Артур Гафуров - Учитель Истории

Так, не шумим… Аккуратно приподнимаем шкаф, извлекаем находку, заменяем ее… Кстати, да, чем ее заменить? Об этом я не подумал. А так, без опоры он не устоит? Сейчас проверим… Нет, определенно не устоит. Надо искать замену. Или приподнять край шкафа повыше и метким ударом ноги отломать вторую ножку? Вот, так лучше. Перекосился бедолага, как тот гибнущий крейсер. Зато не падает. Можно осмотреть трофей. О, а она не такая и старая, как могло показаться в начале! А название…

«Боевые действия кораблей британского военно-морского флота в период 1914–1918 годов на океанских коммуникациях».

Все еще не веря своим глазам, спешно пролистываю фолиант и натыкаюсь на фотографию пожилого моряка в адмиральской форме. Спокойное умное лицо, высокий лоб, нос горбинкой, седая борода аккуратным клинышком… 1862–1914. Годы жизни.

— Вот те на… Так и начинаешь верить в мистику. А ведь ничего не предвещало… Ну, здравствуйте, сэр Кристофер.

Теперь я точно не скоро усну.

— Ты какой-то сам не свой сегодня, — Вера сняла очки, убрала их в футляр и поднялась из-за компьютера. — Может, сходим куда-нибудь? На каток, например?

— На каток далеко ехать, — лениво протянул я. — Пробки там…

Хотел добавить еще что-нибудь, для убедительности — но так и не придумал, что.

— Тогда просто погуляем по центру?

— Просто гулять не хочется.

— Тогда на каток!

— Но он же далеко…

— Или посидим в пиццерии? Или в суши?

— Может, домой закажем?

— Может, и мужа на час закажем? — в голосе жены просквозило чуть заметное раздражение. — Ты посмотри: я уже и прибралась, и в магазин сходила, и по Интернету побродила… Набродилась на неделю вперед! А ты, как проснулся утром, с собакой погулял, да так и уселся, словно сфинкс, напротив телевизора. Может, включишь его, хотя бы?

— Нет, не надо, — я проворно перехватил пульт. — Не хочу я телевизора.

— Зачем тогда пялишься в него, как в зеркало мира? Постигаешь дзен?

— Да нет никакого дзена, — я нехотя поднялся с насиженного места, влез в тапки и побрел прочь из комнаты. — Ты новости не читала?

— Читала, — Вера кивнула в сторону мерцающего бежевым цветом монитора. — Только что. Ничего интересного. Хочешь тоже? Там вкладка осталась, я не закрывала.

— Не хочу, — я посмотрел на компьютер с таким выражением лица, словно на его месте стоял террариум с большой бородавчатой жабой. — Нет новостей — хорошие новости. Пойдем лучше в кино сходим?

— Ты чего-то не договариваешь, — она недовольно поджала губы, как делала всегда, когда начинала в чем-то меня подозревать. — Что ты такого натворил в своем Младове, что даже новости боишься смотреть? Может, имеет смысл заранее обговорить твое алиби?

— Какое еще алиби? — я застыл в дверях.

— На случай, если заявится полиция и начнет спрашивать, где ты был такого-то числа.

— Типун тебе, — отмахнулся я и продолжил свое неторопливое движение по жилплощади. — Хватит нести чушь. Ничего я не натворил.

— Агат! — тихонько позвала Вера, и в коридоре на моем пути тут же выросла серая махина, до того мирно почивавшая на коврике у входа. — Ну что ты такой мрачный? Улыбнись, друг! Погладь песика! Смотри, какой он…

— Дай пройти, шкура.

Я небрежно отпихнул тянущуюся за лаской сонную псину и двинулся дальше, но Вера уже нагнала меня и схватила за локоть.

— Не смей меня игнорировать! Я же как лучше хочу…

— Я знаю… Знаю.

Короткий выбор перед тремя дверьми: туалет (одиночество и полная изоляция), ванная комната (теснота и сырость) и кухня (не запирается изнутри, вот досада). За бегство в уборную Вера точно обидится, в ванной долго не проторчишь, душно там… Вздохнув, я толкнул перед собой стеклянную дверь, украшенную цветастыми наклейками, и прошел в царство вкусных запахов и чистой посуды.

