именно бюро, почему не ателье?

За стеклом — девушка, если конечно, не вглядываться.

— Девушка, сто семьдесят первый по расписанию?

Могла бы плюнуть через амбразуру, а она подтверждает, что по расписанию. И что регистрация идет уже, и что слушать надо ушами, и что русским языком уже по радио сказали, кажется.

И стойка есть, и цифры горят, и регистрация идет. Неужели, действительно…

Регистрируюсь. Иду просвечиваться. Друг уезжает. Настоящий. Ждал до конца.

"Объявляется посадка…" Клянусь, именно на Новосибирск. Прохожу в пассажиронакопитель. Пассажиронакапливаюсь.

За окном этой грязной стеклянной кишки (реторта неона) стоят крылья родины. Неужели, улетим? Не верю!.. Но вот она идет за нами.

Вот она пришла за нами, аэрофлотовская мисс лет пятидесяти в золотых коронках и нечистых сапогах.

— Сто семьдесят первый! Новосибирск, пошли за мной!..

Неужели, улетим?

Есть правда на земле. Не улетим.

— Переносится на сутки, — орет золотозубка, — самолет сломался.

Значит, он сломался, когда мы уже прошли регистрацию? Значит, они не знали? Значит…

Ну, дальше как положено. Тоскливые вскрики типа "Возмутительно! Вы не имеете!.."

Золотозубка четко послала.

Пошли. Облепили амбразуру "Начальник аэропорта". (Они это место так и назвали — аэропорт. Из садизма.) Там вторая мисс, даже миссис — в мохеровой кофте.