Дмитрий Ненадович - Повесть о потерянном времени

— А зачем Вам какие-то надбавки? Вы же слушатели… Ни дежурств, ни задержаний… Сидите себе спокойненько, слушайте своих преподавателей и не напрягайтесь.

— А семью на что кормить?

— А зачем Вы её сюда тащите? Пусть семья Вас три годка дома подождёт, а Вы учитесь тут себе и ни на что не отвлекайтесь… А то тащите всех в Москву… Все места в общежитии позанимали. Гастарбайтерам уже сдавать стало нечего.

— Так три года — это ведь не малый срок-то… За это время в доме может ведь и «домовой» завестись… Да и дома-то, если уж на то пошло, тоже ведь чего-то кушать надо. Да и одеваться для приличия не помешало бы… А на что?

— На что-на что… У Вас что родителей нет?

— Так ведь пенсионеры же они давно…

— Ну и что? Что это за пенсионеры такие, которые не могут прокормить своих детей пока те тоже пенсию не получат?

И всё. На такую аргументацию слушателям реагировать уже было нечем, и они шли работать пугалом в кабаки со стриптизом, гламурные казино, VIP-бани и другие слегка различающиеся между собой лишь интерьером вертепы.

Грустно было смотреть на всё это, но вместе с тем, случались в этой академии и весёлые случаи. Заступил как-то Сергей в наряд дежурным по академии и поначалу дежурство его протекало вполне спокойно. Но только лишь до той минуты пока на пульт не поступило сообщение о пожаре в общежитии, в котором проживали слушатели. Сергей немедленно перезвонил дежурному по общежитию, который сообщил ему, что из двух соседних окон восьмого этажа валит густой дым. Немедленно вызвав пожарных, Сергей полубегом (бегом было нельзя, как известно, вид бегущего полковника способствует распространению паники среди мирного населения) отправился в общежитие, располагавшееся за территорией академии. Поднявшись на дымящийся двумя окнами этаж, Сергей вместе с дежурным по общежитию попытались вскрыть дверь. Дверь не поддавалась, несмотря на то, что оба дежурных с разгона вонзались своими накаченными телами в её плоскую поверхность. Но, как оказалось, эти усилия были напрасными. Во время очередного разгона дежурного по общежитию дверь неожиданно открылась и на пороге в клубах дыма появился низкорослый потомок Чингисхана. Появился, надо сказать, ненадолго, потому как в следующее мгновение его буквально снёс внутрь комнаты стремительно набегавший на дверь майор. Остановить майора в такую минуту было невозможно. Вначале раздался глухой черепно-мозговой удар, а затем наступила продолжительная пауза, воспользовавшись которой полковник быстро проник в затянутое дымом помещение. Его слезящемуся взгляду представилась первобытная картина: посреди комнаты горел самый настоящий доисторический костёр, над которым висел громадный, булькающий каким-то варевом котёл. Вокруг костра сидели кроманьонцы монголоидного типа и с удивлением взирали на вломившегося полковника. Через минуту от сидящих отделился человек в форме с золотыми погонами, который принялся язычески плясать вокруг полковника и лопотать какой-то трудно воспринимаемый текст, что-то вроде: «Товалися полковника, не лугай. Лодной плиехал, плов баланина валим. Садись кусай». И в тот момент, когда полковнику наконец с большим трудом удалось разглядеть сквозь евший глаза дым то, что костер был разведён всё же на бетонном полу, а паркет был аккуратно разобран и сложен штабелем в углу комнаты, раздался сильный удар в окно. В продолжение удара малиновым перезвоном поскакали по полу комнаты стёкла, и вскоре в оконном проёме появилась могучая фигура огнеборца в серебристо-инопланетном костюме и с брандспойтом наперевес. В общем, праздник сбора народного хурала был изрядно подмочен. Потоки воды вскоре разметали по этажу всех сидевших у костра родственников слушателя-монгола, а затем, тщательно смешав их с недоваренным пловом, с бурлящим презрением вышвырнули на улицу. Полковнику чудом удалось выскочить из под освежающих струй брандспойта, после чего он быстро покинул здание, увлекая за собой плавающий силуэт туловища дежурного по общежитию. Перемазанный загустевшим бараньим жиром силуэт туловища вскоре ожил и тут же принялся о чём-то материться. При этом в начале своего возрождения силуэт раздражённо потирал ушибленную недавно голову, а вскоре и вовсе вскочил на ноги и побежал вон из здания. Сергею с большим трудом удалось убедить азартных, поймавших кураж пожарных прекратить бороться с и без того испорченным пловом. Пожарные вскоре вняли убеждениям и, наконец, нашли время для короткого отдыха. Как только отдых был закончен, пожарные тут же включили сирену и отправились восвояси, не забыв сделать отметку о состоявшемся подвиге в специально привезённом для этого журнале. Сергей же остался дежурить дальше, поминутно отвечая на дурацкие звонки полусонного начальства и строча рапорта о случившемся во все МВДешные инстанции. Хлопотно, конечно. Но где и когда такое ещё увидишь? Если только по турпутёвке отправиться в Монголию с экскурсией в степное стойбище… Но это ведь каких денег стоит, а тут в центре Москвы и совершенно бесплатно! В итоге после этого случая массовый приезд к монгольским слушателям их степных родственников был строго-настрого запрещён, а полковнику объявили благодарность за уверенные действия при возникновении пожара. Хотя, конечно же, вполне могли бы дать и медаль «За отвагу на пожаре», но как-то поскупились. Видимо, всё-таки решили, что пожара не было. Может посчитали, что был только несанкционированный курултай степных старейшин, омрачённый испорченным пловом? Ну, нет… Как это не было? А за что же тогда объявили благодарность? Может за порчу вредного для спортивной формы монгольского слушателя плова…? Тоже, нет… В приказе было чётко написано: «За уверенные действия при возникновении пожара…». Ну, пусть хоть так… Медаль, наверное, себе отважные пожарные забрали. Что тут поделаешь… Такая у них работа… Словом, всё хорошо, что хорошо кончается. Здесь всё весельем закончилось, а значит, закончилось хорошо.

Два долгих года Сергей преподавал в этой академии, но в очередь на квартиру так и не попал. Поначалу бдительная жилищная комиссия обнаружила чудовищное превышение полковником вместе со своим семейством российских норм обеспеченности жилой площадью. Это наглейшее попрание устоев жилищного кодекса составило аж целых четыре с половиной метра! Дабы вернуться в строй добропорядочных граждан страны полковник прописал у себя в квартире мать-старушку, имевшую российское гражданство, но проживавшую с мужем на незалежной Украине. Но и тут бдительная жилкомиссия проявила небывалую принципиальность:

— Ага-а-а, так значит, Вы осознанно решили ухудшить условия своего вольготного проживания?! Номер не пройдёт!