Дмитрий Ненадович - Повесть о потерянном времени

— А вот хрен ему. Он и так в «УАЗик» свой еле влезает. Отщипнуть, конечно же, отщипнем, но и себя не забудем. Желаем здравствовать, товарищ старший лейтенант. А то заходите… Мы и к лосику чего-нибудь сыщем.

— Спасибо. И Вам — не хворать.

Вернувшись в позиционный район, Сергей определил место стоянки своего «КРАЗа» и, наказав водителю и аварийной команде заняться маскировкой большегрузного автомобиля, направился осматривать аппаратные.

Везде царила рабочая обстановка, в аппаратных весело помигивали желтыми и зелеными огоньками контрольные лампочки радиоприемников, тревожно звучала морзянка, и в испуге метались за ней стрелки встроенных в передатчики приборов. Словом, шло вхождение в связь, и постепенно открывалась работа в радиосетях и радионаправлениях. «Буонапарте» уже час где-то «совещался» с Шахрайчуком, и его руководящая и направляющая роль временно тоже где-то отсутствовала. Благодаря усилиям опытных взводных Затыгулина, Блануты и Замутянского, процесс шел даже с некоторым перевыполнением плана. Сильно отставал от передовиков вечно сонный лейтенант Николаев, а у приснопамятного Захарука уже и вовсе наметилась полная катастрофа. Сергей застал его у темной аппаратной, вокруг которой уныло бродили, дрожа и пытаясь согреться, уже успевшие основательно промерзнуть в еще холодных весенних сумерках горемыки-бойцы.

— В чем дело, Захарук? — как можно спокойнее спросил старлей у что-то внимательно рассматривающего при свете фонаря в наружном разъеме аппаратной Захарука.

— Да вот, питание на новую станцию не можем подать, за неделю до учений пригнали ее, не успели еще разобраться, — уныло отвечал лейтенант, покачивая еще более унылым носом.

— Что-то про питание бормочете, а изучаете зачем-то информационный разъем. Вы так до утра тут проторчите, а бойцов ваших придется скоро в лесу закопать по правилам военного времени. Вы хотя бы в парке пробовали станцию развернуть?

— Разворачивали раз «всухую», без питания то есть. А потом всех замполит на занятия погнал. Кое как все свернули. Оттяжки и кабелюки все перепутали и убежали. А теперь вот по темноте не разобраться никак…

— А вы позовите сюда замполита. пусть он теперь вам тут все распутает и подключит. Или пусть какую речь зажигательную произнесет. Может сразу все само собой и образуется.

— Так ведь замполит же…

— Причем здесь замполит? Кто отвечает за боеготовность вашего взвода? Замполит, он только за нашу веру в праведность КПСС отвечает. И мы верим, что у КПСС все хорошо. А вот конкретно у Вас — все плохо. Ладно, заканчиваем сотрясать воздух словесами. У Вас хотя бы эксплутационная документация с собой?

— Сейчас разыщем.

— Правильно, как у каждого русского человека. А у него ведь всегда как? Правильно, сначала руками надо все пощупать и собрать что-нибудь «методом научного тыка», а уж только потом, ежели чего совсем не выходит, вдруг посещает удивительная по своей глубине мысль о том, что надо бы все же достать инструкцию и почитать о том, как же надо было делать правильно. Первую стадию Вы уже, как я понял, прошли. Предлагаю приступить ко второй. Вот и давайте для начала посмотрим схему электропитания.

При помощи двух фонарей, старательно поддерживаемых дрожащими руками захолонувших бойцов, схем и инструкций двум военным инженерам вскоре удалось разобраться и подсоединить безжизненную аппаратную к полевой электропитающей установке, а еще через некоторое время сделать ее полноценным элементом полевого узла связи. При выполнении всех этих манипуляций Захарук впервые показал себя с положительной стороны. «Голова-то у него соображает, — думал Сергей, — и это не удивительно. Дураков-«сынков» в нашу бурсу брали очень редко. А этот на «борзого» сынка, вроде бы, никак не похож. Но командир из него никакой. Ему бы куда-нибудь в сменные инженеры или в НИИ какой-нибудь, но мудрые «кадры», видимо, думают иначе».

