Андрей Кивинов - Место перемен

– Ты представляешь, – пыхтела под кроватью Настя, завязывая узелок, – он только за прошлый год двадцать миллионов на этом деле увел. А есть ведь еще аренда. Вот, например, некое ООО «Парадокс», оформленное на жену Марусова. Ему принадлежат земли, на которых стоит муниципальная собственность, в том числе больница. И за аренду земель город тоже платит семье мэра. Примерно пять миллионов в месяц. Не слабо?

– И что, про это никто не знает? – Золотов оторвал взгляд от выглядывающего из-под Настиных джинсов соблазнительного кружевного краешка.

– Почему, я же знаю. И остальные знают. Только Марусов ведь не псих-одиночка. Он – человек с доброй душой и обширными связями. Губернатор области с ним в доле, это тоже всем известно. У нас парочка депутатов пытались эти вопросы поднять, но дальше Интернета дело не пошло.

– Ну плохо…

– С другой стороны, Марусов связан с криминальными авторитетами. Через Ланцова. А с этой публикой никто не хочет воевать. Я вот считаю, что жена Самарина не сама собой исчезла.

Золотов мягко улыбнулся. Он только сейчас заметил ее расписные когти.

– Что ты смеешься? – рассердилась Настя.

Она такой информацией поделилась, а он улыбается!

– Ты собираешься что-то делать?

Золотов хмыкнул и убрал улыбку с лица.

– И ты считаешь, что я со всем этим справлюсь?

Не, ребята, я не Бэтмен, не заглядывая вдаль, так скажу – не надо денег… Я простой московский чиновник, да и то с приставкой «экс-». И с криминальными авторитетами связываться не очень хочу. В этот раз ведь не задницу отстрелят, а башку. Хотя уже связался.

– Ну хоть попробуй, – прошептала Настя, подойдя неприлично близко, – мы поможем…

Больше она ничего попросить не успела… Обеденный перерыв.

Майор федеральной службы безопасности Александр Бонд Некрасов снял с головы наушники, отключил аппаратуру. В отличие от большинства коллег, прослушивать любовные сцены считал делом аморальным. Решил отобедать гамбургером «Разорви рот», купленным в ларьке, и запить липкой шипучкой. Растолстеть он не боялся, ибо конституцию имел субтильную. Да, с журналом некрасиво получилось. Непрофессионально. Слава богу, «жучков» не нашли. Перекусив, снова водрузил наушники на гладкий череп. Оказалось, рано. (О-а-о-ооо!!!) А когда подключился в следующий раз – опоздал. Они уже беседовали не на «пастельные» темы.

– Слушай, – призналась Настя голосом Золушки, рассказавшей принцу скабрезный анекдот, – я виновата… Не удержалась… Дала информацию на сайте газеты. Про Пузина, ну…Что он удрал. А еще раньше – про племянника.

– Настя, я же просил! – Золотов вскочил с кровати.

– Я хочу, чтобы эти тараканы забегали! Чтобы хоть на секунду поняли – и на них есть сила, – мстительно сжала кулачки Настя. – Даже если ничего не выйдет! Но хоть на секунду пусть затрясутся!

Ну все! Приехали! Это ж надо – на сайте газеты! Заче-е-ем?! Все было так хорошо несколько минут назад… Что теперь, вещи собирать и на вокзал?

Плетнев, он же Юрий Иванович Иванов, внял мольбам голодной труппы и объявил перерыв на обед. Артисты гуртом потянулись в буфет, словно стадо на водопой, а сам режиссер отправился в кабинет к Васнецову. Секретарша во время репетиции прибегала, напоминала, что договор необходимо подписать.

Директор, старательно отводя глаза, сообщил, как бы между прочим, что фамилии режиссера-новатора на афише не будет. В качестве режиссера укажут пропойцу Никитина.

– …это неприятно, Юрий Иванович, но вы ведь сами на это согласились. Я просто вам напоминаю.

– Я согласился? – Плетнев по причине беспамятства не мог это утверждение ни подтвердить, ни опровергнуть. – Почему?

– Ну это же бизнес, – по-дирижерски развел руками Васнецов, обрадованный уже тем, что Леркин псих сразу не бросился качать права, – зритель ходит на имена. У Никитина оно есть, а у вас пока – увы. Вот зарекомендуете, тогда милости просим – в следующий раз крупными буквами на всех афишах. И, кроме того, после вашего рукоприкладства я спонсору о вас даже заикаться остерегаюсь. Вы, батенька, сами виноваты!

Зачем ему знать, что спонсор и распорядился контракт подготовить, не тянуть. Еще загордится, будет требовать, чтобы афиши под него переделывали, а это нонсенс! Но насчет имени не врал. Зритель, как это ни прискорбно, действительно ходит на имена.

Опасения не оправдались, Плетнев и не думал отстаивать авторские права:

– Господи, да это такие мелочи! Кто эти афиши читает? В конце концов, главное, чтобы пьеса получилась. А кто там на афише… Давайте, где подписывать?

Выйдя из директорского кабинета, Антон Романович взглянул на часы и спустился в буфет. Там было шумно и многолюдно, полнотелая буфетчица давно отвыкла от аншлага. А виновник – новый режиссер!

– Присаживайтесь, присаживайтесь, Юрий Иванович! – приветливо затараторила она. – Я вам сейчас творожок свеженький принесу! Ваша жена велела, чтобы вы творожок ели, для головки это полезно! Ребята, да сделайте вы этот проклятущий ящик тише, Юрию Ивановичу мешает!

Плетнев заверил, что телевизор совершенно ему не мешает. Свободных столов не было, и он подсел к Гене, баловавшемуся пожарской котлеткой. Тут же завязался творческий разговор о роли Достоевского в театральном искусстве и криминале.

– …Смотри, что я придумал, – возбужденно вещал молодой режиссер, отодвинув чашку с чаем, – эту сцену сделать вообще без декораций. Просто опускается черный занавес, и на его фоне идет монолог Сони.

– Круто! – подтвердил Гена то ли об идее, то ли о котлете.

– И сразу музыка… Фонограмма.

– Да… Вкусно.

– Именно! Вкусно! Очень хорошее слово!

– О, опять где-то мэр проворовался! – заржал кто-то из артистов, сидящих рядом с плазменной панелью. – Пора для них резиновые тюрьмы строить, чтобы все влезли!

Плетнев отвлекся от креатива и бросил взгляд на экран. Корреспондент новостного блока на фоне незыблемого памятника вождю пролетариата взахлеб докладывал:

– …вице-мэр Великозельска спешно покинул город, после того как там начал проверку Следственный комитет России. По данным издания, в ближайшее время следствие намеревалось предъявить чиновнику обвинение в злоупотреблении служебным положением…

Плетнев почувствовал в области желудка некое шевеление. Словно кто-то сидел у него внутри и пальцем натягивал какую-то струну. И это не было связано с котлетой.

– Не первый случай, когда высокопоставленные чиновники покидают страну после начала проверки их деятельности. Представитель Следственного комитета Плетнев от комментариев отказался…

На экране незнакомый мужик в форме, представленный Плетневым, с кем-то беседовал на крыльце под табличкой «Отдел полицииN1».