Сергей Кобах - Всем застрявшим в лифте

— Ну так как?.. — девчата начали терять терпение.

— Дык, они это, такие вот они, — начали хором жаловаться на нас менты, показывая пальцем на особо отличившихся. Девчата слушали и участливо кивали головами.

Под боком что-то зашевелилось. Это, почуяв дыхание свободы, попытался размять затекшее от долгого сидения в одной позе тело ЛКН обыкновенный. Позволив ему такую вольность, мы как обезьяны повисли на прутьях решетки и дурашливо завыли:

— Збрииииитеее нааас отсюююююдаааа!!!

Через некоторое время дежурный не выдержал. Открыв дверь, он жалобно попросил:

— Девушки, заберите их, а? Силов больше нет. Спать хоца, а они тут полчаса у более слабого примата бананы забирали, а как забрали, еще час чавкали так, что аж уши закладывало.

Ессно, девчатам дважды повторять не пришлось, и уже через двадцать минут мы дома продолжали чаепитие.

А одна из этих девчат впоследствии стала моей женой.

И какой придурок притащил эту доску на пляж, и что он собирался с ней делать, я не знаю. Но он ее притащил. Около получаса он, гордый, как самец павиана после спаривания, ходил по пляжу с этой доской под мышкой и всем своим видом намекал, что вот-вот кинется в бурные волны Черного моря и усмирит их этой самой доской. То, что волны в это время там были высотой сантиметров двадцать, его особо не волновало. Он был горд и гордился этим.

Я с интересом наблюдал, как идиот таскает по пляжу неудобное средство для серфинга, и ждал зрелища укрощения волн.

Честно говоря, я и сам не имел представления, что с такой доской делать, но знал точно — она плавает! А раз она плавает…

— Эй, ау, дай поплавать, — попросил я гордеца.

— А умеешь? — усомнился он.

— Разберемся, — туманно ответил я и взял доску.

На удивление, она оказалась тяжелее, чем я предполагал. Покрутив ее в руках, я подошел к кромке воды и небрежно бросил ее в воду. Доска плюхнулась в море и закачалась на волнах. «Она плавает, — отметил я про себя, — это уже хорошо».

С берега, не скрывая любопытства, на меня смотрели отдыхающие и еще одна девочка. Отказаться от показа мастер-класса я уже не мог. Публика и еще одна девочка ожидали от меня зрелища. Короче, точка возврата была пройдена.

Подойдя к доске, я осторожно потрогал ее пальцем ноги. Доска послушно пошевелилась и отплыла немного дальше. Глядя на нее, как Жанна Фриске на шахматы, я пытался понять, как люди на ней плавают?

После прокручивания в мозгах десятка вариантов я остановился на двух, как мне показалось, безошибочных способах плавания на этом обрубке.

«Ну, так-то я точно поплыву!» — подумал я, разгоняясь на берегу. Ага. Поплыл.

Мой план: разогнаться, прыгнуть на доску и по инерции отплыть от берега был идеален. Так я думал.

И я прыгнул. То, что эта доска окажется живой тварью, я никак не ожидал. Она как-то боком выскользнула из-под меня, и когда я очухался, то обнаружил, что лежу, плотно обхватив этот инструмент мазохиста. Только не на нем, а под.

— Пристрелочный прыжок, — сообщил я зрителям и одной девочке.

Им так было меня жалко, что они, сопереживая постигшей меня неудаче, корчились на берегу.

Короче, первый вариант не проканал.

Подхватив доску, я пошел воплощать попытку номер два в жизнь.

Дойдя до конца волнореза, я бросил доску в воду и немного понаблюдал, как она там весело скачет в волнах, немного больших, чем на берегу. Это показалось мне хорошим знаком, и я присел перед прыжком.

На берегу замерли отдыхающие и еще одна девочка.

— Ийееех! — оттолкнувшись от волнореза, взлетел я по направлению к доске. То, что попытка провалилась, я понял еще в момент взлета, наблюдая, как веселая волна относит доску из точки предполагаемого приземления.

«Только не рожей, только не рожей!» — шептал я, летя над морем. Естественно, как обычно, мой глуховатый ангел-хранитель не услышал приставки «не» в моей просьбе. В остальном он сделал все, как я его просил.

Стремительное приближение воды убило во мне желание к красивым кульбитам. Мне стало мгновенно плевать на отдыхающих и еще на одну девочку. Тут было уже не до эстетики красивого прыжка. В данный момент надо было позаботиться о сохранении кой-каких частей тела, поскольку ноги разлетелись в разные стороны, а доску отнесло недалеко, так что шанс оседлать ее, как Вакула черта, был ой как велик!

Усилием воли я свел ноги вместе и выбрал точку приземления.

Время остановилось. Стихли звуки и пропали запахи. Я подлетал к цели.

Буквально за долю секунды я понял свою ошибку, но было уже поздно! Сигнал, поданный мозгом ногам, был еще где-то в районе пупка, когда случилось это.

Набрав скорость падения дохлой белки с сорокаметровой сосны, я грохнулся ногами на край доски. Подлое средство волноплавания от такого обращения жалобно чавкнуло и резко встало вертикально. Разрезая пятками молекулы воды, я стремительно погружался в направлении обезумевшего от страха краба, который ошалелыми глазами таращился со дна на приближающийся подарочек. Подарочек, уже не стесняясь отдыхающих и еще одной девочки, матерился так виртуозно, что если эти слова переложить на музыку, то Моцарт бы выглядел уличным бродягой-не-удачником.

Доска от удара по краю встала вертикально и так размазала мне улыбку, что я стал похож на родного брата Чеширского Кота.

Ослепляя пляж навечно прибитой улыбкой, я погрузился в пучину. Подлая доска, сделав свое дело, поплыла дальше.

А на берегу продолжали корчиться отдыхающие и еще одна девочка.

А кто катался на мотороллере? На грузовом? Муравей называется. А? От то-то.

В далеком детстве поехал я к родственникам родственников в глухую деревню под Майкоп. Деревня как деревня. Куры, коровы, мухи, алкаши и сенокос.

Народ пил в той деревне знатно. Их было примерно пятьдесят на пятьдесят. Жителей и зеленых человечков, которых они-регулярно видели. А нам, мальцам, радость пития была непонятна, поэтому мы проводили время в ковырянии прутиком муравейников, киданием камешкофф в озеро и прочих полезных делах.

И был там мотороллер.

Вообще, вся деревня ездила кто на чем. Нет, конечно, и пешком ходили. Но только до той поры, пока зеленый змий не срубал жителей напрочь. После этого вся деревня пересаживалась на мототранспорт. Кто на «Уралы», кто на мопеды, кто на мотороллеры. Вот такая байкерская деревня, блин.

В доме, где жил я, тоже был мотороллер. Грузовой. Хозяин им пользовался строго по назначению, то есть ездил в магазин, когда уже не мог ходить.

И был там пацан моих годов, который жутко обрадовался моему приезду и сразу пообещал, как стемнеет, поехать на мотороллере к девчонкам. На мотороллере и к девчонкам!!! Такого я даже в предновогоднем сне не видел. Идея захватила меня с головой. Собсно, «девчонки» были делом вторым, так как я тогда только в теории знал, что и куда. А вот перспектива прокатиться на мотороллере взволновала мою детскую душу не на шутку.