Наконец, в расположении роты появился прозаседавшийся «Буонапарте». Сергей коротко доложил ему о состоянии дел. Слушая его, «император» важно и снисходительно кивал, видимо, переполненный более высшими знаниями. Частичкой этих глубинных знаний «великий» поделился с офицерами роты во время наспех собранного совещания: «Комбат нами не доволен. Слишком много проколов. Часть вспомогательной автомобильной техники не завелась и так и осталась в парке. Во время марша вышло из строя еще три аппаратных, которые пришлось тащить на сцепке. Это все зафиксировали пронырливые посредники. Тут еще подсуропили пьяные регулировщики, да и лось этот, будь он неладен, не вовремя на дорогу выпрыгнул. Но это, за исключением мятого бампера и разбитых фонарей пока еще не попало в блокнотики наших сторонних наблюдателей. Действия старшего лейтенанта Просвирова расценены «сверху» как правильные, но предлагается провести дополнительные беседы с бойцами с целью недопущения утечки информации. А сейчас предлагается проверить правильность организации боевого дежурства, еще раз уточнить составы боевых расчетов и организовать отдых свободных смен. Быть готовым к выполнению вводных. С утра продолжить работы по маскировке района расположения роты».

Разбив с «великим» остаток ночи поровну, Сергей отправился отдыхать в первую смену в облюбованный им во время разворачивания дезотсек новой аппаратной «имени Захарука». Дезотсек располагался в задней части кунга и был предназначен, в основном, для размещения в нем агрегата бензинового (АБ). Это был самый большой в роте дезотсек, так как смонтированная в аппаратной новая радиостанция была самой мощной, и ей в качестве резервного питания полагался самый мощный АБ. Набросав на пол пустого дезотсека (АБ выбрасывались из кунгов еще при разворачивании аппаратных) старые солдатские шинели, Сергей с превеликим удовольствием улегся на жестковатое ложе не снимая сапог и положив под голову матерчатый «тревожный» чемодан. Едва голова старлея коснулась чемодана он мгновенно очутился во власти Морфея (не путать с морфием), достойного сына почтенного папаши Гипноса. А в скоре в дело вмешалась еще и матерь его — Никта. Для не спавшего почти четверо суток Сергея это было даже много. Сегодня он мог обойтись даже без Морфея. Но так уж получилось. Не выгонишь же их? Не со зла ведь они.

Качаясь на волнах вожделенного сна, Сергей наконец-то встречается со своей ожидающей его из Афгана и пока сиротливо проживающей в Питере семьей. Разговаривает с женой и дает ей ценные указания по сбору в дорогу, несмотря на многообещающую информацию, исходящую от некоторых барбосов: «Жилья для Вашей семьи в скором времени не предвидится». «Наплевать на этих дураков, приезжай скорее, моя милая, — говорит жене Сергей и дает строгие указания своему трехлетнему сыну, — а ты давай там маму слушайся и снег не ешь (хотя какой сейчас снег? Что это я такое несу?) Тьфу ты, это от усталости. Извини, сынок, я хотел тебе сказать, что бы ты по лужам не лазил». Далее перед Сергеем проплывают все его многочисленные московские родственники, живущие дружной многочисленной семьей во главе с Серегиной бабушкой — мудрой, доброй и очень справедливой старушкой. Родственники по очереди проплывают мимо покачивающегося на волнах Сергея, улыбаются ему и говорят самые разные, но одинаково приятные слова: «Слава Богу, что ты вернулся! Как хорошо, что ты наконец вернулся! Приезжай поскорее в гости! Как хорошо, что ты теперь будешь рядом!» Сергей почти что вырос в этой семье, проводя все школьные каникулы у бабушки. В семье, в которой все друг друга любили и всячески старались поддержать при возникновении каких-либо жизненных неурядиц. Правда, Сергей почти не знал жен своих дядек. Видел он их только на не так давно отшумевших свадьбах. Дядьки были не на много старше Сергея и женились довольно поздно. Поэтому-то и свадьбы у них произошли одна за другой с небольшими интервалами. Свою-то свадьбу Сергей помнил отчетливо. Разве такое забудешь? Белый «обкомовский» зал ресторана «Невский» на Невском проспекте, перепавший ему с невестой почти случайно (свадьба происходила 13-го числа, а партийная элита города была на счастье молодоженов чертовски суеверна), белый наряд невесты, шампанское, танцы под песни модных тогда артистов итальянской эстрады, да и многое другое, незабываемое. А вот свадьбы дядек слились у него в одно целое, и он порой даже путал имена их женушек, черкая короткие письма с войны. Дядьки на Сергея никогда не обижались и даже иногда отпускали в отношении друг друга плоские шуточки с предложениями о временном обмене супругами согласно Серегиным письменным к ним обращениям.