Марсель Салимов - Камушек с дыркой

– Нашли?

– Куртки-то есть, но ему то цвет не нравится, то покрой. Я уж устала таскаться по магазинам. С тех пор, как приехали, каждый день ходим.

Ну и дела! Теперь понятна причина исчезновений Оксаны. До чего же ты ревнивый, Валентин! Дай Бог терпения живущей с тобой женщине!

Раз уж Оксана так разоткровенничалась, Мазгар поинтересовался:

– Давно вы женаты?

– Пять лет… Пять лет это длится. Ужас!

– Насколько я понял, вы замуж вышли поздно, почему же так ошиблись в выборе?

– Не было у меня выбора. Валентин – второй мой муж…

– А первый?

– Он погиб. Попал в аварию на мотоцикле. Всего лишь год успела с ним прожить. Вышла за него в восемнадцать лет. И ребёнка не успели завести. Десять лет ни на кого не смотрела. Ухаживали за мной всякие, но я всем давала от ворот поворот. Не могла Игоря забыть. В тридцать встретила Валентина. Парень он был видный, не пил, не курил. Прилип ко мне, хотя моложе на три года. Ходил по пятам. Я ему говорила: «Мало, что ли, молоденьких девушек, можешь жениться на любой». А он: «Никто, кроме тебя, мне не нужен». Ну, я и согласилась. Думала, опорой мне будет, а получилось, что ярмо себе на шею надела. Он вскоре резко изменился, стал изводить ревностью, обзывать объедком с чужого стола…

«Вот мерзавец!» – возмутился Мазгар. Попадись сейчас ему под руку этот бессовестный человек, врезал бы ему, наверно.

– Оскорбит, потом прощения просит, – жаловалась Оксана и, спохватившись, виновато улыбнулась: – Извините, разоткровенничалась я с вами, наболело… А вы о себе – ни слова.

– Я уже рассказал вам о себе. Парень, о котором собираюсь написать, – я сам и есть.

Мазгар ожидал, что Оксана удивится, но она обронила спокойно:

– Я догадалась.

– В самом деле?

– Вы рассказывали так искренне, чувствовалось, что пережили всё это сами. Поэтому, надо думать, и конец книги не хотите менять. И не меняйте. Пусть будет, как сложилось в жизни.

Она проницательна, отметил про себя Мазгар. Умная женщина. Жаль, что с замужеством ей не повезло. Но что поделаешь, от судьбы, как говорится, не уйти…

Вернулась с чайником Виктория. Она нарочно задержалась, чтобы дать Оксане и Мазгару поговорить наедине. Ещё вчера заметила, что они как бы тянутся друг к дружке. Сели за стол, попили чаю, похваливая башкирский мёд. Слово за слово – опять речь зашла об Оксане.

– С кем же вы дочку оставили? – полюбопытствовал Мазгар.

– С мамой.

– Постойте, вы же сказали, что не знаете своих родителей.

– Это не родная моя мама. Она взяла меня из детдома, вырастила.

– Своих детей у неё не было?

– Не было. Вскоре после того, как меня удочерили, папа, то есть её муж, умер. В тридцать лет мама стала вдовой. Она была красавица, но ради меня второй раз замуж не пошла, боялась, как бы я не почувствовала себя падчерицей. Мало кто знает, что мама у меня не родная.

– А Валентин знает?

– Да. Я доверила ему тайну, а он… Теперь, когда разозлится, кричит: «Ты не знаешь даже, кто ты, может, цыганка!» Маму ни во что не ставит, ни разу мамой её не назвал, а ведь у нас, украинцев, принято называть тёщу мамой. Я прощаю Валентину все его выходки, но то, что он оскорбляет маму погаными словами, никогда не прощу. Она всем ради меня пожертвовала.

– И где живёт ваша мама?

– С нами. Верней, мы с ней, в её квартире.

– Может быть, она чересчур вмешивается в вашу жизнь? Тёщи – такой народ.

– Нет, мама у меня не такая. У неё на уме только забота о маленькой Оленьке.

– И ничего зятю не говорит?

– Не молчит, конечно, заступается, если Валентин меня обижает. Только он из-за этого ещё больше злится…

– А как твой муж насчёт выпивки? – Мазгар и сам не заметил, как перешёл на «ты».

– Нет, он не пьяница. Но одно лишь это ещё не значит, что мужчина – хороший человек.

Виктория как бы подытожила разговор:

– Я считала себя несчастной из за того, что муж пил, а ты, подруженька, оказывается, ещё несчастней…

Ночью Мазгар не мог заснуть. Измаявшись в постели, поднялся, сел за стол. Может, удастся поработать.

Но ничего не вышло. Не хватило сил даже на одно предложение. Что с ним происходит после знакомства с Оксаной? Влюбился, что ли? Нет, нет! У него есть Альфия. Только вот не принадлежит она ему. Да и вообще, та ли она женщина, с кем он будет счастлив?

Впервые в душе Мазгара шевельнулось сомнение. И причиной тому была Оксана.

Кто она, эта Оксана? Бедняжка, которой не повезло с мужем? Или плутовка, прикинувшаяся бедняжкой, чтобы заморочить ему голову? Мазгар не знает.

Зато он хорошо знает Альфию. Она никогда не жалуется на жизнь, всегда приветлива, старается сделать для него что-нибудь хорошее. Вправе ли он отвечать на её добро пренебрежением?

Заснул Мазгар лишь перед самым рассветом. И приснилась ему Оксана.

Днём он её не видел, вернулась поздно вечером. В половине двенадцатого позвонил ей:

– Надо бы поговорить.

– О чём?

– О любви. Об отношениях моих героев.

– Хорошо, сейчас выйду.

Мазгар ждал в коридоре, выключив свет. Чтоб не разглядели их чьи-нибудь недобрые глаза. Впрочем, было светло – в окнах стояла луна.

Оксаны не было. Может, передумала? Сердце Мазгара гулко стучало, как перед первым свиданием.

Наконец она вышла из комнаты. Оставила дверь приоткрытой. Она была в длинном халате. В лунном свете её фигура казалась ещё стройней. Стройна, как пальма, вспомнилось Мазгару. Нет, как кипарис.

Взглянув на Мазгара с улыбкой, Оксана села на подоконник.

– Почему дверь не закрыла? – спросил он.

– Тс-с… Виктория спит. Скоро должен позвонить Валентин. Он каждый день звонит в двенадцать, желает мне спокойной ночи.

– Какой внимательный!

– Да уж… Проверяет, на месте ли я. Впрочем, недоверие толкает к обману. Тому, кого любишь, надо доверять.

Послышался звонок. Оксана соскочила с подоконника, побежала, но тут же вернулась – телефон звонил в соседней комнате.

Она снова устроилась на подоконнике. Некоторое время смотрели на полную луну, слушали море.

– Свет в коридоре выключил я, – сказал Мазгар.

– Правильно сделал, молодец!

Опять помолчали. Мазгар хотел положить руку ей на плечо, но смелости не хватило.

– Прошлой ночью ты мне приснилась.

– Как? Расскажи.

– В пересказе сны многое теряют.

– Но я же не могу увидеть твой сон.

– Знаешь, снилось, будто мы заблудились в лесу. Лес густой, трудно через него пробиться.

– Пробились?

– Да. Вышли на берег. А море красивое, волны разноцветные. Мы вошли в воду, а ты как будто не умеешь плавать. Едва успел схватить тебя, когда стала тонуть.

– А ведь верно.

– Что верно?

– Я в самом деле не умею плавать.

– К чему бы такой сон?

– Давай не будем его разгадывать.