Марк Твен - Отрывочные наброски праздного путешественника

Послѣ обмазки известью между кирпичами нельзя отыскать ни одной трещины, ни одной соединительной линіи, отъ самаго основанія дома, до верхушки трубы. Все зданіе какъ будто цѣликомъ высѣчено изъ одной глыбы, въ которой потомъ пробиты окна и двери.

Бѣлый мраморный домъ имѣетъ непривѣтливый видъ; отъ него вѣетъ холодомъ, могилой; мраморъ мѣшаетъ вамъ говорить, угнетаетъ васъ. Совсѣмъ другое бермудскій домъ. Въ его живительной бѣлизнѣ есть что-то веселое, радостное, особенно когда освѣщаетъ его солнце. Если онъ граціозно и красиво построенъ, какъ большинство бермудскихъ домовъ, то до такой степени очаровываетъ васъ, что вы не въ состояніи отвести отъ него глазъ до тѣхъ поръ, пока они не заболятъ отъ напряженія. Одна эта аккуратно вырѣзанная, кокетливая труба, слишкомъ бѣлая для нашего міра, одной стороной сіяющая на солнцѣ, съ другой покрытая нѣжною тѣнью, способна овладѣть вашимъ вниманіемъ на цѣлые часы. Я не знаю другой страны, въ которой бы можно было любоваться и восхищаться печными трубами. Эти утопающіе въ зелени снѣжные домики прелестны. Невозможно удержаться отъ восклицанія, когда цѣлый домикъ, иногда внезапно выростаетъ передъ вами въ какомъ-нибудь уголкѣ извилистой загородной дороги.

Куда бы вы ни пошли, въ городѣ ли, въ деревнѣ ли, вездѣ вы находите эти снѣжные дома, всегда окруженные массою яркихъ цвѣтовъ. Но стѣны не обвиты виноградомъ: онъ не держится на жесткой, скользкой известкѣ. Куда бы вы ни шли, въ городѣ или по сельскимъ дорогамъ, между небольшими картофельными фермами, дорого стоющими дачами и участками непаханной земли, вездѣ эти дѣвственно бѣлые домики сверкаютъ сквозь листву и цвѣты и попадаются вамъ на каждомъ поворотѣ. Самая крошечная хижина такъ же бѣла и непорочна, какъ и величественный дворецъ. Нигдѣ нѣтъ грязи, нѣтъ вони, нѣтъ лужъ съ валяющимися въ нихъ свиньями, никакого безпорядка, небрежности, недостатка нарядности и чистоты. Дорога, улицы, дома, народъ, платье, — все, что видитъ глазъ, замѣчательно опрятно и чисто. Это самый опрятный городъ въ мірѣ.

Смотря на все это, невольно задаешь себѣ вопросъ: гдѣ же живутъ бѣдные? На это отвѣта не получилось. Мы рѣшили предоставить рѣшеніе его будущимъ политикамъ и дипломатамъ.

Что за чудное, обаятельное зрѣлище представилъ бы изъ себя одинъ изъ этихъ загородныхъ сіяющихъ дворцовъ съ его темно-окрашенными верхушками и косяками оконъ и зелеными ставнями, съ его изобиліемъ зелени и цвѣтовъ, ласкающихъ взоръ въ мрачномъ Лондонѣ! Какимъ блестящимъ сюрпризомъ былъ бы онъ даже въ любомъ изъ американскихъ городовъ.

Бермудскія дороги представляютъ изъ себя нечто иное, какъ выбитыя на нѣсколько дюймовъ въ твердой коралловой почвѣ мелкія канавы, съ сглаженнымъ сверху русломъ; когда попадается обвалъ, глубина ихъ достигаетъ нѣсколькихъ футовъ. Дѣлаются они очень легко и просто. Коралловыя зерна грубы и пористы; дороги, какъ будто сдѣланы изъ грубаго бѣлаго сахара. Въ нихъ есть одно неудобство: ихъ необыкновенная бѣлизна и чистота. Когда вы идете по ней, солнце съ такою силой отражается въ вашихъ глазахъ, что вамъ постоянно хочется чихать. Старый капитанъ Томъ Боулингъ нашелъ еще и другое неудобство. Встрѣтившись съ нами, онъ все время шелъ по краю дороги. Наконецъ, онъ объяснилъ причину: «Я, видите ли, имѣю привычку жевать табакъ, а эта дорога такъ раздражительно чиста!»

