Екатерина Кариди - Переспать на спор

Посуда так и осталась стоять на столе до завтра.

Великая вещь, доверие.

Прошел почти год.

Вновь настало лето, сезон отпусков. И наши старые знакомые подруги-адвокатессы вновь, согласно традиции, поехали вместе отдыхать в тот самый отель. Только теперь их было четверо. Анька вместе со своим обожаемым Мишей нянчились с новорожденным младенчиком. Иваном назвали, в честь деда.

Сами понимаете, как могут отрываться на отдыхе примерные молоденькие дамы-адвокатессы. Развлечений полно, и они не всегда приличны. И да! Самое веселое — это розыгрыши и непристойные пари.

Итак. Отпуск только начался. Ура!

Летняя Строительная выставка завтра начинала свою работу. Толя Костенко приехал накануне, привез новые образцы, проследил, чтобы помощники все установили заранее, возился до темноты. Остановиться он почему-то решил в том самом отеле. Воспоминания потянули. Как обустроился, решил спуститься поужинать в ресторан. Оказалось, что по странному стечению обстоятельств, сел за тот же столик и развернул меню.

Девчонки сидели за несколько столов от него, у выхода на террасу. Когда Лена увидела его, парня, который ей весь год снился, и вот он тут, сидит за тем самым столиком, у нее в голове что-то щелкнуло. Девушка по странному наитию взяла зубочистку, отломила у нее кончик, зажала в руке, встала и, сказав вытаращившим глаза подругам:

— На спор! Тьфу, блин! На удачу… — пошла прямо к нему.

Толя в этот момент обгрызал большую золотистую оливку. И вдруг увидел, как прямо к нему идет, улыбаясь, богиня из его грез. Ему даже показалось, что от нее исходит сияние. Мужик так и застыл с оливковой косточкой во рту. А Лена подошла, спросила срывающимся от волнения голосом:

— Вы позволите…

Тут он отмер. Быстренько выплюнул косточку в ладонь и спрятал под тарелку. Он не мог поверить в чудо.

— Конечно! — как он от счастья еще заикаться не начал.

Но Анатолий Костенко был мужик тертый и в себя пришел очень быстро. Всё! Попалась богиня! Больше он ее никуда не отпустит.

Надо ли говорить, что они уже больше так и не расстались.

Нина, Марина и Рита смотрели вслед счастливой Ленке, уходившей вместе с не менее счастливым мужиком вполне приличной наружности. Микра Ритка спросила:

— А это не тот мужик, который на нашу Ленку в прошлом году запал?

— Тот, — мрачно в один голос ответили Марина и Нина.

Вечер догуливали уже втроем. Хорошо погуляли.

На следующий день, где-то к часу дня появилась блудная дочь Лена. Заявила, что они с Толей женятся. Показала кольцо с огроменным брюликом, купленное сегодня утром в ювелирном салоне этого же отеля, собрала чемодан, и сказала, что они едут знакомиться с его родителями. Перецеловала подруг, а под конец призналась:

— Он весь год мне снился. Я его забыть не могла, а он меня… А теперь вот, встретились… Чудо…

К вечеру забежал Толя, забирать свое сокровище, мол, пора, у них самолет. Девчонки поверили в чудо. Потому что он светился от счастья, и разве что не взлетал как ангел. Влюбленная парочка вихрем исчезла, три подруги переглянулись и выдали одновременно:

— Пошли. Это надо отметить. И вообще, достойно пропьем Ленку.

В следующий раз им удалось приехать на рождественские каникулы, уже втроем. Потому что Аня одной рукой воспитывала мужа и ребенка, а другой рулила в своей конторе. Миша расстарался, с ехидной улыбкой сказал, что от озверевших домохозяек дома одни смуты, пусть лучше на благо народа трудится, и купил ей юрфирму. А Лена благополучно влилась в Костенковскую фирму, чем спровоцировала рост производства, и теперь все договора проходили только через ее руки. В общем, выбыли из строя девушки.

Прилетели три подружки на неделю. Из зимы в теплую, почти весеннюю погоду, все поражались:

— Да здесь вообще круглый год что-то цветет.

Вечером, как обычно, спустились погулять в ресторан. Веселье было в самом разгаре, когда Нина, случайно бросив взгляд на тот самый столик у стены, увидела, что за него присел парень. Очень интересный, одинокий парень. Он был, как ей показалось, не из домашних хороших мальчиков, скорее плохиш. Высокий, стройный, в коже, желтоватые глаза, волнистые темные волосы, крепкие мышцы, загар. Небольшой шрам на левой щеке и брови.

Хищник. Тигр. Она вздрогнула от неясного предчувствия, и потянулась к зубочисткам. Отломив кончик, зажала в руке:

— Девчонки, на удачу, или на спор, или не знаю, на что… но я пошла.

И пошла к нему через весь зал.

Саша, альпинист-инструктор и горноспасатель, оказался здесь по работе, зашел в этот ресторан случайно, просто поесть. И теперь, ожидая свой заказ, вдруг увидел как через зал, огибая столики и грациозно покачивая бедрами, идет потрясающая девушка. Серебристые светлые волосы. На красивом, дерзком лице льдистые прозрачно-голубые глаза. Серо-голубое облегающее платье. Длинные стройные ноги в высоких, жемчужно-серых замшевых сапожках. Фантастически похожа на белую волчицу на охоте. Когда он понял, что девушка направляется именно к нему, у него дух захватило, А она подошла, улыбнулась и спросила, тряхнув светлыми волосами:

— Вы позволите?

Тигриные глаза вспыхнули. Он поднялся, отодвигая ей стул:

— Прошу, — голос был бархатный, влекущий, опасный…

Через полчаса они танцевали какой-то жгучий латинский танец, сплетаясь телами, а еще через час исчезли из вида.

Марина и Рита только глазами их проводили.

— Этот столик заговоренный… — пробормотала Рита.

Снова жаркое лето выгнало народ в отпуска. Традицию в этот раз пришлось поддерживать только вдвоем. Про Аню с Леной и так все понятно, а Нина по горам теперь лазает со своим Сашей.

Марина вздохнула и, со словами:

— Эх, остались мы с тобой, — чокнулась с маленькой Риткой.

Двое ребят с телевидения, оператор и ведущий новостей N… канала зашли поужинать. Свободный столик у стенки, очень хорошо. Подальше от шума.

Девушки уже собиралась выпить, как Ритка словно в каком-то трансе показала пальцем в ту сторону. Марина обернулась, за тот заговоренный стол присаживались два парня. Переговариваются, смеются, видимо, друзья. Один крупный, симпатичный лохматый очкарик, из тех, что обычно бывают компьютерными гениями, а второй рыжий, кудрявый, смешливый, и тоже ужасно симпатичный.

Девчонки пооткрывали рты и, не сговариваясь, потянули руки к зубочисткам.