Александр Крыласов - Запойное чтиво № 1

— А я о чём тебе талдычу. Не колготись, — заверил Переплут, — если ты склеишь ласты, то мы, реаниматологи, их расклеим. Одной левой.

— Попробовать что ли? — менеджер с надеждой посмотрел на двух «реаниматологов».

— Что тут пробовать, тут глотать надо, — поощрил Припекала, наливая Тимофею полную рюмку.

Чемоданов отставил правый локоть в сторону, браво выдохнул и опрокинул в себя рюмку коньяку. Через тридцать секунд его лицо стало багровым, а дыхание прерывистым. Тимофей схватился за грудь, пот оросил его кожные покровы, казалось, Чемоданов угодил под ливень. Ещё через тридцать секунд Тимоха позеленел и рухнул на пол.

— Петруха, «Скорую» вызывай! — занервничал Переплут.

— Ничего с ним не случится, — отмахнулся Припекала, — сам оклемается.

— Вы же обещали, что откачаете, — прохрипел с пола Чемоданов.

— Мы обещали? — Припекала, деловито щёлкал пультом, ища канал, соответствующий трагизму момента, — ты нас с кем-то путаешь, дружище. Что за ерунда — пятьдесят пять каналов, а смотреть нечего.

— Вы обещали…

— Лично я ничего не обещал, — перебил Переплут.

— Я задыхаюсь, — продребезжал Чемоданов, холодеющей рукой доставая визитку нарколога, — позвоните по этому телефону, у меня, кажется, давление по нулям.

— Тяжело в агонии — легко в аду. Ладно, ладно, звякну, — Переплут стал нехотя набирать номер доктора и договариваться о визите.

— Тебя лопатой не убьёшь, — утешил Припекала, — подумаешь, давление упало. Не пужай нас понапрасну, такой здоровенный лоб, да тебя никакая лихоманка не проймёт. Ты ещё нас всех переживёшь.

У Чемоданова изо рта пошла пена, и он затих на полу.

— Окочурился наш Тимоха. Смерть всегда забирает лучших, — торжественно, как на панихиде, известил коллегу Переплут.

— Короче, нам с тобой, брателло, ещё жить, да жить, — хмыкнул Припекала.

Последовала минута молчания, прерываемая звуками сменяемых каналов. Это Бог любострастия никак не мог угомониться, пытаясь отыскать трагическую постановку.

— Он мне сразу не понравился, — поделился Припекала с Переплутом своими ощущениями, — склизкий он какой-то этот Тимоха.

— Был.

— Что был? — не понял Припекала.

— Был склизким, — пояснил Переплут.

— Сам виноват, — подвёл итог Припекала, отыскав передачу про зомби, — что мы ему в рот этот коньяк вливали? Какого рожна он, вообще, взялся экспериментировать?

— Лично я его отговаривал, — слегка преувеличил Переплут.

Тело Чемоданова вдруг содрогнулось и его стало неудержимо рвать на ковёр. Сделав своё чёрное дело, он переполз на новое место и продолжил очищать желудок.

— Этот простолюдин нам весь ковёр засвинячил, — возмутился Переплут, — вот и приглашай в свой дом малознакомых людей.

— Нужно отказать ему от дома, — внёс предложение Припекала, — не можешь себя вести в приличных семьях — сиди в своей конуре и не рыпайся, задрот прыщавый.

В дверь позвонили. На пороге стоял бородатый дядька в очках и с саквояжем. Он пощупал пульс Чемоданову, померил давление и принялся заряжать капельницу.

— Зачем же ты пил коньяк, балбес? — нахмурил брови нарколог, — ведь срок кодировки ещё не истёк.

— Он экспериментатор, — наябедничал Припекала.

— Дебилоиды, — вздохнул нарколог, — чтоб вы знали, процедурная медсестра, проработавшая больше года с антиалкогольными препаратами, не может спокойно употреблять спиртное. Она тут же краснеет, начинает задыхаться, её тошнит, колбасит и плющит. А ведь ей не вводили никаких препаратов, она лишь раскладывала таблетки по мензуркам. Но и этого достаточно для токсической реакции.