Мы въ этотъ день сдѣлали нѣсколько миль при ослѣпительномъ сіяніи солнца, бѣлыхъ домовъ и дороги. Глаза наши начинали сильно утомляться. Но вотъ вдругъ появилась благодатная, успокоительная тѣнь; пріятно пораженные, мы подняли глаза и увидѣли, что она падаетъ отъ проходящаго мимо чернаго, пречернаго негра. Въ благодарность за его появленіе, мы отвѣтили ему на его военный салютъ и опять вступили въ безжалостную бѣлизну.

Встрѣчавшіяся намъ чернокожія женщины и дѣти обыкновенно кланялись намъ и разговаривали, мужчины большею частью отдавали по военному честь. Этому они научились у солдатъ. Англія съ незапамятныхъ временъ держитъ здѣсь гарнизонъ. Привычка молодыхъ людей ходить съ тросточками тоже, полагаю, заимствована у солдатъ, которые ходятъ съ тросточками въ Бермудѣ, также какъ и въ другихъ обширныхъ британскихъ владѣніяхъ.

Загородныя дороги самыми восхитительными изгибами извиваются туда и сюда и на каждомъ шагу готовятъ вамъ сюрпризы: колеблющіяся массы олеандровъ, виднѣющіяся изъ далекихъ выступовъ, какъ розовое облако солнечнаго заката, внезапныя погруженія въ сады, жизнь и дѣятельность, за которой слѣдуютъ такія же внезапныя погруженія въ темныя и молчаливыя дебри лѣсовъ, убѣгающія видѣнія бѣлыхъ крѣпостей и маяковъ, отражающіяся на небѣ въ видѣ далекихъ горныхъ вершинъ, блестящая зелень моря, на минуту мелькающая изъ-за открытыхъ полянокъ и снова исчезающая опять, лѣсъ и уединеніе, время отъ времени, новый открытый переходъ, и вдругъ совершенно неожиданно вся ширь океана, съ его роскошными, мягкоцвѣтными полосами и граціозно-колеблющимися парусами.

Идите по какой хотите дорогѣ и вы не останетесь на ней и съ полмили. Въ ней есть все, кто можно требовать отъ дороги: она обсажена деревьями и чудными цвѣтущими растеніями, она тѣниста и пріятна или залита солнцемъ и всетаки пріятна. Она приводитъ васъ къ прелестнѣйшимъ, идеальнѣйшимъ домамъ сквозь лѣсныя чащи, погруженныя въ глубочайшую тьму, оживленную иногда пѣніемъ птицъ. Она все время извивается, все время обѣщаетъ что-нибудь новое, тогда какъ на прямыхъ дорогахъ все сразу видно и весь интересъ ихъ сразу истощается. Все это есть въ ней, но всетаки вы не останетесь на ней съ полмили, такъ какъ по обѣ стороны то и дѣло отдѣляются отъ нея маленькія соблазнительныя, таинственныя тропинки; онѣ точно также извиваются и развѣтвляются и скрываютъ то, что впереди, и вы не можете удержаться отъ соблазна покинуть избранную вами дорогу и перейти на эти, за что обыкновенно вполнѣ вознаграждаетесь. Поэтому прогулка ваша по внутренности острова всегда оказывается самою неопредѣленною, запутанной и круговоротной, какую только можно себѣ представить. Разнообразія масса. Иногда вы вдругъ оказываетесь въ открытомъ полѣ, съ болотомъ, поросшимъ толстымъ тростникомъ въ 10 футовъ вышины съ одной стороны, и грядками картофелю и луку — съ другой. Затѣмъ попадаете на вершину горы, а вокругъ васъ разстилается океанъ, съ разбросанными по немъ островами. Вотъ вдругъ дорогу пересѣкаетъ глубокая пробоина, съ отвѣсными стѣнами въ 30 футовъ вышины, покрытая самыми причудливыми наслоеніями, указывающими на внезапныя поднятія здѣсь почвы въ былыя времена, украшенная тамъ и сямъ случайно при гнѣздившимся цвѣткомъ или виноградной лозой; время отъ времени вашъ путь выходитъ на берегъ моря и вы можете смотрѣть внизъ, сажени на двѣ или на три вглубь, сквозь прозрачную воду и слѣдить за брилліантовыми переливами свѣта на песчаномъ или скалистомъ днѣ до тѣхъ поръ, пока не утомитесь, если только вы такъ созданы, что можете утомляться подобными вещами.