Артур Гафуров - Глубинка

— Да обычные «Жигули». Белые, кажется. Там еще скелет внутри сидел, наручниками пристегнутый, — увидев, как мои глаза начали вылезать из орбит, она рассмеялась. — Да я шучу. Но машина и вправду была.

Прогулявшись по окрестностям, обнаружили почти новенькую лопату.

— Уж не этой ли лопатой они котлован выкопали… — я задумчиво вертел инструмент в руках, что-то высматривая на черенке.

— Ты это всерьез? — заинтересованная Аня встала рядом и тоже стала разглядывать лопату.

— Конечно, нет, сейчас же не тридцатые годы! — я отдал лопату ей и, удовлетворенный отмщением, пошел в сторону единственного уцелевшего дома. — Едва ли мы найдем здесь еще что-нибудь, но подумать определенно есть над чем. Тем более, кое-какие мыслишки у меня уже появились.

— Ты знаешь, зачем здесь вырыли эту яму?

— Я не знаю, зачем, но можно узнать, чем. А узнав, чем, можно узнать, кто. Копали явно карьерным экскаватором, и едва ли у кого-нибудь имеется такой в частной собственности. Следовательно, если навести справки у местных фирм, мы узнаем, кто из них получал подряд на подобные работы. И выйдем на заказчика. Думаю, мой брат с этим справится. Когда умер дядя Матвей, и в каком месяце ты была здесь летом?

— Он умер в феврале, число я уже не помню. А летом я здесь была в июле.

— Итого получается примерно пять месяцев… Многовато, конечно, но попробовать стоит.

Мы остановился перед крыльцом дома. По виду, здесь никто не бывал уже очень давно.

— Дядя Матвей хороший был, — зачем-то сказала Аня. — Истории разные рассказывал.

— Какие истории?

— Он огни видел. Думал, это НЛО. И Паша Смирнов тоже НЛО видел, помнишь, я тебе говорила?

— Да, помню… Ты обещала эту историю дорассказать, — рассеянно ответил я. — Как думаешь, в доме есть что-нибудь интересное?

— Провода не сняли.

— Что?

— Провода не сняли, — повторила Аня. — Они на месте висят.

— И что?

— Ты точно русский? — моя спутница посмотрела на меня так, словно впервые увидела. — Или в Москве воров нет? Дядя Матвей уже почти год как умер, а на его доме до сих пор целые провода, и никто на них не позарился, не снял. Мне кажется, это, как минимум, странно.

— Да… Возможно, ты права… — старательно отводя глаза, ответил я. — Давай посмотрим, что в доме?

Ничего интересного в доме не оказалось. Точнее, там в принципе ничего не оказалось. Дом был совершенно пуст, только мусор по углам. Теория о добропорядочных россиянах, которым не нужно чужого, рассыпалась в пыль.

— Даже книги забрали, — заметила Аня. — А когда он раздавал за так, не брал никто.

— И ты не брала?

— Я не люблю читать.

— А зря. Кстати, счетчик на месте, — я подошел к висящей на стене металлической коробке, из которой доносилось характерное потрескивание. — Ого, даже электричество есть!

— Он крутится? — удивленная Аня подошла ко мне. — Но ведь тут даже работать нечему!

— Выходит, есть, чему. Тут проложен обходной провод. Кто-то обкрадывал твоего дядю Матвея, прогоняя свое электричество через его счетчик, и, похоже, продолжает обкрадывать его даже после смерти.

— Но кому это надо?

— Не знаю, — я внимательно осмотрел проводку в доме, после чего вышел на улицу. — Поблизости никто не живет, а чтобы дотянуть линию до ближайшего населенного пункта, потребуются километры провода. Если вдуматься, выгоды никакой.

— Пашка говорил, в этом лесу раньше сектанты жили, — вспомнила Аня, выйдя вслед за мной на свежий воздух.

— Да, он сам из них. Я помню, как они по деревням бродили. Но это давно было…

Хм, Пашка. Пашка Смирнов. Младший собрат проповедника Вени, человек, который уверял, что умеет разговаривать с комарами. Вспомнились слова Андрея, мол, хочешь узнать про большой пень в лесу, спроси у Пашки. А ведь я уже видел, кто возле того пенька собирается. Может, и мне пора познакомиться с этим Пашкой поближе? Есть риск. Если он тоже в курсе происходящего, мне несдобровать: узнай он меня, и сразу станет понятно, что я обитаю в Зуево. С другой стороны, едва ли он меня вспомнит, сколько лет уже прошло. Так что, можно попробовать. Да и вообще, если бы меня всерьез искали, то давно бы уже нашли. Вон, та же Аня нашла без проблем. Значит, нужно обставить все настолько грамотно, чтобы выведать у него нужную информацию, не подставив себя. И, кажется, я даже знаю, как это сделать. Ну что, рискнем? Это ведь так интересно!

— Анечка, — похоже, Анечка не привыкла к подобному обращению, ибо посмотрела на меня так, словно я назвал ее Адольфом. — Ты можешь свозить меня в Толосцы? Я хочу пообщаться с этим Пашей Смирновым.

Аня задумалась.

— Нет, — наконец ответила она. — После дискотеки тебя многие запомнили в деревне, а Сергей обещал за тебя деньги, десять тысяч.

— Ну, это немного, — отмахнулся я. — Если нас поймают, я предложу пятнадцать.

— Я серьезно.

— Я тоже. Мне очень нужно с ним поговорить. Я думаю, он может нам помочь. А если вечером поехать? Сейчас темнеет рано, а в темноте меня не заметят.

— Вечером… Вечером можно. Но тогда я не смогу отвезти тебя обратно, пойдешь пешком.

— Пешком… — такая перспектива мне совсем не улыбалась. Я, конечно, любил ходить, но слишком уж болезненные воспоминания остались от маршрута «Толосцы — Зуево».

— Ладно, поедем днем. Я просто оденусь неприметно. Замаскируюсь так, что родная мама не узнает.

— Хорошо, послезавтра. А сейчас давай домой? Я есть хочу.

— Да, погнали. Я тоже проголодался.

На подготовку встречи с Павлом в моем распоряжении имелось два дня. Так что было время, чтобы провести анализ: обмозговать имеющуюся информацию, сделать выводы и наметить возможные перспективы.

С последним, то есть, с перспективами, как-то сразу не заладилось.

По всему выходило, что Зуево и окрестности — просто какая-то аномальная зона. Уж больно много всякой дребедени здесь происходит. Для начала мы имеем стремительное сокращение местной популяции Хомо Сапиенс, категорически не объяснимое одними лишь объективными факторами. Далее, по лесу шарахается компания полоумных детей с прожектором и вооруженной охраной, которая палит во всех посторонних, да еще и спускает собак им вдогонку. Затем, в заброшенной деревушке кто-то без всяких на то видимых причин роет яму размером с бассейн для водного поло. Недешевое удовольствие, кстати. Мало того, во всем этом как-то замешаны местные менты. Можно ли все вышеперечисленное считать звеньями одной цепи? Или я где-то перемудрил? Психи, яма, менты… Менты заставляют психов рыть ямы… Нет, не то. Зачем психам ямы? Зачем ментам психи? Зачем… Эх, вот бы прокатиться над здешними просторами на вертолете. Наверняка, много интересного можно было бы рассмотреть. Но пока вертолета нет, остается надеяться только на пресловутого Пашку. Причем, надеяться без особых на то оснований: нет никаких гарантий, что со встречи с ним я вынесу что-то полезное. Такие вот перспективы.