— А много сейчас экспериментаторов? — проскулил Чемоданов, розовея и нацеливаясь на долголетие.

— Практически не осталось, — усмехнулся нарколог, — сейчас все за своим здоровьем следят. Вот в восьмидесятые и девяностые каждый считал своим долгом покуражиться над собственным здоровьем и проверить на себе ацетальдегидную реакцию.

— И как?

— Нормально. Их жёны и тёщи живёхоньки, а исследователи внутренних резервов уже давно в бозе почили.

— Нет, ну, есть же в этом некая удаль, — возразил Переплут, — широта русской души, презрение к опасности, желание испытать судьбу и поставить свою жизнь на кон.

— Русская рулетка? Была, не была? Пан или пропал? Грудь в крестах или голова в кустах? Тормоза придумал трус? Так, да?

— В том числе.

— Уважаемый, суньте два пальца в розетку и посмотрите, чем всё закончится.

— У него пальцы толстые, не пролезут, — хихикнул Припекала.

— Жаль, — осерчал похметолог, — стоило бы попробовать. Ну, что вы за люди такие?

— Умом Россию не понять, и остаётся только печень, — встрял Чемоданов.

— За эту прибаутку я тебе, Тимофей, такой витамин в ягодицу вколю, неделю сидеть не сможешь, — пообещал нарколог.

Чемоданов испуганно заткнулся. Он хотел стукнуть доктору на двух «реаниматологов», подбивавших его на выпивку, но раздумал, опасаясь возмездия. А врач принялся клясть нынешнюю практику пития «огненной воды», которая лишь маскирует алкогольную зависимость.

— А что, сейчас люди по-другому пьют? — заинтересовался Переплут.

— Не то слово, — вздохнул нарколог, — раньше пили, по так называемому, «аристократическому сценарию»: уж если мужик запил, то запил: телефон отключается, работа задвигается, и запой длится, пока хватает денег и здоровья.

— А сейчас как славяне надираются?

— Вечером пятницы он — в кашу, всю субботу он — в кашу. А в воскресенье минералкой отпивается, чтобы в понедельник — огурцом. Употребление алкоголя, стало по «бюргерскому типу», так пьют в Германии, Австрии, Великобритании.

— Довели тевтоны и бриты Расею, — расстроился Переплут, — даже квасить наши людишки стали по расписанию.

— А я бы с вами, доктор, поспорил, — начал Припекала, — для начала задал бы вам такой вопрос…

— С психиатром-наркологом трудно спорить, — оборвал его бородач, — вы мне — слово, я вам — синдром, вы мне — вопрос, я вам — диагноз.

Переплут подмигнул Припекале и засобирался на улицу.

— Вы пока, доктор, попейте чаю с вареньем, а мы этого обалдуя на свежий воздух выведем.

— За угощение спасибо.

Переплут под столом открыл переноску с анчутками и прошептал:

— Вылезайте, две егозы, и ни в чём себе не отказывайте.

Боги, поддерживая с двух сторон Чемоданова, вымелись на улицу.

— Ну, что? — потёр лапки Ермолай, — устроим похметологу качели?

— Устро-о-оим, — пискнул Спиридон.

Анчутки тут же обернулись зелёными чёртиками и принялись куролесить. Нарколог, не спеша, наливал себе молоко в чай, когда из коридора показался Еря, и, топая, как ёжик, прохилял через всю комнату, прежде чем спрятаться за креслом. Врач уронил чашку и зажмурил глаза. Открыл — чёртика на горизонте не наблюдалось. Доктор повторил хитроумный манёвр — в квартире было всё спокойно. Врач третий раз закрыл и открыл глаза — из-за чайника вырулил Спиря, облокотился на вазочку с вареньем и принялся кокетливо шаркать ножкой.