Ривка Апостол-Рабинович - Одесса шутит. От Дерибасовской до Привоза имеем сказать пару слов!

Итак, смена властей в Одессе выглядит так.

Временное правительство Керенского: до 7 декабря 1917 г.

Переходный период — троевластие: с 7 декабря 1917 до 27 января 1918 гг., когда действовало одновременно несколько властей: 1. Одесская Городская Дума, 2. Военный Совет, 3. Румчерод — Совет Румынского фронта, Русского Черноморского флота и города Одессы.

Первый период советской власти: с 17 января до 13 марта 1918 г.

Австро-немецкая оккупация: с 13 марта до 26 ноября 1918 г. 1. Центральная Рада — с 13 марта до 30 апреля 1918 г.; 2. Гетманщина Скоропадского — с 30 апреля до 26 ноября 1918 г.

Переходный период — троевластие: с 26 ноября до 17 декабря 1918 г.: 1. Польская стрелковая бригада; 2. Директория Петлюры, командир генерал Бискупский; 3. Добровольческая армия, командир адмирал Ненюков.

Французская интервенция и Добрармия: с 18 декабря 1918 г. до 5 апреля 1919 г.

Двоевластие: 3–6 апреля 1919 г. 1. Французы и Добрармия; 2. Одесский Совет и атаман Григорьев.

Второй период советской власти: с 5–6 апреля 1919 г. до 23 августа 1919 г.

Добровольческая армия: с 23 августа 1919 г. до 6 февраля 1920 г.

Галичане УГА, генерал В. Н. Сокира-Яхонтов: с 6 февраля 1920 г. по 8 февраля 1920 г.

Советская власть: с 8 февраля 1920 года.

— Вы слышали, Рабиновича расстреляли!

— Как, опять?!

— Тише, вот он идет.

— Ты идешь на похороны Рабиновича?

— Почему это я должен идти? Думаешь, он придет на мои?

Старый одессит вспоминает: «Сижу, пью чай. Слышу — звонят, открываю, спрашивают: «За белых или за красных?». Говорю за белых, а они: «Снимай штаны, бить будем»! Отлупили. «Сижу, пью чай. Слышу — звонят, открываю, спрашивают: «За белых или за красных?». Говорю за красных, а они: «Снимай штаны, бить будем»! Отлупили. Сижу, пью чай. Слышу — звонят. Снял штаны, чтобы потом не снимать. Открываю, а это почта пришла…»

— У-у, жидовская морда! Сколько вас опять развелось!

Старый одесский еврей:

— Ну да! Еще бы масло в магазины, и совсем бы как при Николае было!

Одесса. Старый дворик. В дверь квартиры стучатся грабители.

— Кто там?

— Та не бойтесь! Не гости!

Двадцатые годы ХХ века. В три часа ночи стук в дверь. Заспанный голос спрашивает:

— Кто там?

— Откройте! Вы должны золото для диктатуры пролетариата!

— А сколько золота?

— Сколько есть!

— Сто три килограмма вам хватит?

— Хватит! Открывайте!

— Сара, золотце моё, одевайся, за тобой пришли…

Одесский базар, 20-е годы ХХ века, НЭП…

— Почем у вас этот дохлый цыпленок?

— Эта большая жирная курица стоит 25 рублей.

— Восемнадцать? А почему не четырнадцать? Ну хорошо, я даю вам шесть — и идите домой, не мерзните.

Одесса. НЭП. Рабиновича пригласили в ЧК:

— Мы строим социализм, но у нас денежные затруднения, и мы рассчитываем на вас, товарищ Рабинович. Наверняка у вас припрятано золото. Сдайте его.

— Я должен спросить жену.

Приходит назавтра.

— Что сказала ваша жена, товарищ Рабинович?

— Она сказала: «Пусть не строят. У меня тоже нет денег — таки я ведь не строю!»

20–30-е годы, в стране идут первые предвоенные займы.

Одесса. Хаим приходит домой:

— Сара, ты знаешь, я подписался на займ!

— А что такое займ?

— Ну, это государство одолжило у меня деньги.

— Ой, оно такое богатое, а ты такой бедный, зачем ты им дал?

— Понимаешь, они хотят строить социализм, а денег нет.

— Хаим, моя мама всегда говорила: «Нет денег — нечего строить!»

1920-е годы. Объявление на почтамте: «Телеграммы, связанные с поисками пропавшей экспедиции Нобиле, принимаются бесплатно». Рабинович телеграфирует: «Хаим зпт ищи Нобиле тчк Не найдешь зпт приезжай на фиш тчк».

Мойше Рабиновича допрашивают в Одесской ЧК:

— Где вы были в 17-м году?

— В Бердичеве.

— А где вы были в 18-м году?

— В Житомире.

— Мы вас задержим до выяснения всех обстоятельств.

— А можно я вам тоже задам вопрос?

— Пожалуйста.

— А где вы были в 1894 году?

— А почему это вас интересует?

— Ничего, просто так… Тогда в России была эпидемия холеры…

Начало ХХ века, Одесса. В трактир входит огромный биндюжник-еврей и начинает всех угощать, говоря, что жена родила ему сына, который весь в отца: целых 20 фунтов весом. Все его поздравляют, пьянка продолжается.

Через некоторое время он снова заходит в трактир. Хозяйка трактира тетя Соня его спрашивает:

— Ведь это ви отец того мальчика, который весит 20 фунтов? Как он сейчас? Сколько весит?

— Теперь он весит 15 фунтов.

— Что случилось? Мальчик теряет в весе! Он что, заболел?

— Что ви? Просто мы ему недавно сделали обрезание…

Когда в Одессе в очередной раз менялась власть и переименовывали улицы, то был такой бардак, что ты мог уснуть на Розе Люксембург, а проснуться на Иване Бунине.

Одесса. В квартире после ограбления.

— Изя, а шо, ты бандитам отдал всё золото и все деньги?

— Таки да… Они вставили в зад паяльник, на пузо утюг и подключили ток!

— И ты таки сразу отдал?

— А шо, ждать, пока еще и за свет намотает?

— Циля Моисеевна, скажите, вот вы идёте по улице, и вдруг начинается стрельба. И шо же вы будете делать?

— Не знаю.

— Ну как же! Вас что, не учили? Вы таки должны немедленно лечь!

— Ну и времена настали… Шоб женщине лечь в Одессе, теперь обязательно нужно ещё и стрелять?!

— Марик, если альбом маленький, а фотография одна и страшная, то это паспорт.

Советская власть утвердилась в Одессе с февраля 1920 года, когда в город вступили войска кавалерийской бригады Котовского.

С марта 1923 года по октябрь 1939 года в городе находилось управление 6-го стрелкового корпуса, командир корпуса Павел Ефимович Дыбенко, Украинского военного округа Вооружённых Сил Украины и Крыма (март 1923–1925 гг.), с мая 1935 г. Киевского военного округа, с 26 июля 1938 г. Киевского Особого военного округа.

С 26 июля 1938 по ноябрь 1939 года в городе находилось управление Одесской армейской группы Киевского Особого военного округа.

16 сентября 1939 года управление Одесской армейской группы (ОАГ) вошло в состав Украинского фронта. Командующий войсками комдив Ф. А. Парусинов, член Военного совета бригадный комиссар М. Д. Аверин. В сентябре ОАГ переименована в 13-ю армию.