Сергей Козлов - Байки офицерского кафе-2. Забавные истории из жизни спецназа ГРУ ГШ

— А теперь в бумажку другого цвета.

Я завернул в трешку.

— А теперь снова в бумажку другого цвета.

Я уже понял, куда она клонит, но нарочно достал из кармана рубль.

— Нет! Нет! — запротестовала гадалка. — Желтый цвет нехороший. Давай другой.

Другим, понятно, был червонец. Я ухмыльнулся, понимая, что деньги у меня в руках и пока опасности нет, и выполнил ее требования.

Она что-то побубнила, а потом попросила на минутку подержать деньги.

Это был самый тонкий момент. Идти на ее требования было нельзя, но, понимая, что я физически сильнее и бегаю быстрее, я рискнул. Уж такова моя натура.

Цыганка взяла деньги сразу двумя руками, начала ими трясти, приговаривая: «Пусть все твои беды и печали исчезнут, как эти деньги!». Оба-на! И на раскрытых ладонях не оказалось ничего.

— Все, — радостно сообщила гадалка и собралась было идти.

Но не тут-то было. Я, долго не раздумывая, схватил ее за ворот одной рукой и дернул на себя. Цыганка, приблизившись, яростно зашипела: «Отпусти, а то х…й стоять не будет!».

Я откровенно захохотал. Это у меня-то, который по полдня мается, не зная, куда его приткнуть!

Я перехватил ее ворот второй рукой и взял на удушение, как воротом кимоно. Цыганка начала синеть.

— Падла! Ты кого обуваешь? Мне завтра в Афган, а ты у меня последние бабки тыришь! — вызверился я.

Набежавшие ее товарки попытались меня от нее оттащить, но двум, самым бойким, я отвесил по мощному пенделю, и охоты вмешиваться у них поубавилось. А подруга их постепенно становилась лиловой и начала оседать на руках. Отпустив ее немного, я сказал, чтобы до нее дошло:

— Сука, не отдашь деньги, размажу об асфальт.

При этом встряхнул ее так, что сомнений в моих словах, если и были, не осталось. Подошла еще какая-то цыганка зрелого возраста, спросила, в чем дело. Не отпуская мошенницу, я в двух словах объяснил, кто я и что сейчас будет, если деньги не вернутся ко мне. Подошедшая что-то сказала моей пленнице. Та, насколько могла, хрипло ответила, когда я отпустил ее еще раз, дав им пообщаться.

— Пусти ее, — властно сказала пришедшая. Она, по всему, была у них за главную.

— Хрен! — парировал я. — Пусть деньги вернет.

— Отпусти, она вернет, — сказала старшая.

Я отпустил, но в готовности вырубить их обоих и всех, кто только приблизится. Мошенница подошла ко мне, резко выбросила руку и, вырвав несколько моих волос, развернула перед моим лицом ладонь, на которой лежали мои деньги. Мы обменялись злобными взглядами, и я ушел.

Времени было еще около часа. Я побрел на другую аллею, но и здесь были цыгане.

— Маладой, красивый! Давай… — договорить она не успела. В ответ я выдал такой набор нецензурных выражений, что ее как ветром сдуло.

Паспорт мне вернули, а на следующий день я благополучно вылетел в Кандагар на самолете «Аэрофлота», доставлявшем призывников. Когда заходили на круг над аэропортом Кандагар, я прилип к иллюминатору и радостно рассматривал сверху палатки родного батальона.

— Наконец-то я дома! — вырвалось у меня.

Стоявшая в проходе стюардесса только покрутила пальцем у виска:

— Вот ненормальный! Кандагар домом называет.

— Дура! — огрызнулся я беззлобно. — Что ты понимаешь?

— Ненормальный, — снова повторила стюардесса и удалилась по проходу в пилотскую кабину.

Серега Габов любил пошутить. Причем делал он это с абсолютно серьезной миной, что придавало его шуткам особый шарм.

Пересыльный пункт г. Ташкент. В комнате, не раздеваясь, на солдатских кроватях лежат несколько офицеров в тоскливом ожидании вылета в Афган. Последние советские деньги спущены в ташкентских кабаках. Завтра вылет, но все равно скучно.

В коридоре возникает оживленный гомон. Какая-то подвыпившая компания приближается к комнате и вскоре вваливается в помещение.

Веселье и радость. Отпускники. Какого хрена они приперлись на пересылку? A-а! Понятно. Первый отпуск. Ничего не знают еще. На самолет билеты взяли только на завтра и решили переночевать на пересылке. Ташкентских шлюх опасаются. Деньги берегут. Но понтов-то… Прямо на х/б у некоторых навинчены ордена «За службу Родине» и медали ЗБЗ — «За боевые заслуги». О-о-о! У пожилого прапора — почетный знак ЦК ВЛКСМ.

Достали водку, закусь. Предложили выпить. Не жлобы. Но по аккуратной повседневной форме, в которую обычно одевался Серега, они его приняли за новенького, впервые летящего в Афганистан. Выпили и, как и положено, пошли страшные истории из афганской жизни. Каждый взахлеб рассказывает, красуется и… привирает, конечно.

Сереге на все это смотреть смешно, но терпит. До поры. Ждет, когда подставятся. И вот оно.

Один из офицеров рассказывает, как попали в засаду в «зеленой зоне» Кандагара. Сами они из какого-то тылового подразделения Шиндантской дивизии.

Катались в колоннах, но не так, чтобы очень часто. А кандагарская «зеленка» место на весь Афган известное. Малоприятное, прямо скажем, место. Техники там духи пожгли — не сосчитать. И все из засад.

А старлей уже в раж вошел:

— И вот въезжаем в эту гребаную «зеленку». Вроде сначала все нормально. Да тут как жахнет слева. РПГ! Один, второй, третий. Мы, блин, ходу, на отрыв. Пехота обеспечения залегла, головы поднять не может…

И тут вступает Серега:

— Что значит на отрыв? Что значит поднять не может? Вы что, ребяты, боевой устав не читали? Нужно было развернуться в цепь и под прикрытием боевых машин атаковать противника. Броском овладеть его позициями и обеспечить движение колонны.

Все на мгновение превращаются в статуи. Потом начинается наезд:

— Да ты че? Какой устав? Какая цепь?

— Капитан! Это же КАНДАГАРСКАЯ «ЗЕЛЕНКА»!!!

— Да какая разница, кандагарская или еще что. Я знаю одно, в уставе ясно написано…

— Какой устав? Забудь про него. Это же Афган. Здесь война совсем другая.

— Война, она и в Африке — война. А устав, между прочим, тоже кровью написан. Нам в училище преподаватель по тактике так говорил. Не дурак он был.

— Он-то может и не дурак, да у тебя с головой полный трындец.

— Не надо! Я, между прочим, училище с красным дипломом окончил.

— Слушай, ты, отличник боевой и политической, когда у тебя над башкой пули засвистят, про свой устав быстро забудешь.

— Да ладно, хватит. Я понял теперь, почему победить не можем душманов. Вот если бы все по уставу…

— О-о-о! Капитан, да ты и впрямь — тяжелый случай. Тебя, я думаю, в первом бою и убьют.

— Смелого пуля боится.

— Ага, а в пьяного хрен попадешь. Ладно, мужики, чего нервы трепать. Не видите? Парень-то упертый. Наливайте.

— Иди, капитан, выпей за то, чтобы за тебя третьим тостом не пили.

Всю эту картину наблюдает кто-то из наших офицеров и еле сдерживается, чтобы не захохотать в голос. Но честно держит морду кирпичом.