— Если знаешь, почему тогда ведешь себя, как муд… Как бука? — жена тенью проскользнула следом. — Боишься, что обратно в Младов не отпущу?

— Вроде того…

Вера вздохнула, словно смиряясь с чем-то очень неприятным.

— Ладно, хорош придуриваться. Ты ведь таким своим поведением ничего хорошего не добьешься. Мы только рассоримся еще больше.

— Я не хочу, чтобы мы ссорились, — осторожно ответил я, опасаясь подвоха.

— Тогда не придуривайся. Я и так давно все поняла. Твой Младов уже седины мне изрядно прибавил. Снова сокровища, снова тайны. Снова ты куда-то влез. У меня не муж, а какой-то шкодливый подросток. Я замужем за ребенком! Но лучше я все узнаю от тебя, чем из новостей.

Она была права на все сто, но я все равно боялся. Не хотел, чтобы она… Чтобы она… Черт, даже не знаю, чего бы я не хотел! Но на всякий случай переспросил:

— Ты уверена, что мне нечего опасаться?

— Уверена, — подтвердила Вера. — Ты ведь еще не забыл, что когда-то давным-давно мы обещали друг другу решать все проблемы вместе? Вот давай и будем решать, отпускать тебя обратно или нет. Я понимаю, ты все равно поедешь. Но мне будет спокойнее, если ты скажешь, что тебя там ждет. Колись, что за новая напасть.

И я «раскололся».

Слухи о планируемой новой акции громобоев впервые донеслись до меня лишь вечером в четверг, однако на следующее утро выяснилось, что они, эти самые слухи, каким-то невероятным образом уже успели проникнуть чуть ли не в каждый дом. А укрепившись в умах младовчан, они стали основной темой для разговоров. Куда бы я ни пошел, где бы ни появился — везде одно и то же. И в школе, и в библиотеке, и даже в очереди в магазине только и было пересудов, что о новой дьявольской субботе. Люди гадали, что же произойдет на этот раз, делились предположениями, строили гипотезы одна чуднее другой. Но все твердо сходились в едином: эти выходные проводят дома, на улицу — ни ногой. Хватило ужасов двухнедельной давности. Конечно, шли речи и о создании ополчения, и о народных дружинах, но о подобных вещах говорили как-то вскользь, по принципу «вот было бы хорошо, если бы…» Поэтому у меня сложилось твердое ощущение, что в субботу улицы Младова будут такими же безлюдными, как безлюдны они в Припяти последние лет двадцать. Страх есть страх, и едва ли найдется много желающих добровольно рисковать своим здоровьем.

Так или иначе, к пятнице слухи достигли немыслимых размахов, практически перерастя в массовую истерию. Трудно даже представить, на что способна человеческая мысль, пущенная на самотек. Особенно если мысль эта сварена в общем котле и совместными усилиями обильно пересолена. Даже не верилось, что вполне адекватные и образованные люди, многих из которых я знал лично, могли нести подобный кислотный бред. Поговаривали о терактах, о газовых атаках («как в Токио»), о захвате города («как в третьем Бэтмене»). Кто-то даже вслух (!!!) рассуждал о том, что неплохо было бы найти супергероя, который встал бы на защиту простых жителей. Как вам такой поворот сюжета? Уж не знаю, был ли тот малый завсегдатаем заведения, в котором работал один мой знакомый по фамилии Еремицкий, но сие я слышал лично, собственными ушами. И данные тезисы даже находили поддержку у сограждан в очереди к кассе. Сограждане, видимо, все поголовно сбежали из дурки. Но, несмотря на воззвания и надежды обывателей, к вечеру супергерой в Младове так и не объявился, что лично меня, если честно, не очень-то и расстроило. Зато сам я, проникнувшись серьезностью ситуации, решил не затягивать с заточкой лыж, а потому перенес свой отъезд в столицу на вечер пятницы. Сразу после уроков решил свалить, короче.