Артур Гафуров - Пока не проснулись сомнамбулы

— Ладно, — вздохнул Игорь. — Садимся, братцы-кролики. Не средь бела дня же нас кокнут.

Они уехали. Братья, Зарипов и их конвоиры в погонах. Мы остались вдвоем с мужчиной в костюме. Он улыбнулся мне, и в т же секунду я ощутил сильнейшее желание броситься на него и задушить голыми руками. Как я ненавидел этого человека за то, что он без единой угрозы и без единого резкого жеста заставил нас покориться!

Но нельзя бросаться на людей. Тем более, если вы друг другу даже не представлены.

— Будем знакомы? — спросил я, стараясь не выдать обуревавших меня чувств.

— Мы и так знакомы, Филипп, — ответил он, пожав плечами. — Или ты забыл меня?

— Не имею ни малейшего понятия, кто вы. И прошу вас, обойдемся без двусмысленностей. Говорите прямо или…

— Вам привет от Эли. Вы помните Элю? Она часто о вас вспоминала.

— …или не говорите вообще о… О, чтоб мне провалиться!

— Теперь узнали?

Кровь отхлынула от лица, а ноги едва не подкосились. До меня словно долетел холод той декабрьской ночи. Перед глазами возник небольшой, размером с дорожный трейлер, домик, спрятанный в яблоневом саду, обрадованная и одновременно испуганная Аня Рощина… И этот человек. Человек, которого я долго искал, даже не подозревая об этом. Человек, которого все считали умершим! Я так о многом хотел спросить его тогда, во время нашей единственной встречи — и не спросил…

Геннадий Добренко протянул мне руку.

— Можешь считать, это моя последняя услуга тебе. Уже завтра я улетаю обратно в Австралию. Кстати, ничего, что я перешел на «ты»?

— Что вы вообще здесь делаете?

Все еще пребывая в состоянии вакуумного шока, я едва ли удивился бы, даже если вместо «ты» он начал бы обращаться ко мне «ваше превосходительство». Машина везла нас в сторону Москвы. Добренко сидел за рулем и всем своим видом демонстрировал, что не очень настроен на долгие задушевные разговоры. Казалось, его нисколько не беспокоили ни запах, исходивший от моей одежды, ни тот факт, что сразу после тюремной скамейки мой зад уселся в роскошное кожаное сиденье его «Порше». Возможно, он и вправду не запаривался такими мелочами. С его-то доходами…

Мой вопрос тем временем не остался без ответа.

— Я приехал по делам, совсем ненадолго. Думал тихонько все провернуть, не привлекая к себе ненужного внимания… старых знакомых. Но правду говорят, что Москва — большая деревня. В театре можно встретить соседа, а в метро — Кобзона. Забавно, что мы увиделись, правда?

— Забавнее не придумаешь. Я надеялся встретиться с вами не раньше, чем лет через пятьдесят.

Добренко посмотрел на меня сквозь солнечные очки. Зачем он их нацепил? Солнце ведь уже садится да и светит сбоку, а не в лицо. На всякий случай я решил уточнить:

— Я полагал, что вы умерли.

— Ах, вот оно что. Теперь понял. Со своей стороны я полагал, что ты немного умнее и сообразительнее. Иначе не стал бы помогать. Неужели я ошибся?

— Не совсем понимаю, в чем заключается ваша помощь. И вы так и не ответили, как нашли меня.

Добренко усмехнулся в редкие усы.

— Отвечу в обратном порядке. Находясь в Москве, я поддерживал связь всего лишь с несколькими самыми близкими своими друзьями. Один из них сейчас руководит управлением внутренних дел… Не важно, где. Скажем там, довольно высокий пост. До него дошла информация, что некто Павел Телига через свои старые связи — в том числе, через его подчиненных — наводит справки о неких Всеволоде Новикове и Марии Петуховой. Его это никоим образом не заинтересовало. Поначалу. Однако неожиданно в разговоре промелькнуло и твое имя. А мой друг в курсе той истории, что произошла полтора года назад. Более того, он несколько раз бывал у меня в Первоцветово… Но это тоже не имеет отношения к делу. В общем, я тут же был поставлен в известность, что мой старый знакомый снова впутался в темную историю. Я заинтересовался. Не составило труда выяснить, что твой дальний родственник из Германии пал жертвой промышленного шпионажа. Причем, шпионажа настолько грубого, что даже стыдно говорить. Схема — глупее не придумаешь. Разучились нынче люди работать, микроскопами гвозди забивают… Короче. Своих выходов на Петю Первого у меня не было, однако я был в крусе всех происходящих событий. Прости, но вмешиваться я не собирался — мы с тобой не такие уж закадычные друзья. Следил, скорее, из любопытства.

— Но вы вмешались, — прервал я его рассказ. — Произошло что-то экстраординарное?

— Разумеется, произошло. Ты со своей женой каким-то образом умудрился выйти на Петю и, более того — увести добычу у него из-под носа. Этими своими выходками вы перешли черту, которую нельзя переходить. Тут дело даже не в деньгах — как я понимаю, заказ был довольно рядовым. Дело в репутации. Упустив вас, он, выражаясь по-японски, потерял лицо перед коллегами по цеху. Ты сам понимаешь, нельзя злить вора в законе. И, тем более, нельзя его унижать. А вы разозлили и унизили.

— Даже так…

Не скажу, что я очень уж удивился — все-таки, пока сидел в камере, успел кое-что обмозговать, — но под ложечкой неприятно кольнуло. Увы, диагноз полностью подтвердился.

— Тебе очень повезло, что мне оперативно доложили о произошедшем, — продолжил меж тем Добренко. — Я, конечно, сделаю все, что в моих силах, чтобы после этой истории вы смогли спать спокойно и не вздрагивать от каждого шороха за окном. Петя — авторитет, но и я человек не последний, найду, как повлиять. Постараюсь взять вас под свою защиту. Но такие дела не проворачиваются быстро. Поэтому, боюсь, в ближайшие несколько дней за вашу безопасность не поручится никто. В том числе и твой покорный слуга. У меня, увы, осталось не так много ресурсов в этой стране… Благодаря твоим же усилиям, кстати.

— И что нам делать? — не заметив брошенной в свой адрес колкости, первым делом я подумал о Вере и не на шутку перепугался. — Моя жена! Она в порядке?

— Увы, не знаю. Я послал ей сообщение, чтобы она вместе с Марией при первой же возможности прибыла по названному адресу. Небольшой загородный дом, то немногое, что еще осталось у меня здесь, в России. Думаю, вам всем будет лучше ближайшую неделю провести там.

— Но Сева и Ден должны вернуться в Германию. Не кажется ли вам, что так для них будет безопаснее?

— Возможно. Но это уже решайте сами. Я же высказал свое мнение: как минимум неделю вы должны вести себя, как мышки.

— Понятно… Спасибо.

Было бы верхом неблагодарности требовать от него большего. Этот человек, появившийся в тот момент, когда, казалось, уже не на кого было рассчитывать, выручил всех нас. И выразил готовность выручить еще раз, в будущем. И все это при том, что когда-то я самолично стал причиной его краха!

— Не подумай, что я злюсь на тебя за прошлое, — он словно угадал мои мысли. — Вы со своим дотошным братцем позволили мне многое переосмыслить, за что я очень вам благодарен. И не только я. Отец и дети тоже.